Артём ел всё, что она приготовила, с нескрываемым выражением удовольствия на лице, и каждый раз Ксюшу это страшно радовало. И даже сегодня, смотря, как он нарезает помидоры для украшения томатного крем-супа с фрикадельками, она понимала, что испытывает к Артёму огромное чувство нежности. Где-то в глубине души это беспокоило её – ведь, если брать ситуацию в целом, такое казалось неправильным, и со стороны Ксюши быть никак не должно. Но, видимо, мозг её, перегруженный страданиями до критической точки, попросту отказывался возбуждать какие бы то ни было волнения, предпочитая принимать в себя только позитивные чувства – и Ксюшу сейчас это вполне устраивало. Она даже не могла в последнее время сосредоточиться на своём романе – не исключено, причина была в том, что он тоже был мрачным.
– Может, мне когда-нибудь стать сценаристом любовных сериалов? – вслух спросила Ксюша, когда они заканчивали с ужином.
– Главное, чтоб они не были с уклоном в триллер, – ответил Артём, отправляя в рот последний кусок хлеба.
Она заметила тень улыбки на его лице.
– Я постараюсь, – кивнула Ксюша, и вдруг вспомнила свои похожие разговоры с дядей Ефимом – только тогда, при них, она отрицала возможность своего перехода в другие жанры.
От мыслей о дяде ей стало грустно. Ксюша от всей души понадеялась, что с ним сейчас всё хорошо.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил Артём – похоже, перемена в её настроении не прошла для него незамеченной.
«Похоже ли это на него?»
– Да так, – Ксюша заставила себя улыбнуться, но, по ощущению, вышло это у неё не очень. – Я вспомнила про дядю. Это который тоже меня воспитывал, я говорила. Он работает в библиотеке.
– Правда? – Артём растерянно и одновременно удивлённо моргнул. – Ты раньше не говорила мне о том, кем он служит – потому что такое я бы точно запомнил. Моя мама работала там же. Выдавала всем книги.
– О… ничего себе, – протянула Ксюша. – В… той же? В Питере? Или, точнее, тогда в Ленинграде?
– Конечно, нет. Она жила в деревне Мотино. Отец однажды работал неподалёку – и как-то раз решил зайти… Так они и познакомились, как он мне рассказывал. Конечно, с большой неохотой, как обычно. Он вообще не любил про неё говорить.
– А может… это просто было ему тяжело? – осторожно предположила она.
Артём ничего не ответил. Ксюше показалось, что он медленно повёл плечами, а уголок его губ дернулся, но в следующую секунду он, как ни в чем не бывало, встал и молча начал убирать со стола.
Смотря на него, Ксения явственно ощущала, что у них имеется некое объединение, которое невозможно объяснить рационально. И то, насколько совпадали их мысли и чувства, перестало казаться ей удивительным.
Она ошибалась – и была этому рада. Несмотря на всё, что натворил Артём, он всё-таки был способен испытывать добрые чувства. Как и она, как и все нормальные люди. В этом Ксюша больше не сомневалась.
* * *
Сегодня у них всё прошло быстро и как-то по-особенному нежно. Ей казалось, причиной было их крепко установившееся взаимопонимание и душевная связь, благодаря чему физическая близость стала чем-то самим собой разумеющимся. Она чувствовала, как он действительно стремится доставить ей удовольствие, и старалась платить тем же ему.
После принятия душа Ксюшу почему-то сильно потянуло в сон, и она, обессилено рухнув в объятия Артёма, готова была задремать, когда услышала:
– Эта книга принадлежала моей матери.
– Мм? – Ксюша, сонно потянувшись, подняла голову и взглянула на него.
– Давно. Она хранила её на работе. Когда она переехала сюда к отцу, то устроилась в старую городскую библиотеку, рядом с Южной рекой. Потом её перенесли в центр Сертинска. Прежнее здание уже много лет как заброшено, и частично разрушено. А скоро, видимо, его снесут окончательно – там планируется застройка. Возведут элитные высотки для людей с большими деньгами. Все, как обычно…
Ксюша не стала спрашивать, как часто он бывал там раньше, и до каких пор. Когда она осторожно дотронулась до его виска, привлекая к себе внимание, Артём посмотрел на неё. В синих от темноты омутах его глаз плескалась глубокая, истинная печаль. Но было и кое-что другое, не менее глубокое. То, чего нельзя было объяснить слова.
Так же молча, Ксюша обняла его, чувствуя свежий аромат его тёплого тела и какую-то легкую дрожь – сейчас она даже не могла с уверенностью сказать, принадлежит ли она Артёму, или ей самой. Чувства, испытываемые им, горячей жидкостью наполняли и её сердце, разливаясь по венам и обжигая глаза. Она не знала, как это работает, да и, честно говоря, не хотела знать. Главное, что она могла соединиться с ним – а больше в данный момент ей ничего было не нужно.
Он был всё тем же одиноким мальчишкой с изорванной душой, на долгие годы потерявшимся в мире – но теперь, кажется, нашедшим себя.
Глава 48
– Идут! – вскрикнул Юра, отвлекая Гошу от раздумий. Он тут же заметил вдали свет нескольких фонарей, а вслед за этим услышал приглушённые звуки шагов.
– Сюда! – Юрий, вылезая из ельника, включил фонарь, и начал им размахивать.
– Ай! – Ваня, выбираясь вслед за коллегой, споткнулся и упал. Гоша, наклонившись, помог ему подняться. Втроём они стояли и наблюдали, как к ним направляются несколько фигур. По мере приближения они становились всё более различимыми. Пятеро (настолько Гоша смог их посчитать), были в защитных шлемах и чёрной спецовке, поверх которой располагались бронежилеты, и у каждого был автомат. Двое, шедшие немного правее, выглядели вполне обычно – если не считать громоздких рюкзаков за спинами, из-за которых хозяева слегка отставали в ходьбе от силовиков.
От их уверенных, чётких – несмотря на далеко не ровную поверхность, шагов – буквально дрожала земля. Все бойцы, как на подбор, выглядели крепкими и сильными, готовыми уничтожить, не задумываясь, любое препятствие, стоявшее у них на пути, будь то разбушевавшийся алкоголик или опасный маньяк-убийца.
Точнее это Гоша, как мог, старался себя в этом убедить. Вероятно, на первый взгляд всё так и выглядело. Но едва он думал о Михайленко и всех его деяниях, эта уверенность, не успев появиться, тихо отползала в надёжное укрытие, а члены силового отряда начали казаться уязвимыми и абсолютно бесполезными. Он разглядывал белые, беззащитные полоски их шей, ничем не прикрытие конечности, одежда на которых отнюдь не сможет удержать ни пробивную пулю, ни острые холодные предметы.
– Здорово, Юрка, – поприветствовал его один из парней в гражданской одежде. Он уже успел скинуть рюкзак, и теперь свободно стоял в своей лазурной вельветовой кофте и слаксах канареечного цвета. Его более молодой напарник в джинсах и чёрной толстовке, поступивший аналогичным образом, уже пожимал руку Ивану.
– Привет, Стас, привет, Игнат, – кивнул им друг. – Не встретили по пути нашего маньяка?
– К счастью, нет. Ни его самого, ни машины. И не заметили ничего подозрительного, не бойтесь. Мы, собственно говоря, тут ненадолго. Пришли вашего психа с машины забрать, а ещё, – парень, которого звали Стас, указал на рюкзаки, – принесли вам броню.
