– Они сумеют сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться. Все! Сейчас молчите.
В фойе Антон поманил пальцем охранника, взял меня за руку и направился в мужской туалет.
Мило, как говорит он…
– Чего ты хотел?
– Ты Ползунова знаешь?
– Знаю. Чего ты хотел?
В туалете было пусто. В фойе шла какая-то презентация, желающих оказаться в это время в туалете не было.
– Куда направился Ползунов? – спросил сосед.
– Чего ты хотел? – спросил охранник.
Мне показалось, что я присутствую при разговоре двоих братков.
Жестокий тумак отбросил охранника к стене, а после второго высокий страж ворот врезался спиной в кабинку. Проломив дверь и рухнув на сияющий фарфоровым блеском унитаз, он сделал попытку подняться, но удар ногой впечатал его в стену.
Схватив жертву за шиворот, от чего пиджак охранника затрещал и стал расползаться по швам, сосед выдернул его из кабинки, но лишь для того, чтобы развернуть к ней лицом.
Вломившись в секцию, он рывком наклонил охранника и сунул его голову в унитаз.
– Запомни, нехороший парень!.. – хрипел он, спуская воду. – Запомни и передай другим. Ко мне нельзя обращаться на «ты»! Мне нельзя смотреть в глаза!.. Ты слышишь, что я говорю?
Над бурлящей водой торчали уши охранника, и это позволяло ему хорошо понимать причину гнева своего визави. У меня волосы на голове стояли дыбом, макушка охранника затряслась, и сосед вынул наглеца из водопада.
Скользнув по нему руками, сосед нашел то, что искал. Кольт-«бульдог» милиционера оказался в его руке прежде, чем до него дотянулась ладонь охранника.
Врезав ногой в колено не унимающемуся противнику, Антон развернул ствол револьвера вверх и ссыпал на ладонь патроны. Еще секунда – и оружие, описав правильную кривую, грохнулось в унитаз. В уборной раздался треск. Пол туалета стала стремительно заливать вода.
– Ты поднялся от входа? Ты пришел по лестнице, следуя от входных дверей?
Охранник, побледневший от боли и корчащийся на полу, был не похож на того самодовольного парня, каким я его увидела в дверях туалета.
Схватив его за руку, сосед рывком заломил его руку и взялся за мизинец охранника, украшенный золотым перстнем.
– Мы будем ломать по одному пальцу до тех пор, пока я не услышу правильный ответ.
Послышались шаги.
Дотянувшись, Антон врезал ногой по входной двери, вторым ударом вбил защелку в косяк.
– Да, да, да!.. – захрипел «контролер». – Я пришел снизу, что с того?!
– Ты видел Ползунова?
Пауза позволила соседу вывернуть мизинец в сторону.
– Да, я видел его!.. Он с какой-то телкой спешил на улицу!.. Отпусти руку!
Мизинец хрустнул, но до перелома было еще далеко.
– Не командуй, дефективный.
– Я не дефективный!..
Послышался хруст, теперь уже основательный.
– Теперь – дефективный. Не нужно цепляться к словам.
Парень выл как подстреленный.
Сосед отпустил палец охранника, поднялся с пола сам и подал левую руку поверженному врагу. Тот оперся на нее, встал, и в этот момент даже я почувствовала, как дружески протянутая ладонь превратилась в стальные клещи.
– Ты же понимаешь, что выйти отсюда одновременно мы не можем? – Не дождавшись ответа на этот свой вопрос, Антон изо всех сил пробил правой в неприкрытое слева лицо собеседника.
Усадив его в кабинку, в которую обычно заходят, чтобы вертеть башкой, он пригладил волосы, глянул на себя в зеркало и вышел из туалета. Я поторопилась за ним. Самое безопасное место на планете Земля по-прежнему было рядом с ним.
У входа нас встретил солидный мужчина лет сорока с небольшим, с суперсексуальной прической и загорелой кожей. Он посмотрел на Антона, на меня, снова на соседа и получил наконец объяснение:
– Ну, ты же понимаешь, да?
Я залилась краской. Не знаю почему, но мне было приятно.
В зале разносили шампанское.
Антон прижал телефон к уху, и я услышала:
– Найди меня в зале. Я там, где «Советское» разливают под видом «Мартини Эсти».
Неужели правда – «Советское»?! С Машкой мы трижды пили здесь, и шампанское казалось удивительно вкусным.
Увидев человека, которого я еще на входе идентифицировала как администратора, Антон двинулся к нему, разрезая толпу, словно свадебный торт ножом.
– Добрый вечер, мы ищем друзей, – объяснил сосед администратору. – Мужчина лет сорока в сером костюме и девушка лет двадцати пяти. Мы потерялись.
– Я их видел, – ответил тот. – Они ушли.
– Они вообще ушли или ушли в какое-то помещение клуба?
– Они вышли на улицу.
На улице сосед указал мне на место в «Мерседесе» и, не говоря ни слова, сел за руль.
– Куда мы? – посмела спросить я.
– Он не увидел в папке чего-то. Думаю, ваша подруга сейчас отдаст папку Ползунову, и они разъедутся на время.
– На время?
– Да. Чтобы покончить с вами.
– Чтобы – что?.. – еще глуше пробормотала я.
– Ползунову и Горецкому нужно отыскать вас, чтобы уладить дела с документами. Возможно, голландскому нотариусу что-то нужно. Вы на телефонном проводе, ваши отпечатки пальцев, ваши подписи на документах в их пользу, я не знаю! Но, как только они получат то, что им нужно, вас убьют.
Я проглотила комок и замолчала.
– Сейчас мы проедем по адресам, на которых может появиться ваша подруга. А потом я завезу вас в гостиницу, оставлю, а сам поеду. Жаль только, что потеряю при этом уйму времени. Но это необходимо.
– Я с тобой!
– Исключено. Это опасно. Кто мне потом заплатит остаток?
Услышав это, я раскисла. Мне хотелось, чтобы он хоть немного стал ближе.
– А ты знаешь, куда они сейчас поехали?
– Нет. Пока – нет. Где она может быть сейчас?
– Да я-то откуда знаю? – в сердцах прокричала я. И вдруг задумалась. – Слушай, она тут с двоими шашни крутила… Один из префектуры, второй из футбольной команды.
– Ты посмотри, какая разносторонняя! – восхитился сосед. – И где живут эти шашни?
– У первого я была год назад, он ее на день рождения приглашал, а ко второму она меня возила после корпоратива, чтобы он ей не всыпал за алкоголь. Это на Волочаевской, Антон!
– На Волочаевской гусар из префектуры или улан из футбольного клуба?
– Футболист, конечно! Префектурный, тот – в Серебряном Бору…
