И тут же завизжала, почувствовав, как кто-то коснулся её плеча.
Тьфу ты. Ещё одна еловая ветка. Она чуть не умерла от ужаса!
Отдышавшись и автоматически продолжив идти вперёд, Ксюша задумалась. Куда теперь направляться?
Возвращаться назад, чтобы пробраться к дороге, она не станет ни за что. Остаётся только путь вперёд…
Она вспомнила, как однажды дед объяснял ей, что делать, если потеряешься в лесу. И ещё как-то они эту тему проходили в школе на ОБЖ. Ксюша с сожалением подумала, что теперь не вспомнит из тех уроков почти ничего.
Так. Надо вспомнить. Надо обязательно вспомнить.
Дедушка говорил что-то про смолу на соснах… Вроде бы её больше на южной стороне. Как и травы. И про мхи – их больше на северной. Ещё он как-то пытался научить внучку определять север – юг по наручным часам.
Больше Ксюша ничего не помнила. Впрочем, и эти знания, что она смогла извлечь из памяти, были бесполезны, поскольку сейчас не лето.
А со школьной программы она запомнила только, как привлекать внимание спасателей. Обычная ерунда: трясти деревья, кричать, двигаться в одном направлении и жечь на ночь костёр.
Ещё были бы спасатели и спички. О том, что ей придётся ещё и ночевать в лесу, Ксюша сейчас предпочитала не думать. Кроме того, ей опять скоро будет нужно отдохнуть: слабость и головокружение вновь напомнили о себе.
* * *
Лес был смешанным, но там, куда она зашла, росли преимущественно ели и сосны; землю покрывал ковёр из бурых иголок. Сил у неё становилось всё меньше – возле каждой сосны Ксюша останавливалась, хватаясь за её шершавый ствол, и делала передышку в несколько секунд, прежде чем идти дальше. И по мере того, как она пересекала хвойник, время остановок с каждым разом всё удлинялось.
Вскоре лес поредел, а среди сосен начали попадаться ольхи и берёзы. Когда Ксюша, исцарапав себе ладони о колючие сосновые иголки наиболее низко расположенной ветки, которую пришлось буквально отодвигать в сторону, чтобы пройти между последними тремя густыми деревьями, выбралась на более-менее расчищенное место, до неё донёсся шум воды.
Она прошла вперёд, туда, где скромно, раскинув свои хрупкие, увенчанные тёмными, чуть подрагивающими серёжками, пышные ветви, почти в идеальный ряд, стояли берёзы.
Добравшись до одной из них, Ксюша поняла, что стоит на берегу лесной реки. Водная артерия была около трёх-четырёх метров в ширину, и на вид течение казалось быстрым. Это немного её удивило: насколько она понимала, для рек, протекающих в подобной местности, такие скорость и полноводность были нехарактерны. Впрочем, Ксюша решила, что это может быть следствием снегового паводка и мощных подводных ключей.
За противоположным берегом находилась поляна, а после неё – снова лес.
Поколебавшись, Ксения решила, что самый лучший сейчас вариант – идти вдоль по течению реки. Ведь, если рассуждать логически – должна же эта река куда-то впадать? Если этим местом является большое озеро или крупная река, то рядом с такими водными природными резервуарами вполне могут располагаться населенные или рабочие пункты. Там у неё будет возможность наткнуться на людей и попросить помощь.
Только перед этим она ещё немного посидит – иначе в самое ближайшее время у неё будут все шансы рухнуть от истощения в обморок.
Подумав об этом, Ксюша закрыла глаза и практически упала под ближайшей берёзой.
Тёплый лёгкий ветер приятно обдувал её и успокаивал. Всё-таки взаперти ей не хватало свежего воздуха – и сейчас с наслаждением дышала. Несмотря на то, что она, преследуемая маньяком-убийцей, потерялась в огромном лесу, в этот момент ей снова стало спокойно и легко на душе.
Мысли её путались, уносясь куда-то в потоках молочного вихря. Смутно Ксюша подумала о том, что в лесу ей надо будет раздобыть какой еды. Она снова пожалела о том, что сейчас только апрель: летом в лесу можно отыскать ягоды, да и, в крайнем случае, травы полно. Хотя… трава кое-где есть уже и сейчас. Хорошо – она будет питаться ею, свежими почками и пить воду из реки. Всё не так уж и плохо. На время, пока она будет разыскивать помощь, этого ей должно хватить.
Выход есть всегда…
Гоша сейчас бы ею гордился. Он сам был таким – из одной проблемы муж видел множество выходов и решений.
Не думая больше ни о чём, она скользнула в сон…
Внезапно где-то рядом раздалось негромкое рычание.
Сначала Ксюша подумала, что ей это снится, но едва рычание повторилось, сон слетел с неё мигом.
Обмирая от страха, она поднялась, с трудом управляясь с каменным телом, и расширенными от ужаса глазами посмотрела в сторону источника звука. Увиденное повергло её в такой шок, что у Ксюши померкло в глазах, и она уцепилась за берёзу, изо всех сил моля себя не потерять сознание.
Чуть поодаль, у хвойника, на некотором расстоянии от неё, стоя спиной к ней, копошился бурый мохнатый хищник. Не спеша работая лапами, медведь что-то копал.
«О боже…»
Сердце забилось у самого горла, а в голове стрелой пронеслось видение её растерзанного, окровавленного тела.
Неизвестно ещё, что хуже – быть до смерти замученной психопатом или съеденной заживо диким зверем.
Не помня себя от ужаса, Ксюша принялась осторожно пятиться назад, шаг за шагом отходя всё дальше и дальше.
Под её ногами громко хрустнули ветки. Медведь замер и начал поворачиваться…
Нервы её не выдержали, и Ксюша опрометью рванула вперёд, оглушительно крича и рыдая от страха.
В глазах её стояла темная пелена, а в ушах – низкое рычание, которое становилось всё ближе.
Она начала задыхаться. По её щекам текли слёзы. Сердце отбивало бешеные удары. Казалось, оно было способно сломать ребра и выскочить из грудной клетки. Ушибленную левую ногу сводило, а запястье с той же стороны будто стянул наручник.
Замедлить ход было равносильно смерти. Конечно, Ксюша могла назвать себя выносливой – в спортзале, куда они по вечерам ходили с Гошей три раза в неделю, она до упаду тренировалась на беговой дорожке, стремясь как удержать планку, так и достичь лучшего результата. И за то, что ей сегодня удавалось бегать, она благодарила только свою приобретённую устойчивость к нагрузкам.
Но сейчас, кажется, она больше не выдержит.
Справа от неё блестела речная гладь.
А что, если… Повинуясь минутному порыву и слепой надежде, что хищник не станет преследовать её в воде, а также что течение само унесёт подальше, Ксюша с разбегу прыгнула в реку.
Ледяная вода обожгла, словно огонь. Она завизжала от холода, мгновенного пробравшего её до костей. На короткий миг вода накрыла её с головой, но Ксюша тут же вынырнула, интенсивно отплёвывая воду со рта и едва замечая вновь появившийся в нем привкус крови.
Она жадно вдохнула и принялась загребать руками, пытаясь плыть.
