Отовсюду раздавались восторженные крики. Кто-то даже рыдал. Ксюша взглядом отыскала с правого края толпы Костю Дудко, сотрудника службы безопасности «Сферы», который был её сопроводителем на данном мероприятии, а также стоявшего рядом с ним пиарщика Севу Кошечкина, брата начальницы одноименного отдела, с которым они заранее обговорили, что он будет прерывать журналистов, едва те станут задавать неудобные вопросы, или углубляться в ненужную тему. Поймав их настороженные взгляды, Ксюша кивнула им, что всё хорошо, и всё идёт так, как они планировали – накануне она обговорила с ними, что первая выступит с заявлением, не желая сидеть в напряжении, ожидая, когда её станут расспрашивать. И это касалось не только сегодняшнего случая. Она и так слишком долго прожила в нем, сохраняя молчание.
– Я знаю, что многие хотят услышать от меня подробности… насчёт того времени. Знаю в том числе потому, что постоянно получала письма и приглашения на интервью с просьбой рассказать… об этом.
Переменив положение тела, Ксюша почувствовала, как качнулись её бриллиантовые серьги-подвески – подарок сотрудников издательства на прошлый день рождения.
– И я подумала, что мне стоит самой сделать заявление, которое, надеюсь, ответит на ваши вопросы. Понимаю, общество хочет услышать подробности, а кто-то желает, чтобы я даже написала о случившемся книгу. Но хочу признаться – я пока не готова рассказывать про Артёма Михайленко. Возможно, когда-нибудь я сделаю это, но это будет очень не скоро. И точно не в ближайшие десять лет. Просто это… слишком личные, и слишком тяжёлые для меня воспоминания. Думаю, вы все сможете это понять.
По помещению пронеслись робкие шёпотки и тихие возгласы, наполненные жалостью и восхищением.
Все обращённые к ней лица были серьёзными, но каждое – со своим оттенком. В основном в них проступали печаль и удивление, но больше всего Ксюша заметила уважение.
– Но также я бы хотела ещё кое-что прояснить. Наверное, наиболее частый вопрос, который все задавали мне и себе – это почему я выжила, – она перевела дух. – Я читала и слышала много предположений. Меня называли особенной. Многие считают, что я удивительно смелая героиня, раз смогла выстоять против… него. Но, честно говоря – везде мои характеристики сильно преувеличены.
Вперёд выступил мужчина. Назвав своё издание, он робко (не исключено, что стеснение было наигранным) промолвил:
– Уважаемая Ксения, вы разрешите всего один вопрос? Раз вы это упомянули… то… как вы сами прокомментируете то, что смогли выжить? Знаете, лично я считаю вас очень сильной. Вы не только пережили всё это, но ещё и смогли вернуться к привычной деятельности. И это мероприятие тому подтверждение.
Зал наполнился овациями и аплодисментами. Когда они стихли, Ксюша, поблагодарив его, сказала:
– Знаете… точного ответа на этот вопрос нет. Я не знаю, почему мне… удалось спастись. «Ты представляешь собой естественность…»
Никто не знал правды, а если бы знали, то никто б не поверил. Практически все считали Артёма поиздевавшимся над ней уродом, способным только на такое и на убийства, и это было объяснимо.
«Благодаря тебе я почувствовал то, чего раньше никогда бы не смог. И не думал, что смогу…»
О том, каким ещё он мог быть, знала и понимала только она. Потому что видела это. И никто, совершенно никто больше не мог скучать по Артёму, и испытывать к нему что-то, кроме страха и ненависти. Всё это останется только внутри неё.
– Я… я просто была собой, – искренне ответила Ксюша. – И даже там, в плену – да и потом, я пыталась не забывать, что во всех и во всем можно заметить хорошее. Если очень постараться. Да, благодаря этому я смогла… жить дальше. Потому что я давно простила его за всё, что он со мной сделал. Я больше не держу на него зла. Кроме того, меня поддерживала моя семья и мои друзья. Отдельное спасибо моему мужу – без него всё было бы не так. И если бы не он, меня вообще здесь могло бы не быть. Сейчас в моей жизни всё хорошо.
Толпа замерла, переваривая эти её слова. Затем по ней пронёсся всеобщий вздох – и вот она уже превратилась в ревущее, бушующее море. Люди плакали, кричали, выли от восторга и сочувствия, хлопали, кричали…
А затем каждый стал подходить к Ксюше, чтоб получить книгу с автографом, перекинутся парой слов, выразить восхищение, сфотографироваться на память, да и просто прикоснуться. Желающих было много. Не все соблюдали очередь, а некоторые задерживали её, старалась, чтобы Ксюша уделила им больше внимания, так что Косте вместе с сотрудницей магазина не раз приходилось вмешиваться.
– Да блин, они сейчас вас снесут! – возмущался Дудко, в очередной раз поправляя стол, за которым сидела Ксюша, и тумбочку с цветами. Букетов, к слову, стало намного больше благодаря журналистам и поклонникам, щедро одаряющих Ксению всё новыми и новыми композициями из роз, орхидей, тюльпанов и прочих восхитительных представителей флоры. Некоторые, в основном молодые девочки, очевидно прочитав, что их кумир любит комнатные растения, дарили ей цветы в горшках.
– Тут как в цветочной лавке теперь, – хихикал Кошечкин, сжимая в обеих руках грозящиеся упасть на пол охапки букетов, пока сотрудница «Порядка Слов» суетливо пыталась найти место для новой корзины.
– Ага, а ещё в сувенирной и продуктовой. Конфеты, открытки, и фрукты какие-то, – вторил ему Костя.
Правая рука Ксюши уже начала немного уставать от постоянных подписей, а очередь всё не иссякала. Кроме того, ей вопросы и по сюжету новой книги. Хоть та и поступила в продажу всего пару дней назад, находились и те, кто прочитал её полностью. Одним из таких оказался подошедший к ней репортёр.
– Скажите, вот в центре сюжета новой книги – молодая девушка Аня, которая пошла в торговый центр с беременной двоюродной сестрой, и оказалась жертвой теракта. Центр взрывается, она и её сестра оказываются заблокированными под завалом. Не связана ли данная идея с тем, что пережили вы сами в момент обвала здания в Сертинске, когда…
– Да, – честно ответила Ксюша. – Воспоминания о пережитом натолкнули меня на этот роман. И ещё поэтому я впервые написала от первого лица.
«И, что это повторится. Понадобилось время и долгая работа над собой, чтоб избавиться от паники, которая начиналась всякий раз, как я оказывалась на мосту, переходе или балконе».
Ещё одна личная победа, возможность вычеркнуть очередного кошмара из длинного списка, который, к слову, становился всё короче. Ни во снах, ни наяву земля больше не рушилась у неё под ногами – во многом благодаря тому, что теперь этот ужас был заперт на страницах романа. Но в течение года после той ночи Ксюша не раз благодарила Гошу, что им не приходилось больше жить в многоэтажном доме.
– Параллельно с этим действие разворачивается во времена детства Анны: она вспоминает злого старшего брата, что пугал её, убил хомяка, и изводил семью. Иногда благодаря странным флэшбэкам ей кажется, что это была она, а не Коля. Это тоже связанно с чем-то личным?
– Нет, – ответила Ксюша. Единственным моментом, давшим толчок сюжетной линии со всплесками подсознания Ани, стало воспоминание о племяннике Саше, напугавшем её в подвале, и оно вряд ли тянуло на полноценную аналогию.
