– Я не прошу у тебя ни денег, ни чего-то еще для тебя сверхъестественного.
И слово в слово рассказала все, о чем говорила отцу Захарию этой ночью. Кажется, теперь я понимаю, как артисты заучивают роли. Главное, понять, что от тебя требуется, а слова потом сами рекой льются. И я их вылила прямо на Мишу. И о том, как Горецкий слукавил и как Ползунов изгалялся. И, на всякий случай, рассказала о том, что именно теряю, если эти негодяи добьются того, чего добиваются.
– Так ты в розыске, что ли? – едва ли не шепотом пробормотал он, и короткая прическа его, как мне показалось, стала дыбом. Не от шампуня, нет, у него на полочке «Яичный», а он объема не добавляет.
– Миша, у тебя ведь власть, – говорила я, давая отчет себе в том, какая власть может быть у старшего сержанта милиции. Но соломинкой для меня сейчас мог оказаться любой случай. – Ты ведь хочешь узнать правду о моем деле? Этот подлец Горецкий где-то скрывается, меня ищут по всему городу, и в дополнение ко всему этому я еще и разбила о голову какого-то сержанта бутылку с шампанским.
– А где ты шампанское взяла?
Дурак, что ли? Я ему о том, что погибаю, а его заботит, где я для головы мента взяла бутылку.
– Миша, я тебе на всякий случай говорю, поскольку ты никак врубиться не можешь: если мне поможешь, я тебе новые «Жигули» прямо сегодня куплю. «Шестерку»? «Семерку»? «Девятку»? На какую в автосалоне пальцем покажешь, та и твоя. Только найди Горецкого и приведи к Ползунову.
Мне почему-то казалось, что, окажись Генка в Управлении, он тут же все расскажет и объяснит Ползунову. Что я и к двигателям никакого отношения не имею, и к автоматам этим дурацким – тоже! Как, впрочем, и ко всему остальному! Неужели Гена будет утверждать, что ничего не знал, и укажет пальцем на меня?! Да ни за что не поверю! Подло поступил, не вопрос, но подло поступать можно сознательно, с умыслом, как говорит Ползунов, и нечаянно. А то, что Горецкого найти не могу, – тоже не повод считать его подонком. Он мог дать себе время для раздумий, чтобы решить, как меня в сторону от этой неприятности увести и себе шкуру не попортить. Понятно, что она для него важна, шкура.
Чем больше я думаю о Гене, тем сильнее начинает закрадываться подозрение, что кто-то в Риге, желая подставить Горецкого, сунул в перфораторы коробку с автоматами, чтобы его наказать. Спроси у Горецкого – есть ли у него враги, он дико рассмеется. Врагов у него больше, чем в Замоскворечье жителей. Вот и решили проучить преуспевающего бизнесмена. Чтобы не шутил, когда остальным грустно. Втюхали в груз оружие и сообщили, куда следует. А двигатели – это просто стечение обстоятельств. Тема для того же Ползунова.
И я сейчас живу надеждой на то, что Гена, не по своей воле, так в принудительном порядке, появится и все встанет на свои места.
Но как вспомню о бедном сержантике, на голове которого разлетелась бутылка шампанского… Нападение на сотрудника милиции при исполнении, побег из-под стражи. Два мало стимулирующих веру Ползунова в меня факта. Он же говорил – «нужно вас, пока вы от двадцати до пожизненного дел не наделали»… Накаркал, зараза… Я начала их наделывать уже спустя полчаса после его предположения. А чего он ожидал? Говорят, если даже у Карлсона заменить масло на новое, он сразу превратится в Бэтмена. А уж меня, женщину, так пугать… От пяти до десяти, от семи до двенадцати… И все с конфискацией. А как я без «Рено»?!!
– Ладно, – промямлил Миша, и мне опять стало его жалко. Будь проклята эта жалость! – мне тоже было себя жалко, когда я два месяца на этой одноместной кровати… с панцирной сеткой!.. – Сейчас поеду, узнаю, в чем дело…
– В чем дело, Миша, – теряя терпение, скрипнула я зубами, – я знаю! Прошу лишь найти Горецкого и привести его к Ползунову! Ты можешь это сделать?
Он подумал, по всей видимости, над тем, как быстро это сделать, попросил меня не выходить из общежития ни под каким предлогом, запер меня снаружи и вышел. Как он Горецкого сейчас искать будет и где? Понятия не имею. Если бы знала, что ожидать от милиционеров, никогда не поехала бы к этому Варяскину. С этой поездки все и началось. Откажись я тогда, Ползунов вытянул бы на встречу Горецкого. И тайфун прошел бы мимо. Во всяком случае, я не оказалась бы на вокзале и затем не очутилась бы в УБОПе.
В пристройке церкви я очень хорошо выспалась, поэтому все, что мне оставалось, это смотреть с высоты третьего этажа, как по дороге шмыгают машины, и слушать, как на выступе под окном воркуют голуби…
Телевизор Миша все-таки купил. Наверное, года два лапшу одноразовую на обедах пользовал. Произношу это опять не со злостью, а с полным отсутствием понимания того, как уважающий себя мужик так может жить. Дождавшись двенадцати, я включила местные «Новости», но, просмотрев до конца криминальную хронику, ни слова не услышала о том, что какая-то гражданка Рапкунайте бежала из-под стражи Управления по борьбе с организованной преступностью и сейчас скрывается от возмездия за преступление, наказание за которое предусмотрено статьями Уголовного кодекса от семи до двенадцати.
На углу Василевского и Бархатной (там кафе есть, я туда пару раз заходила) наркоман выхватил сотовый телефон у студентки. Задержан, опознан, допрошен, сотрудники полагают, что это не единственный случай. На автобазе неизвестные связали сторожа и угнали трактор «Белорус». Угнали… Не надо преувеличивать. «Белорус» у них угнали… Увели!
В десять утра фашисты избили двенадцать торговцев кавказских народностей. Выяснилось, что это никакие не фашисты, а студенты университета международных отношений. Полагаю, что парни на преддипломной практике.
И все. Ни слова о Рапкунайте, которую, если посчастливится встретить, самим не задерживать (особо опасна, особенно если у нее в руках емкости с напитками), а срочно сообщить по телефонам таким-то. Я вздохнула и вернулась к окну.
Понимаю, конфиденциальность… Тайна следствия, усугубленная скромным стыдом за то, что преступник бежит не из какого-то опорного пункта, а из дежурной части антимафиозного ведомства.
У крыльца общежития МВД резко затормозили белые «Жигули».
Стараясь сдерживаться, чтобы не случился сердечный приступ, я, как в ступоре, наблюдала за тем, как из «шестерки» выбегают двое людей в форме, следом мой Миша, и все трое, спотыкаясь от нетерпения, торопятся зайти в здание…
Глава 7
– Ах ты, подлец!.. – не веря своим глазам, выдохнула я и метнулась к входной двери. – Ах я, дура!!
На дверях Мишиной комнаты было два замка, но закрыл он меня именно на тот, который замыкался ключом и снаружи, и изнутри.
Вернувшись к окну, я разбежалась и, теряя разум от неожиданного коварства бывшего друга, на этот раз попробовала открыть дверь уже с разбега. Терминатор из меня никудышный, и ущерб от столкновения получила одна я. Во мне что-то затрещало, перед глазами поплыли знакомые круги, и я снова очутилась у окна. И, слава богу, что не у кровати. Едва мой взгляд упал на подоконник, я тут же поняла, что нужно делать…
