Но иногда Ксения ловила на себе его взгляд, полный скрытого интереса и чего-то ещё, чему она не могла подобрать точного описания – непонятная смесь жажды, восторга и торжественного умиротворения.
Изучения.
От этого Ксюше становилось не по себе, и она, вздрагивая, спешно отворачивалась, утыкаясь в планшет и стараясь погрузиться в свой иллюзорный мир так, чтобы больше ничего вокруг не замечать.
Тем не менее, у них действительно повелось так, что каждую написанную главу она показывала ему, а тот читал и давал свою оценку, советы и комментарии.
Впервые такое произошло на следующий день после того, как Артём купил ей планшет. Ксюша, закончив первую написанную ею в неволе главу, уже выключила его и собралась ещё раз в уме проанализировать написанное, а так же обдумать следующую главу, к которой она приступит завтра. Но не успела она отложить переносной компьютер в сторону, как к ней подошёл Артём, и кивком указал на её руки, в которых Ксюша держала его. В глазах у него читался вопрос.
Это выглядело вполне безобидно, но она почувствовала себя так, словно в чём-то перед ним провинилась, и теперь понесёт заслуженное наказание. Мгновенно вспотев, Ксения, не дожидаясь слов, готовых уже сорваться с его губ, сообщила ему об успешности проделанной сегодня работы, и предложила прочитать этот новый отрывок, добавив, что рада была бы услышать его мнение. Она не побоялась произнёсти это, потому что, несмотря на все, Ксюша действительно хотела, чтобы кто-то – пусть даже Артём – обсудил с ней сюжет. Здесь она говорила честно, и это было главным фактором, соблюдаемым ею в общении с пленившим её психологически раненым ложью человеком.
– Неплохо, – вдумчиво произнёс он, после того, как ознакомился с текстом. – Значит, жена решила бросить мужа, когда его посадили. Вот как.
– Ну… да. Правда, его посадили по ложному обвинению. Это потом узнается, – смущённо выдала Ксюша, тут же мысленно чертыхнувшись и отругав себя за выбалтывание одной из тайн будущей книги. Да и ладно.
– А потом пропадает и она сама. У героя остаётся пятнадцатилетняя дочь от первого брака, тяжело пережившая позор отца..
– Да.
– Сейчас угадаю. Девочка посчитала поступок мачехи предательством и отомстила ей, убив так, что труп никто не обнаружил?
Вот ведь догадливый.
Ксюша, слегка уязвлённая тычком, разрушившим только ей известную тайну, хотела в целях самореабилитации сообщить Артёму, что он оказался неправ, но вовремя вспомнила установленное самой себе правило, и, застенчиво улыбнувшись, заговорщически проскандировала:
– Возможно, и так. Кто знает? А может, и нет.
– Как интересно. Если это Алина – осталось только понять: было ли убийство спланированным, или она сделала это в состоянии аффекта – допустим, некой ссоры с мачехой, где она обвиняла ту в «бегстве с тонущего корабля»? Подросток ведь. Этим всё сказано. Гормональные перепады, истерики, взрывы, обиды…
«Конечно, Артём, тебя эта тема заинтересовала. Ведь она тебе знакома».
Ксюша опасалась его возмущений, что для создания такого сюжетного поворота она вдохновлялась рассказом Артёма о его личном жизненном опыте, но, похоже, ему понравилось такое сравнение. И да, девушка Алина, как и он сам, поступила совершенно осознанно: привела мачеху на их старую дачу в посёлке, где никто уже давно не жил, якобы «вспомнить папу, любившего бывать здесь», поговорить и помириться – а затем обманом заманила Настю в большой старинный шкаф с прочным замком. Для этого убийца устроила глупую, конечно, забаву.
«– Ой, я в детстве любила разыгрывать подружек, с которыми мы здесь играли: уверяла, что у меня на даче в старом шкафу живёт привидение. Звала их в гости, а потом незаметно пряталась в нем, закутавшись в простыню, и внезапно выскакивала! Вот умора была! Как сейчас помню, внутри было очень удобно и просторно – даже взрослый поместился бы. Я даже просто так любила в нем сидеть. Брала с собой еду, книжку, фонарик, и оставалась в одиночестве. Это было мое тайное убежище. А ещё можно было подсматривать за остальными через щель, и это тоже было клево… Ух ты, а там всё так же!
Забравшись внутрь, Алина принялась с восторгом оглядывать деревянные стены, а затем села и с наслаждением вдохнула затхлый воздух.
– Кайф! Как в детство вернулась! Насть, ты не хочешь попробовать залезть и посидеть? Сама увидишь! Тут реально круто!»
И двадцатишестилетняя Анастасия повелась на просьбу коварной девицы, а та быстро замкнула дверь найденным заранее ключом и покинула домик, зная, что здесь никто уже давно не был, и, разумеется, никого тут искать не будут. Алине повезло – никто не запомнил молодую женщину и подростка, вышедших на станции Горкино; не увидел, что они двинулись в сторону заброшенного дачного посёлка вместо дороги, ведущей к обитаемым участкам. И уж точно всем было наплевать на девочку, севшей на электричку до города на следующей станции, находящейся в десяти километрах от первой.
Эту сцену Ксюша, не удержавшись, написала внеочередно на следующий день – уж слишком много та вызывала эмоций. А главное, она чувствовала, что готова передать её на бумагу как никогда лучше именно сейчас.
«Мачеха просто была тронута их примирением, желала угодить девочке, тем более переживающей несчастье с отцом, вот и выполнила её просьбу. Ну, ещё она сама по себе была несколько наивной».
Только бы это не казалось притянутым за уши.
– Кстати, отец этой девочки, Сергей Ягудин – друг детства Алёши Шилова. Это – второй главный герой. Потом он будет выручать попавшего в беду товарища, – поясняла Артёму Ксюша.
Когда она, осмелившись, спросила, осуждает ли он бросившую Сергея жену, тот, задумавшись на пару секунд, медленно покачал головой.
– Нет. Она хотя бы поступила честно. Хуже, если бы она притворялась, что верит в его невиновность и поддерживает его, а сама бы тихо презирала и изменяла мужу у него за спиной, – фыркнул он.
Позже, не удержавшись, Ксения показала Артёму сцену убийства Анастасии, предварительно узнав, не против ли он «чтения вразброс» – хотя, строго говоря, он и так читал эту книгу не с самого начала, учитывая, что оно сейчас покоилось в её домашнем ноутбуке. Ей было до ужаса интересно посмотреть на реакцию Артёма и его мнение насчёт поступка Алины Ягудиной. Может, он выдаст хоть что-то, кроме положительного одобрения?
Читал он долго, сосредоточенно, а когда, наконец, закончил, то ещё несколько минут сидел молча с каким-то задумчиво-торжественным выражением лица. Ксюша, думая, что Артём, скорей всего, смаковал все детали прочитанного, изнывала от нетерпения обсудить всё с ним, но не решалась беспокоить его.
– Что ж. Она поступила так, как сочла нужным, – наконец негромко промолвил он. – В чём-то её можно понять, но всё же… Скажи, а это принесло ей удовольствие?
– Что? Ох… – это застало Ксюшу врасплох. Она вспомнила, как иногда так же терялась на пресс-конференциях, когда журналисты задавали ей какие-то неожиданные, а порою глупые вопросы, причём не всегда напрямую касавшиеся сюжета книги. – Ну… можно сказать и так. Ей понравилось, что она отомстила за отца. Точнее, совершила определённое возмездие.
