Услышав возвращение хахаля на рубеж переговоров, Антон пошарил рукой у косяка двери. Думаю, в надежде найти хоть что-то, чем можно если не угрожать, то хотя бы испугать на первый раз. Он вытянул что-то на свет. Это был очень выгодный для ведения ближнего боя предмет: жестяной, похожий на кривую лапу грифа, трезубец. Таким привязанные к земле хозяйки окучивают клумбы. Если хахаль не заболел огородом, то этот трезубец ранее принадлежал старой хозяйке. Таким оружием можно было угрожать разве что новорожденным котятам.
И Антон обязательно швырнул бы его на землю, если бы хахаль не поспешил отворить дверь.
Два зубца зашли ему в ноздри до самого упора, и сотрудник префектуры, широко распахнув ресницы, открыл рот. Вид его задранной к небу головы был ужасен. В России инспекторы газовой службы так не поступают. Мне хотелось заржать, но сдержалась.
– Мама дорогая… – в ужасе прошептал он, стараясь хоть немного ослабить давление граблей, вошедших в ноздри.
– Где Машка, мерзавец? – И Антон надавил на грабли.
Хахаль с ужасом в зрачках показал себе за спину.
– Сколько? – точно зная, что его понимают, так же тихо спросил авторитет.
Ноздри управленца были расширены, рот распахнут до предела, говорить он не мог, поэтому он просто показал один палец.
– Ты, еще один и женщина?
Глаза Ферапонтова стали кошмарными, он стремительно поболтал пальцем, как поболтал бы головой, если бы имел такую возможность, и снова показал одинокий указательный палец.
– Машка там одна? – уточнил авторитет.
Хахаль показал ему большой палец.
– А меня в компанию возьмешь? – саркастически выдавил Антон.
И снова увидел решительно выброшенный в его сторону большой палец.
– Ну, пойдем, мой немой друг, – зацепив хахаля за ноздри крючками, Антон открыл дверь и повел его за собой, как быка.
– Где она? – спросил и увидел, как хахаль показывает на лестницу, ведущую на второй этаж.
Шли они быстро. Я едва поспевала и думала, как нелегко с граблями в ноздрях почти бежать сотруднику префектуры. Я бы не смогла. Мы жаждали увидеть Машку, у хахаля был свой резон торопиться. Он шел с гордо поднятой головой, кадык его дергался, как при эпилепсии, он не мог ни говорить, ни даже кричать.
– Здесь? – уточнил Антон, указывая на чуть приоткрытую дверь, из которой что-то, освещенное приглушенным малиновым светом, выползало и клубилось.
Антон вошел в комнату, заведя вслед за собой Ферапонтова. Я тоже вошла, осмотрелась и почувствовала себя нехорошо.
За окном раздались взрывы. Выхлопы фиолетового, сиреневого, красного и желтого цветов прокатились по суровому небу и придали атмосфере в комнате еще более загадочный вид. Переливаясь на стенах разноцветными линиями, блики сползали по стенам к полу под громогласное «ура» на улице. Потом снова вспыхивали, сползали, гремело «ура». Вспыхивали, сползали. И этому не будет, казалось, конца. Серебряный Бор праздновал чей-то день рождения или крестины. Жители элитного поселка праздновали так, как во Франции не празднуют День взятия Бастилии.
– Начинай объяснять, – потребовал Антон, вынимая из ноздрей хахаля зубцы и глядя на огромную, как лобное место, кровать.
– Это Мими.
– Я вижу, что Мими. Где Машка?
– Это и есть Машка. Вам чего надо?
На кровати, широко разбросав длинные стройные ноги, лежала красивая женщина. Из одежды на ней была только сбруя, подобная той, какую надевает промышленный альпинист, отправляясь для наружной отделки высотки. Разница была лишь в том, что та сбруя, которую я видела сейчас, была из лакированной кожи и сверкала при каждом всплеске салюта за окном. Еще на женщине были сапоги до колен из той же кожи и маска кошки из фильма о Бэтмене. В руке она держала пушистую плеть, в пуп ее посредством пирсинга была вправлена какая-то серьга, правую грудь украшала татуировка – присосавшийся к соску ангел. Увидев Антона, кошечка согнула ноги в коленях и раздвинула их еще шире, хотя шире, казалось, уже некуда. Я почему-то начала нервничать.
По полу полз какой-то искусственный дым, освещаемый десятком свечей и одной интимной лампой в углу комнаты. Ее бордовый абажур и превращал дым в то, что я поначалу приняла за клубящуюся из-за двери кровь.
– Господа, дамы, – начал хахаль, разминая поврежденные ноздри и одновременно пытаясь придать своему костюму Капитана Америки современный вид пижамы. У него не получалось. – Вы кто?
– Нас интересует женщина по имени Маша, – сказал Антон. – И чем быстрее мы ее увидим, тем позже префект округа узнает, чем занимается… Как, кстати, должность?
– Заместитель префекта по земельным вопросам.
– Да. По земельным вопросам. Твое фото в виде гимнаста на растяжке у резиденции Путина вызовет гром аплодисментов.
– Как мужик, вы должны меня понять… Эта Мими околдовала меня, лишила разума…
– Это совершенно очевидно, – не без интереса обходя кровать и присматриваясь к каждой детали, заметил авторитет.
– Вырвался на пару деньков, захотелось чего-то живого, романтического, эфирного…
– Да, эфиру тут – хоть комнату проветривай.
– Ну, полумрак, интим, вы понимаете…
– Еще как понимаю. Где Машка? – и сосед, взявшись за отвороты костюма хозяина дома, рванул их в стороны.
Хахаль был одет в кожаные трусы, передняя часть которых была оборудована молнией с замком и цепочкой, наподобие дверной.
– М-да, – сказал Антон, оценив все самым тщательным образом. – Придется прибегнуть к непопулярным мерам.
Сдернув рукава костюма до конца, он развернул хахаля спиной к себе и повел к центру комнаты. Потрясение хозяина дома от происходящего было настолько велико, что он даже не думал сопротивляться. Но, вспомнив, кем является в реальной жизни, вне кожаных трусов и хлыстов, вдруг заартачился. То ли заработала русская привычка куражиться перед бабами, то ли он понял, что сейчас происходить будет… Да только сопротивлялся он до тех пор, пока Антон не подобрал с пола длинный кожаный кнут и не привязал им хахаля к стоящей посреди спальни деревянной колонне, подпирающей матку потолка.
– Товарищ, я точно знаю, что ни ты, ни я в милицию после всего этого не пойдем, – подняв с кровати плетку и откидывая ее хвост себе за спину, авторитет несколько раз попробовал, как она свистит в воздухе. – Ну, не пойдем… я точно знаю! А потому, если не хочешь, чтобы все закончилось совсем уж плохо, ответь на один простой вопрос: где Машка? Машка с папкой – где она?
– Машка?.. С папкой? Она должна была сюда еще и с папкой прийти? А папке-то какого хрена здесь нужно?
Молнией пронесшись по воздуху, плетка смачно всосалась в спину хахаля. В первый раз он даже не почувствовал боли. Сработать нервным окончаниям помешал аффект. Хахаль обалдел. Человек, который в Москве вынужден был входить в его кабинет с извинениями, порол его в Серебряном Бору. Но во второй раз все прошло нормально. Он закричал матом, после чего продолжил проклятия. Спокойно смотреть, как криминальный русский авторитет порет американского национального героя в кожаных трусах, я больше уже не могла. Засмеявшись в голос, я почти рыдала от хохота и не могла остановиться.
