Страх и боль наполняли каждую клеточку её тела. Голова ощущалась как пульсирующий огненный шар, к тому же сильно тошнило. Дышать было нечем.
А может быть, всё нереально?
Ей стало казаться, что она находится в густом чёрном тумане. Рядом мелькают огни и пролетают вихри серой пыли. Только непонятным образом вместо воздуха оказался тяжёлый, спертый тухлый газ.
Наверное, отравленный.
И только звук чьих-то шагов гулко отдаётся в её сознании. Почему-то ей очень страшно от этого звука.
Она пытается закричать, вырваться из этого видения, но не может.
Вдруг Ксюша поняла, что в нем она не одна. Ведь тот, кто ходит – он поблизости. Он совсем рядом… Он заберёт её.
Страх сдавил всё её тело.
Он уже совсем близко, в этом тумане. Она слышит его громкие шаги. Всё ближе и ближе. Эти звуки раскалывают её мозг.
Вот он движется уже рядом с ней. Она может его различить – но его очертания нечёткие, они появляются из тумана и снова сливаются с ним. Непонятно, кто он. Может, он сам всего лишь порождение этого страшного тумана?
Она слышит его дыхание совсем близко.
Страх не даёт ей дышать.
Она видит его глаза перед собой. Светло-голубые, они единственные, что выдаёт его существование – ведь из всех его черт только они не слились с этой густой субстанцией вокруг. Манящие в трясину путеводные огни.
Он зовёт её. Хочет утянуть за собой в свой чёрный туман.
«Нет. Я не хочу этого. Не хочу идти с тобой. Оставь меня».
«А может быть, он всё-таки выведет меня из него?»
Может, он просто зовет в лучшее место?
«Хочется в это поверить».
Эти мысли порывом ветра пронеслись у неё в голове. И больше не осталось сил ни сопротивляться, ни думать о чём-то.
В последний раз, едва слышно всхлипнув, она закрыла глаза и упала в черноту. Прямо в объятия обладателя этих глаз.
Глава 9
Слишком темно. Но он привык к темноте. Он даже мог про себя сказать, что никто не мог ориентироваться в темноте так, как он. И особенно в местах, к которым привык, где так часто бывал и жил – в местах, которые были его обителью и укрытием от огромного мира с его множеством безликих высохших фигур. Ему был не нужен этот мир, как, впрочем, и он ему. Его личный мир его успокаивал. Тьма же вокруг была его другом – и даже больше. Его сутью и идеальным дополняющим компонентом его пространства. Она мягко обволакивала его, её и всё вокруг, погружая в безопасность. В умиротворение. В полный покой.
Почти.
Тут оставался лишь один вопрос…
Как кошка, проворно пробираясь в темноте дома, он дотащил бесчувственное тело до самой дальней комнаты своего укрытия – лучше он ничего придумать не мог. Вздохнув, он бросил её на кровать.
Теперь, в слабом свете луны, мягко проникающем едва уловимыми потоками сквозь небольшие щели в потолке и стене, он смог получше разглядеть свою добычу.
Она не шевелилась и не подавала признаков жизни, кажется, пребывая в глубоком шоке. Он понимал – её сознание, чтобы сохранить рассудок, предпочло унести её от него туда, где её не достать – в неведомые дальние глубины этого таинственного и до сих пор непонятного человечеству органа – мозга. Так лучше для неё, безусловно.
Лицо её было бледным, даже с землистым оттенком. Но учитывая всю ситуацию, это было закономерно. Значит, всё в порядке.
Он снял с крючка верёвки для запаса и нагнулся над ней. Наклоняясь к её лицу, он услышал едва уловимое, слабое, но прерывистое дыхание, доносящееся из её приоткрытого рта.
Не то…
Он отступил и ещё раз посмотрел на неё всю.
Почему-то невольно ему пришло в голову, что такой красивой женщине было никак не место здесь – лежать без сознания, до смерти испуганной, с окровавленными запястьями – она, видимо, повредила их, рванув тогда верёвки. Особенно правое – треть рукава кверху просто была пропитана кровью.
Ничего. И пусть из пореза на шее тоже ещё сочились капли крови – всё то, что он успел сегодня с ней сделать.
А она оказалась устойчивее и смелее, чем он мог предполагать. Он думал, что она сдастся и выбежит оттуда сама. Запаникует, увидев его неоконченные работы. Всё это было так необычно… Он ожидал чего угодно, но не этого. Не каждая решилась бы на такие действия. Он и вообще не помнил способных на нечто подобное.
Все не так уж и плохо. У них ещё есть время. Даже много времени… он уж протянет с ней столько, чтобы как можно дольше чувствовать её страх. её безысходность. её боль. Нельзя было с ним так. Она поймёт…
Он покажет ей, кто он.
Да, так будет даже лучше.
Силы окончательно ушли на спад. Нужно было уже всё заканчивать. Погружаться в спокойствие и могильную тьму сегодняшней ночи.
Оставалось ещё кое-что. Без этого было никак. Уж это необходимо было завершить.
Он принялся снова связывать её запястья. В этот раз получалось не так хорошо, как всегда – наверное, давала о себе знать усталость. Его руки то и дело не могли справиться с узлами, а до сих пор текущая кровь из её первого запястья постоянно заставляла верёвку и его пальцы в перчатках скользить – кое-как ему удалось затянуть повыше.
Наконец справившись с этим, он начал доставать всё из её карманов. Обычная мера предосторожности… и всегда интерес. Помимо всякого обычного хлама, он обнаружил для себя две вещи, которые, пожалуй, заслуживали отдельного его внимания – чёрный телефон из кармана куртки и три обычных бумажных листа, исписанных мелким почерком из заднего кармана джинсов.
Это всё он обязательно изучит завтра. А теперь пора бы уже забыться, не видеть ничего и не знать.
Погрузиться в долгожданные объятия тьмы.
Глава 10
Ещё раздеваясь в коридоре, Гоша заметил некую странность – только сам пока не мог понять, что именно ему показалось не так.
Было около часа ночи. Ксюша, должно быть, уже легла спать – во дворе он заметил, что в окнах не горел свет. Стараясь шуметь как можно меньше, он подумал о том, что сам сегодня невероятно устал. Прошедший день выдался для него непростым, и три последних часа Гоша поддерживал свои силы только благодаря кофе и зелёному чаю. Сейчас он, отчаянно зевая, думал о том, что смог бы заснуть прямо в данный момент, даже не раздеваясь.
Почти бесшумно он дошёл до комнаты и, едва заглянув внутрь, сразу же увидел сложенный диван.
Его жены нигде не было видно.
Гоша удивлённо нахмурился и включил свет. Вспыхнувшие лампы на навесном потолке отразили уже ставшую за две недели привычной обстановку комнаты: диван, кресло, шкаф, письменный стол с компьютером и придвинутым к нему вращающимся креслом, а так же тумбочка, на которой стоял телевизор. К зеркальной дверце шкафа был приставлен стул. Он даже заглянул в него и проверил содержимое, надеясь на абсурдную мысль, что она просто решила глупо разыграть его, спрятавшись внутри.
