Она помнила, как, затаив дыхание от волнения, впервые смотрела его в кинотеатре. Это было так необычно и в новинку для неё – видеть всю историю где-то вне своего воображения, и произвело такое впечатление, что она ещё час после просмотра не могла связно говорить от переполняющих её эмоций удивления и восторга одновременно. Гоша, весь показ просидевший рядом с ней, то и дело понимающе улыбался, глядя, как она то и дело в зале подаётся вперёд и, выйдя из кинозала, словно в оглушении, что-то мямлит в ответ на вопросы коллег и приятелей. Кажется, тогда даже в основном он говорил со всеми, чтобы всё прошло по возможности адекватно.
Ксюша хихикнула, вспоминая это, и с улыбкой вздохнула, заправив за ухо выбившуюся из пучка её светлых волос непослушную прядь.
Вот двумя днями позже, сидя на конференции как один из создателей фильма, она, к счастью, находила нужные слова, отвечая спокойно, с улыбкой, и смеясь над шутками. Хотя и тогда это был её первый опыт выступления на мероприятиях подобного рода, она держалась уверенней.
После четырёх лет отношений, почти трёх лет совместной жизни и пяти лет работы Гоша достаточно хорошо изучил все её особенности и заскоки. Он понимает, когда она начинает теряться, не зная, что сказать. Когда она видит что-то новое и интересное для себя в каком событии – даже таком незначительном, как проход мимо них в парке девочки с кошками чёрного и белого цвета в корзинках. Какими разными у неё могут быть состояния после написания очередной главы книги, обсуждения сюжета, или просто от очередной задумки или догадки. Когда она слишком уходит в собственные мысли и когда нуждается в одиночестве. Георгий был не таким. Ксюша никогда не видела, чтобы он терялся при каком-либо вопросе – казалось, у него на каждый вопрос любого человека есть свой ответ. Он отлично умеет общаться с людьми – а она то и дело попадает в глупые ситуации, где либо её понимают не так (и тогда ей очень неловко), либо не так понимает она (и тогда неловко всем). Он столько всего знает, и обо всем так много, а Ксюша считает, что ей ещё во многом предстоит расширять свой кругозор. И она никогда бы не сказала, что обладает уверенностью в себе и лидерскими качествами – зато запросто она бы сказала такое о нем.
Но Ксюша никогда не завидовала ему и не комплексовала по этому поводу, что было бы крайне глупо – не собиралась же она соревноваться с собственным мужем. Наоборот, она очень его любила и гордилась тем, что ей есть, кем восхищаться и за кем стремиться. Гоша в свою очередь знал, в какой момент нужно поддержать её словами либо действиями. Он всегда мог рассказать или объяснить ей какие вещи. И ей только нравилось, как они во всем дополняли друг друга – начиная от профессий и заканчивая поведением.
Хотя было-таки одно обстоятельство, до сих пор смущавшее Ксюшу. Она никак не могла поверить, что издатель Карасёв Георгий Андреевич, к которому она, двадцатичетырёхлетняя девчонка, отчаявшаяся от постоянных отказов в издательствах, пришла со своей рукописью, полюбил именно её. Что он что-то разглядел в ней. Конечно, сначала как в писателе, а уж потом…
И ещё это было так невероятно, потому что до него у Ксении никогда не было длительных серьёзных отношений. Почему-то не складывалось. Но с ним всё стало по-другому. Она была удивлена и счастлива, что Гоша смог принимать её такой, какая она есть, со всеми странностями и сложностями. Как и она его. Он стал для неё первым близким человеком за пределами её семьи. Да что там – теперь он и влился в неё. Она уже не представляла, как они жили бы поодиночке, как каждого волновали бы только свои проблемы… Нет, нет и нет. Работая в одном издательстве, на одно дело, и живя одной семьёй, они привыкли всё решать вместе. Как и сейчас.
Ксюша оглядела зал, в котором больше почти не осталось их вещей – все они мирно перекочевали в сумки, пакеты, чемоданы и прочие тюки, занимающие сейчас половину соседней комнаты.
