– Командир, ты с башкой дружишь? – Денис обернулся. Пашка весь в снегу вылез на обочину и орал оттуда, не выбирая выражений. – Я все думал, чего ты там прячешь! Ты раньше мне сказать мог? Я бы хоть подготовился, чуть не сдох, твою ж дивизию!
Он кинулся к «хонде», Денис закинул ремень автомата за спину и рванул туда же. Пашка опередил на пару мгновений, распахнул водительскую дверцу. Генка вывалился на снег и застонал хрипло, из ушей и носа у него текла кровь.
– Получил, фашист, гранату? – проорал ему в ухо Пашка. Генка невидяще глянул на того, выгнулся точно в припадке.
– Я только по колесам стрелял, – Денис не сводил с бандита глаз.
– Да ты тут и ни при чем, – Пашка деловито перевернул плюющегося кровью Генку на спину, – с колесами порядок, полюбуйся, дырки посчитай. Это он с перепугу не туда зарулил и в стекло башкой до сотряса врезался. Может, попутно и ребра о руль сломал, и еще чего-нибудь жизненно-важное: печенку там разорвал, поджелудочную…
Генка застонал хрипло, заскрипел зубами и застыл, глаза у него закатились.
– Болевой шок, – сообщил Пашка и обошел машину с другой стороны, – видал, у него губы синие и рожа мокрая. Скоро вырубится, минуты через две-три, и хана. Вот какого черта ты его в лесу не грохнул, объясни? Не было бы столько возни.
Пашка схватил с пассажирского сиденья коричневый портфель, кинул Денису через крышу «хонды».
– Держи, командир, поздравляю. Костя тебя расцелует на радостях. Гасим этого и поехали.
Он потянулся к автомату, Денис отошел на пару шагов. Генка корчился от боли и смотрел, похоже, уже на иные звезды нездешних небес. «Это за Серегу тебе», – шевельнулась мысль, Денис отвернулся и пошел к «тойоте».
– Ты куда? – крикнул в спину Пашка, – не можешь сам, я сделаю! Его нельзя так оставлять, он нас видел!
– Пусть бог решит, – через плечо крикнул Денис, – поехали отсюда.
Обернулся – Пашка стоял над Генкой, сжав кулаки. Недобро глянул на Дениса, перешагнул полуживого убийцу и двинул к почти пропавшей в снегу машине. Денис сел назад, положил автомат рядом и открыл портфель. Пашка рывками вывел «тойоту» на дорогу, оглянулся. Дыма стало поменьше, но черная сетка еще закрывала часть неба, «хонда» так и стояла поперек дороги. Пашка выехал на перекресток у шоссе, глянул на Дениса в зеркало.
– Сколько там, считал? Проверь на всякий случай, а то мало ли что.
Денис открыл портфель, принялся перебирать папки с бумагами, просто листы в прозрачных «файлах», записные книжки, еще бумаги, скрепленные разноцветными скобками и резинками. Перебрал все, потом вытряхнул на сиденье, запахло точно в старом шкафу – бумагой и газетами, в боковом кармане обнаружился старый кнопочный телефон, включенный, с полностью заряженной батареей. Денег в сумке не было, ни единой купюры, даже мелкой, ни одной монеты. Ничего, кроме старых и не очень бумаг.
– Нисколько. – Денис кинул портфель на груду макулатуры. Пашка глянул между спинок сидений и съехал на обочину, остановился.
– Не мой день, – пробормотал он, – сначала в спину очередями палят, потом труп бабы, потом это… – Он точно таракана за лапку приподнял верхний лист с таблицами, бросил и потер пальцы. – Ты хочешь сказать, что наш Дед Мороз секретарше своего начальника вот за это шею сломал?
– И за телефон, – Денис показал Пашке древний кнопочный мобильник, – редкая вещь, раритет. Бешеных денег стоит…
Оба заржали как ненормальные, минут пять успокоиться не могли. А когда смех, точно водка, снял стресс, и напряжение спало, включился рассудок. Денис взял лист с длинной таблицей, больше похожей на ведомость, попытался вникнуть в суть. Точно, ведомость: слева фамилия и инициалы, справа суммы, и ничего такие, меньше пяти нулей нет ни одной. А фамилии… Одна показалась Денису знакомой, он силился вспомнить, где и когда слышал ее. Пашка тоже присматривался к «ведомости».
