– Знаю, Ксюшенька, знаю, – застрекотал Евгений Васильевич. – Безумно виноват перед вами, виноват. Случилась весьма форс-мажорная ситуация. Да-да. Он сел напротив неё, махнув своему худому молодому помощнику, чтобы тоже садился. – Мы попали в ДТП недалеко от Бугров. Пока ждали приезд местной ГИБДД – водитель другой машины повредил руку, оказывается… Пока решали, кто прав, кто виноват, про возмещение ущерба – да этот дурак сам вылетел наперерез и при этом ещё не признавал вины и упорно строил из себя пострадавшую сторону! Там его ещё в больничку отвозили… Да вам это неинтересно, – он махнул рукой. – Поймите, Ксения Геннадьевна, мы спешили, как могли, но с учетом всех обстоятельств…
«Ну да, и ещё небось договаривались о размере взятки инспектору и компенсации пострадавшему, чтобы выскочить из этой заварушки без лишних проблем», – устало подумала Ксюша, в то время как ей удалось наконец включить диктофон, сделав вид, что отвечает на сообщение.
Гребнёв наклонился вперёд.
– Извините ещё раз и большое спасибо, что нас дождались. Надеюсь, вы нашли, чем занять себя в наше отсутствие?
Ксюша саркастично улыбнулась левым углом рта и кивнула. – Вижу, еду вы заказывали. Это хорошо. Рад, безумно рад вас угостить… Кстати, разрешите вам представить моего секретаря, Анатолия.
Парень с выпученными глазами сделал подобие улыбки.
– Ну что, Ксения Геннадьевна. Раз уж мы во всем разобрались, то, я думаю, начнём?
И он приступил к подробному рассказу про их издательство. О том, как там замечательно. Какие перспективы ждут её, если она согласится с ними сотрудничать. Каких авторов они уже раскрутили. И, главное, чем их возможности выгоднее и обширнее тех, что «предоставляет Георгий Андреевич». Он даже попросил Толика (так его мысленно назвала Ксюша) достать из портфеля наглядные иллюстрации к его разглагольствованиям в виде документов, схем, рекламных буклетов и озвучил цифры гонораров, которые она будет получать у них. Немного позже, когда им принесли еду, ей тоже доставили пирожное со второй чашкой кофе, хотя она этого ничего не заказывала.
«Ах, будет так неудобно, если вы будете без ничего сидеть и смотреть, как мы едим. Ксюшенька, я так не могу!»
Ксюша понимала, что её надежда по-быстрому поговорить с ними и уйти исчезает, как куски мяса с тарелки Евгения Васильевича, которые он поедал сейчас напротив неё с таким аппетитом, что даже чавкал.
Она тоскливо поковыряла своё пирожное. Оно было слишком сладким, с большим количеством шоколада – то, чего она как раз не любила.
Отодвинув тарелку с недоеденным десертом в сторону, Ксения посмотрела в окно – солнце уже зашло. Да, от этих индюков просто так не отделаться. Точнее, это Гребнёв на него похож. А секретарь его… Ксюша задумалась. Логичнее всего было сказать, что он похож на глисту, но это выражение слишком распространённое и потому неинтересное. На кого ещё он может быть похож? На удава из мультика «38 попугаев», который она смотрела в детстве? Возможно, что-то есть. Но взглядом и выражением лица, она бы сказала, он больше похож на ленивца Сида из Ледникового периода, хоть тот и не такой худой. Ну ладно, будем пока учитывать лишь его голову. Кстати, и рот у него так же западает.
Ленивец Толик. Вот, он, кстати, запачкал верхнюю губу соусом от своей картошки. Интересно, если он улыбнётся, у него будет такой же весёлый и глуповатый вид?
Она улыбнулась, представив его такое выражение лица с майонезными усами, довершающими образ.
