Это длилось столь долго, что выступивший пот обоих тел успел пропитать его рубашку. Запахи «Эйфории» и пошлого «Хьюго Босс» смешались и дали миру новый аромат «Биг Секс». Мне в шкафу постепенно становилось скучно. Но следить было нужно. Чего доброго, придет им сейчас мысль заняться любовью в шкафу, и что тогда? А тогда нужно будет бить обоих чем-нибудь по голове и, пока меня не запомнили, бежать сломя голову на улицу. Я уже тренированная, умею.
Машка уже перестала контролировать себя и теперь глухо кричала, как кричат, не отдавая себе отчета, при родах.
Когда это случилось, он закричал как солдат, которому оторвало взрывом ногу. Выбрасывая в нее часть себя, он на мгновение потерял сознание. Знаю я такой тип увлеченных людей…
Я все поняла, когда подняла взгляд на Машку. И мне стало тесно в шкафу и душно. Я почувствовала себя плохо, когда поняла, что она собирается делать.
И он понял. Когда сознание вернулось к нему, он увидел холодный, спокойный взгляд женщины, держащей у его шеи руку.
Он не понял, что произошло. Что-то не так?.. И лишь когда увидел перед собой иглу и опорожненный шприц, начал догадываться, что не так – все. Я поняла это мгновением раньше.
Стол покачнулся, и нотариус стал заваливаться на пол, выходя из Машки и реальности.
А она, выслушав грохот мертвого тела, натянула трусики, одернула юбку и заправила сиськи в бюстгальтер. Осмотрелась, смахнула со стола папку, на которой лежал листок с моим именем, и вышла.
Через минуту я выбралась из шкафа и упала на колени.
– Бежать!.. – приказала себе, поднимаясь. – Бежать отсюда!..
Дверь хлопнула еще раз. Кто-то вошел в контору.
Осмотревшись, я схватила со стола солнцезащитные очки Кальмана, какую-то папку, нацепила очки на нос и вышла в приемную. Передо мной стоял какой-то мужик лет пятидесяти на вид, унылый и утомленный. Вероятно, заверить что-то нужно.
– Марк Осипович будет через полтора часа, – стараясь выглядеть естественно, сообщила я. – Приходите позже.
– Я лучше подожду, – сказал мужик и сел на один из стульев.
И это правильно. Лучше быть первым полтора часа, чем последним за десятью такими же через полтора часа.
Я вышла на улицу, швырнула очки в урну и бросилась к машине Антона.
Глава 13
– Мило, – заметил Антон, крутя руль и слушая меня. Периодически он снова вставлял: – Мило.
Меня это ужасно раздражало. Меня бы сейчас раздражало что угодно! Слава богу, у меня хватило ума в первую очередь сказать, что из конторы вышла женщина. На улице была пробка, так что мы, свернув на главную, оказались через одну машину от машины Машки.
– Ползунов перекрыл вам выезд за границу, а теперь они подчистили упоминание о вас в конторе Кальмана. Умно, – согласился Антон. – Пока суд да дело, пока придет второй запрос, они уже будут иметь ваше согласие на передачу завода в их руки.
Меня трясло, и я не могла найти место своим рукам.
– Но Машка!.. Она же у меня жила, когда ей приткнуться некуда было! Я содержала ее почти год!.. На день рождения ко мне приперлась, как родная, с этим… дебилом! Как она могла?!
Сосед прикурил очередную сигарету и, сделав пару затяжек, выбросил в окно.
– Дорогая Лариса Инваровна, за такой кусок даже мать Тереза выйдет на Тверскую.
– Меня бесит! – вскричала я. – Меня бесит, когда ты называешь меня по имени-отчеству! Чувствую себя как в приемной губернатора!
Словно не услышав этого, Антон заметил:
– Она везет папку Ползунову.
– Что в ней, как ты думаешь?
– Я думаю, что копия завещания.
– Зачем она им?
– Очень просто, – ответил Антон. – Они знают его содержание, круг лиц, указанный в завещании, условия вступления в наследство. Теперь нужно всего лишь снабдить кого-нибудь липовыми, но качественно исполненными документами, и отправить в Голландию. Там красавица представится Ларисой Инваровной Рапкунайте и в ее присутствии будут оформлены все необходимые документы для получения ею наследства.
– Антон! Это же целая процедура! Голландский нотариус запросит подтверждение подлинности документов, будет устанавливать личность!
– А кто ему будет отвечать?
– Ползунов?
– Он постарается, чтобы дело замкнулось на нем.
И через мгновение:
– Он правильно вычислил круг лиц, к которым вы можете обратиться за помощью, и привлек их на свою сторону.
– Макса не привлек! – возразила я.
– Простите, что заподозрил вашего друга, – иронично бросил он. – Мента-сержанта просто попугал, Машу вашу мог купить. Она легко продается, судя по тому, что я только что услышал. Горецкий – это особая тема. Он все и организовал. Значит, Ползунов был в его приятелях давно. А тот следователь в РОВД – он просто пешка. Ему сказали, он сделал. Он даже не понимает, что является частью игры. Ну, что же, придется ехать туда, куда следует ваша подруга.
– Она мне не подруга.
– Вы не вовремя догадались об этом.
Я согласна с тобой, красивый, умный, рассудительный Антон. А вот утешать ты не умеешь. Может, и правильно делает? Я же успокоилась, и свойственная мне в таких ситуациях истерика почти не началась. Я влюбляюсь в этого мужчину… И знаю при этом, что зря. Я ему не нравлюсь. Для него я – всего лишь работа.
Машина Машки приближалась к клубу на Плахотного. Есть там заведение, в котором не стыдно бывать состоятельным людям. Клуб «Бегемот» – место тусовки золотой молодежи и одиноких красавиц вроде меня. Днем там можно вкусно, но дорого пообедать, а вечером познакомиться с известными людьми и потанцевать.
– Он назначил ей встречу в клубе, – сказал Антон.
– Скорее, это она назначила.
– Почему?
– Потому что мы с ней здесь часто бывали, и Ползунова я тут ни разу не видела.
– Смотрите в оба, Лариса. Я не хочу привлекать своих людей и создавать броуновское движение. Кто здесь будет выглядеть неуместно, так это головорезы в костюмах от Понти. Будьте незаметна и в то ж время постарайтесь заметить встречу двоих интересных нам людей.
– Нам нужна папка?
– Папка меня не интересует. В ней все, что я знаю. Мне интересно, куда ее повезет Ползунов. Чтобы работать по такому делу, нужно понять, кто будет прикрывать это дело.
– Ты считаешь, что есть кто-то выше Ползунова? – изумилась я.
– Без влиятельного человека сто пятьдесят миллионов евро просто так из-за рубежа не вытянуть. Помимо бумаг им нужны вы. С вашим желанием передать все в руки Ползунова.
Я усмехнулась.
– С чего ты решил, что у меня такое желание появится?