– Зарплата что ли? – он присвистнул, – я тоже такую хочу! Начальник, прости, что я тебя ругал, я больше так не буду! Не убил, и на том спасибо… И заметь, я тебя не спрашиваю, откуда у тебя такая полезная в хозяйстве вещь! О, Бондарь, ты его помнить должен, на елке видели. Такой, с губами как у шлюхи…
Денис моментально вспомнил волосатую зверскую рожу и мерзкие вывороченные, как у негра, губищи мутного дяди. Нашел цифру в таблице против его фамилии, показал Пашке.
– Это ему столько заплатили?
– Или он, – проговорил Пашка задумчиво, – тут непонятно. О, и этот здесь, упырь местный, который колбасник. И тоже деньги… Короче, шеф, с этим надо разобраться. Может, это все больше, чем Костя потерял, стоит. Ты почитай, может, сообразишь, что к чему. Если не выйдет ничего, предлагаю отдать Косте и рассказать все как есть. В мутной воде полно жирной рыбы…
«Тойота» вернулась на перекресток, повернула в город, и через переезд мимо рынка и больницы, в объезд забитого пробками центра, потащилась в поселок. Напротив монастыря встали наглухо: впереди было ДТП, какая-то яркая личность не поделила дорогу с самосвалом, ну и проиграла чисто технически. Полиция, «скорая», все собрались, как положено, Денис переложил автомат на пол, сложил документы в портфель, оставил таблицу-«ведомость» и первую попавшуюся папку, еще на завязках. Проверил телефон: в его памяти не оказалось ни одного номера, им точно вообще не пользовались. Убрал пока и принялся перебирать бумаги. Мелькали цифры, фамилии, названия мутных контор с неизменной составляющей «сервис»: «Стройсервис», «Техносервис», «Промсервис», снова фамилии. Какие-то написаны от руки, просто листки, некоторые, как «ведомость», набраны в «ворде», Денис просматривал их и откладывал, и не понял ни слова, пока не наткнулся на знакомую фамилию. Вездесущий колбасник отметился и тут, напротив его ФИО имелась стрелочка, ведущая к слову «Барби», далее имелась семизначная сумма, дата, и ниже шла приписка от руки: «Сватково». Этого Барби Денис знал: так звали чиновника местной администрации, не по имени, понятное дело, а по производному от фамилии. Этот Барби ведал распределением земли в районе, а в Сватково и находилась упыревская колбасная фабрика. По всему выходило, что нечисть заплатила Барби то ли за землеотвод, то ли за нечто близкое, входящее в компетенцию чиновника. И не только Упырев, дальше, как под копирку, шли еще фамилии, отдаленно знакомые, и стрелочки вели к тому же Барби, только суммы были уже другие, в том числе фигурировал и поселок с Пашкиной недвижимостью. «Сервис» в скобочках отсутствовал, его заменяло что-то сложносочиненное, «Жилконтракт» чего-то там, и куча фамилий, приписанных от руки. Пробка между тем рассосалась, «тойота» тронулась с места и покатила к выезду из города.
– Чего там? – Пашка повернулся на мгновение, – интересное есть?
– Полно, – Денис рылся в бумагах. Этот «Жилконтракт» не только отсыпал ненасытному Барби чертову прорву денег, но и сам неплохо поживился. К названию вела ну просто туча стрелочек с названиями и сокращениями, хорошо хоть, почерк у Гараниной был разборчивый. Денис с ходу насчитал несколько знакомых фамилий и названий контор, все местные. Обнаружил внизу с краю приписку «Грачев», сумму рядом и жирный знак вопроса напротив. «Это и есть тот самый проект?», – Денис посмотрел в окно. Машина уже выскочила за город, миновала промзону и переезд и летела по дороге через поле. Взглянул еще раз в бумаги, на даты: да, так и есть, почти все местные фирмы заплатили и Барби, и «Жилконтракту», причем последний загреб в разы больше облеченного властью местного проглота, только Костя остался под вопросом. Через несколько мгновений решилась и эта загадка: даты сплошь недавние, и месяца нет, как раз перед ограблением. Значит, Костя тоже хотел сделать свой взнос, но не успел по ряду причин. А Гаранина – просто звено в передаче взяток от одного нужного человека к другому, имея за это свой интерес в виде процента, ну и информации, само собой. Получается, Тарновский тоже в курсе, что «Жилконтракт» собирается замутить в их районе какую-то хрень.
