Но всё-таки одно понять она могла.
– Твой недостаток эмоциональных всплесков, – произнесла Ксения. – Ты знаешь….у меня есть то же самое. То есть, почти то же самое. И всегда было! Иногда размеренная и обычная жизнь мне надоедала, и хотелось каких-то ярких событий. Даже не событий, а именно эмоций. Встряски.
Сказав это, она мрачно усмехнулась, что впечатлений от всех последних событий ей хватит, пожалуй, до конца жизни. Она только хотела надеяться, что этот конец наступит не в ближайшее время.
– Именно тогда мне в голову начинали сами собой приходить различные картинки. Они впечатляли меня до невероятности. И я тут же хотела узнать всю предысторию того, что мне представилось, и что было потом – вот так это интересовало меня. После этого я начинала постоянно размышлять об этом, записывать всё, чтобы не забыть. Это приносило мне удовольствие. А когда история становилась понятной или практически понятной, я ждала нового такого наваждения. Или, если сказать иначе – вдохновения. Чем-то ведь похоже на твоё, правда? – она смущенно улыбнулась и посмотрела ему прямо в его блестевшие в полумраке глаза.
Должно быть, это оказало на Артёма воздействие – он слегка улыбнулся ей в ответ. Ксюша могла поклясться, это было искренне.
Она поняла, что на верном пути.
– И да, – добавила она. – Эти картинки – не всегда хорошего содержания. Например, – она помедлила, не зная, как правильно ему сказать. – Что-нибудь… Ужасное… Оно тоже для меня интересно. Как и что-то трагичное. Оно впечатляет меня. Пугает, ужасает, но при этом меня интересует – как люди из данной истории справятся с такой ситуацией? Как будут жить дальше? Это всё так меня затягивает! Мне хочется всё-всё о них узнать. О том, кто они, что представляют собой как личности, какова предыстория их жизни – чтобы понять, чем мотивированны их поступки. Насколько им хватит умения, знания, мудрости и сил, чтобы принять определённое решение в конкретной ситуации. Ведь именно от того, кем они являются, зависит то, что они могут и на что способны. И все люди в этом плане разные. Это и интересно, – она понадеялась, что смогла всё объяснить ему верно. – Говорят, мои книги – они с мрачноватым оттенком. Именно поэтому так и есть, – закончила она свою речь.
Артём начал смеяться.
– Ты чего? – удивлённо спросила Ксюша.
– Да я вспомнил, – еле выговорил он сквозь смех. – Ой… Он всё смеялся. – Вспомнил, как я впервые прочитал твои записи на листочках и так тогда удивился. Это ж надо – описание того, как неизвестный в маске медведя пробирается в частный дом, перерезает глотки матери, отцу и младшей сестрёнке девушки, а саму её насилует! Да ещё таким языком написано, что людей бы это точно впечатлило. Ещё тогда подумал насчёт того, с кем же связался. Такое несоответствие между внешностью и этими записями! Честно, я тогда действительно задумался. Это сбило меня с толку!
Уголки его рта всё ещё подрагивали в улыбке от этих воспоминаний, когда он, слегка махнув левой рукой, закончил смеяться.
– Ладно тебе. Всё не так уж странно, – смущенно улыбнулась Ксюша. – Там, в этой книге, завязка такая ужасная. Но так надо, иначе не будет дальнейшего сюжета. Там главная героиня спасётся и… Так! Не буду же я тебе сейчас всё рассказывать! Иначе вся интрига пропадёт!
– Ага, – Артём скрестил руки и взглянул на неё. – Но, я думаю, мы как сможем поговорить об этом? Я так понял – эта книга у тебя пока что остаётся недописанной. Ты могла бы рассказывать мне о дальнейших развитиях событий, а я… ммм… – посмотрю на это со своей точки зрения.
Он загадочно улыбнулся.
– О… думаю, да! – Ксения испытала и облегчение, что ей удалось найти с ним общий язык, и радость от того, что – подумать только! – он действительно хочет поговорить с ней о новом романе.
– Хорошо, – опять улыбнувшись, Артём встал с постели и направился в кухню. – Пожалуй, я передумал ложиться спать. Пойду, заварю нам ещё чаю. Думаю, ты сейчас тоже от него не откажешься.
В кухне зажегся свет. Слыша, как он суетится, ставя чайник, и открывает замок на дверцах шкафчика, чтобы достать кружки из подставки на верхней полки, Ксюша задумалась. Вообще, в процессе написания очередной книги она очень нуждалась в том, чтобы постоянно обсуждать её с кем-то – персонажей с их характерами, события, а также рассуждать, почему определённый герой поступил так, а не иначе. Такая возможность давала ей дополнительное вдохновение, стимул и надежду, что всё будет не зря, а ещё некоторые дельные советы (хотя в построении самых главных сюжетных линий, она полагалась только на себя). Дядя Ефим, Гоша, Анита, да и мама при жизни старались найти время для обсуждения её сюжетов и героев – но это у них выходило не всегда, и она понимала. Как и то, что иногда они делали это не из-за реальной заинтересованности, а из вежливости к ней.
За всё это она была благодарна им, а особенно Гоше – он, как мог, находил на неё время, несмотря на то, что у него было много дел.
Но Ксюша тоже не могла иначе. А потому приходилось довольствоваться хотя бы этим. Заинтересуется ли Артём дальнейшим сюжетом? В ней снова проснулось это радостное и стремительное чувство посвятить кого-то в детали сюжета своей книги. Увлечь и впечатлить этим. Стараться сделать это как можно лучше. Впрочем, не в этом ли вообще суть работы писателя?
А главное, это отличный повод узнавать Артёма и дальше, до ещё более доверительных отношений. Сейчас, после того, как он открылся ей, важно было не потерять нить, ведущую в самые тёмные и сокровенные глубины его души.
И ещё – Ксюша снова заметила, как приятно он улыбается. В такие моменты и не скажешь, что с ним что-то не так.
* * *
В ту ночь она всё лежала без сна и думала. Наверное, Артём всегда чувствовал себя одиноким. Одиноким, загнанным и от того озлобленным. Кто знает – может, если бы тогда нашёлся добрый и понимающий человек – кто вроде психолога – который смог бы найти подход к обиженному ребёнку и должным образом поговорить с ним, всё бы обошлось, и он не стал тем, кем стал?
Или если бы Артём изначально знал правду о смерти матери?
А ещё его отец, с малых лет бравший сына и на охоту, и на убой скота. Могло ли это способствовать тому, что Артём в итоге начал воспринимать убийство как абсолютно нормальную вещь?
Было прохладно. Она встала и, закутавшись в одеяло, тихо прошла в зал.
Слабый лунный свет не мог разогнать царивший повсюду мрак. Ксюша едва различала по сторонам очертания деревянного стола, и продольные тени книжных полок. Шкаф у дальней стены был похож на чёрный прямоугольный провал. Она вспомнила, как искала в нем хоть что-нибудь, и нервно улыбнулась. На ощупь ступая в темноте по ковру, она от всей души понадеялась, что не заденет доску, скрывающую жуткий тайник – обычно при свете Ксюша как могла, старалась избегать то место.
И ни звука вокруг.
Её посетила странная мысль, что они находятся в месте, умершем для всего мира – месте, невидимому живым.