– Ксюшенька, – снова проворковал Гребнёв, вытирая жирные губы салфеткой. – Вы вправе не давать нам ответ прямо сейчас. Просто переварите всё сегодня услышанное, и…
Ксюша глубоко вздохнула, почувствовав, как весёлый настрой, появившийся у неё после мыслей о сходстве Толика с Сидом, улетучивается без следа, уступая место наползающей злости. Они что, опять?? Ну уж нет. Она пришла, чтобы окончательно покончить с ними, а не продолжать тянуть резину. Она устала от всего этого.
– Ксения Геннадьевна, – проговорил он, очевидно, заметив выражение её лица. – Если вы примите отрицательное решение, вы можете просто нам не звонить, мы вас поймём. Толик нахмурился, выкатив глаза ещё больше.
– Евгений Васильевич, – начала она, одернув рукав блузки, и, стараясь унять дрожь в голосе, подобрать правильные слова. – Спасибо, конечно, вам, за ужин и предложения, но я…
– Не спешите сразу отказываться, – быстро произнёс он. Вы ещё не…
– Я не изменяю своему мужу. Причём во всех смыслах этого слова, – холодно отрезала Ксюша неожиданно для самой себя. Наверное, сказалось раздражение, которое усилилось сейчас после того, как он снова начал юлить, ища обходные пути. Но ещё она поняла, что в таком состоянии готова сказать всё, что должна. Вот только без лишних эмоций. Как там Гоша говорит с непонятливыми подчиненными или чересчур заносчивыми авторами? Или с заклятыми партнерами вроде этих? Ксюша вспомнила, как ей самой пару раз пришлось наблюдать за такими моментами. Он говорил, с одной стороны, спокойно, но с другой – твёрдо и чётко, давая понять, что имеет в виду и чего требует от собеседника, и при этом так, что до того доходило – делать иначе лучше не стоит.
Сейчас примерно так надо попытаться и ей, иначе «ЛК» никогда от неё не отстанут. Гребнёв заморгал, но тут же взял себя в руки.
– Ксюшенька, я понимаю. Просто предлагаю вам наилучший вариант в сложившейся ситуации. Георгий Андреевич, безусловно, многое для вас сделал – как для писателя. Но дело в том, что он сейчас… Как бы вам это сказать…
– Евгений Васильевич, – Ксюша тоже подалась вперёд, стараясь решительно глядеть ему прямо в глаза. – Вы и ваше начальство просто ничего не знаете. Я понимаю. Должно быть, вы все, подумав, что мы переехали сюда, решили, что он… Как бы вам это сказать, – отзеркалила она его предложение и продолжила тем, чем он так и не успел его закончить: – На грани разорения. Но, Евгений Васильевич, – она подалась ещё ближе и прошептала тихо, но отчётливо и внятно: – Это не так! Она покачала головой, не отрывая от него взгляда.
– Нет, он не задурил мне голову, убеждая в том, что всё якобы хорошо, – сказала Ксюша, заметив, как Гребнёв уже открыл рот. Она слегка отстранилась. – Я знаю про все его планы, и поверьте – в них нет места никакому кризису. Так можете и передать своему начальству. А ещё мой вам совет – хотя, может, я и не вправе давать вам их, ведь я всего лишь простой писатель, а вы – важные деловые сотрудники. Но всё-таки: научитесь ценить людей. Не все они настолько плохие, как вам кажется. И не все корыстные, даже если писатели. Она иронично ухмыльнулась.
Толик ещё больше выпучил глаза и чуть не уронил портфель своего начальника, но Ксюша почти не обратила на это внимания.
– Вы, Евгений Васильевич, вы и ваше большое начальство, решили, что я тут же, с лёгкостью побегу к вам за большими деньгами, особенно если начну понимать, что от моего издателя, по совместительству моего мужа, мне больше ничего не светит. Но, Евгений Васильевич, вы ошиблись. Вы все. Я никогда бы не ушла от него! Даже если бы всё надуманное вами являлось правдой.