– Мы выезжаем завтра с утра, верно? И через максимум сорок минут будем на месте, – она решила ещё раз всё проговорить.
– Да, Ксюша, так и есть, – сказал Георгий. Он уже встал с дивана и направился к ней. – Мы будем ехать не так уж долго. Дорога идёт в основном через леса – я там и раньше бывал пару раз в гостях у Юры. Он, кстати, собирается зайти к нам завтра или послезавтра вечером. Как сможет.
Он подошёл к ней, обнял и поцеловал в макушку. Ксюша в ответ обняла его сильное тело и уткнулась в его тёплую широкую грудь, с пьянящим удовольствием вдыхая слабый запах его одеколона и белой домашней футболки. В такие моменты рядом с ним она чувствовала себя спокойно как никогда.
– А квартира действительно пригодная для обитания. Одна комната, конечно, и кухня небольшая, но зато там прилично, и район спокойный. Уж Юра-то знает такие вещи, – засмеялся он.
– Да всё в порядке, дорогой, мы это уже несколько раз обсуждали. И я всегда говорила тебе – мне всё равно. Правда. С тобой куда угодно, – она слегка отстранилась и шутливо провела рукой по его коротким волоскам каштанового оттенка. Она просто обожала их шелковистость. – Что, разве там будет сильно хуже, чем в нашей квартире? Да, она куда меньше. Ну и что? Пространства много нам двоим сейчас и не надо, а на моей работе это никак не скажется. Я же пишу где угодно и на чем угодно, ты в курсе, – засмеялась Ксюша и, положив руку ему на плечо, игриво взглянула в его тёмно-серые глаза, в которых на дне прекрасной темной глубины с россыпью сверкающей пыли кристаллов, как сквозь воду, сейчас отражалось тщательно скрываемое чувство обеспокоенности. За неё.
Она понимала – ему всё ещё неудобно перед ней за то, что придётся увезти её в более скромные условия и поэтому старалась убедить его, что это действительно не доставляет ей больших проблем.
– И посещать работу тебе каждый день не нужно, в случае чего ты просто поедешь со мной, – закончил за неё Гоша, тоже улыбнувшись и ласково прикоснувшись рукой к её щеке.
Его глаза посветлели. Ровный свет, поднимающийся из их глубин, на мгновение вспыхнул, словно искра, а потом заискрился ещё сильнее.
Ей вообще нравились его глаза. Таких она раньше не встречала нигде – необычный серый оттенок, который, если не присматриваться, так легко спутать с карим. Загадка такая вот интересная. Не говоря уже о том, какой уверенный, наполненный теплом и добротой от них исходил яркий, манящий свет.
– К тому же полгода – вообще ерунда вопрос, – протянула Ксюша, снова прижавшись к его груди. – А я всегда за получение новых впечатлений. И переезд в какой-то там… кхм….маленький городок тоже к этому относится.
И, возможно, ты найдёшь его достаточно мрачным для себя, – шутливо проговорил Гоша, обнимая её. – Всё, как ты любишь.
– А почему нет? Город действительно может оказаться достаточно мрачным. Кто знает? И даже настолько, что вдохновит меня на самый жуткий триллер в истории человечества! – театрально жутким шёпотом произнесла она и тут же расхохоталась, ткнувшись в него лбом. – Надеюсь, ты это выдержишь, – простонала она.
Ксения знала, что он имеет в виду её необъяснимый интерес к тёмным, запутанным местам и закоулкам, окутанными тайной невесёлого прошлого. Да что там – это относилось не только к неодушевленным предметам. Ведь сколько человеческих душ хранили в себе подобные закоулки… Сложные личности с тяжёлой судьбой. Эти два понятия идут рука об руку, и никак не может быть иначе – ведь трудные жизненные обстоятельства, с которыми сталкивается человек, всегда оставляют неизгладимые линии в структуре характера, а сам характер определяет поступки и его судьбу. Чем характер сложнее, тем многограннее, и изучать его глубинные омуты, пробираясь к ним по вырубленным жизнью линиям – рекам, с текущими в них мыслями и эмоциями, время о времени закручивающихся в водовороты кризисов и проблем, подобно воде, можно до бесконечности.
