– До Алтая не то чтоб рукой подать, – заметила Маня.
– Так в этом весь смысл! Ехать далеко и быстро!.. И чтоб с собой только запасные штаны и сапоги, а больше ничего. Это так… увлекательно!
– Опасно, – пискнула Лёля.
– Все, кто по-настоящему катается, знают, что опасно, а что нет, – отмахнулась Полина. – Дюша знает!.. С ним не опасно. Но в аварию он всё-таки попал. Я потом его спрашивала, он говорит, что тогда соображал плохо. Голова была занята вопросом, во что превратилась наша с ним жизнь, а не безопасностью на дороге. Вот он и разбился, довольно сильно. Когда из больницы его выписали, ходить он не мог. И вообще никто не брался предсказать, сможет в будущем или нет. Вот Ирина его и вернула. Привезла и говорит: «Твой муж, ты и ухаживай, мы с ним вместе и не жили совсем, подумаешь, три раза на курорт съездили! А я за инвалидом ходить не собираюсь. И уехала».
– Вот это да, – от души сказала Маня.
– А дальше как? – спросила Лёля. – Дюша, то есть ваш муж, ведь совсем никакой не инвалид!..
– Стали мы потихоньку с силами собираться, – продолжала Полина. – Я нашла толкового травматолога, сделали операцию на ноге, ребята-байкеры какого-то кудесника приволокли, который реабилитации учился у самого Дикуля. И всё получилось. Через полтора месяца он почти ходил, а следующим летом мы уже кататься поехали! Правда, недалеко, до Пскова, и с ребятами, одних нас не отпустили, но ведь поехали!
– А сейчас?
– Да вы же видели! Сейчас всё хорошо, бегает!
– Да не-ет, – отмахнулась Маня. – Почему после такой истории Ирина у него работает?! Как она там оказалась?
Полина помрачнела.
– Мы долго с ней не виделись, а потом она попросила у меня прощения. И у Дюши тоже.
– Прощать – дело хорошее, богоугодное. А дальше что?
– Она стала приезжать, каяться, говорила, что совсем одна, семьи нет, помощи ждать неоткуда. А её как раз с работы уволили. И нам пришлось…
– Её трудоустроить, – договорила Маня язвительно. – А как же! Вы ближайшие родственницы, сёстры! Ты за неё отвечаешь, а она несчастная, да? Подумаешь, мужа увела, он сам виноват, что соблазнился! Она-то тут при чём? Не умирать же ей от голода и лишений!.. А у него на работе полным-полно мужиков, глядишь, и подыщет себе какого-нибудь приличного. Да?
Полина кивнула.
– И фотографию вашу общую она на столе держит, чтоб никто в конторе не забывал – она родственница босса, лицо неприкосновенное! Она бы, конечно, лучше свою фотографию в объятиях твоего мужа приспособила, но пока опасается. Потом перестанет опасаться, жди!..
Маня сердито потянулась за лимонным пирогом, опрокинула чашку. Та звякнула, Волька гавкнул.
– Нет, родственный долг – это прекрасно и правильно! Но только непонятно, чего вы с Дюшей добиваетесь? Чтобы твоя сестрица ещё раз его увела?..
– Насколько я понимаю, – проговорила Полина не слишком уверенно, – это уж совсем невозможно…
– Да почему невозможно-то? Я вот так теперь думаю: она к Эмилии приходила, к моей тётке, за каким-нибудь адским приворотном зельем! Или чтоб Эмилия колдовской ритуал провела, сглаз, порчу, проклятие на тебя наслала. Я не знаю, что там они насылают. Тётка отказалась, и эта твоя Ирина её прикончила!
– Господи, что такое ты говоришь…
– Я всего лишь пытаюсь логически мыслить! – заявила Маня. – Видишь, как всё для Ирины неловко сложилось? Дюша инвалидом не стал, газовые установки или какие они там?..
– Азотные…
– Азотные установки процветают, ты живёшь во дворце, кругом дивный сад и волшебная флейта. А сестра твоя несчастная пропадает в квартире на Каменноостровском проспекте совсем одна, и никакой флейты! Вот клянусь вам, девочки, теперь она взялась действовать решительно. Ей всего-то и надо – избавиться от Дюшиной жены, то есть от тебя, дорогая Поля. Тем более ты уже болела! И всё это, – Маня, сверкая глазами, поднялась и обвела рукой по сторонам, – достанется ей в наследство. Заставить Дюшу жениться – плёвое дело, она один раз его уже заполучила.
– Маня, – Лёля попробовала вклиниться в писательский пыл, – мы ведь не знаем!
– Но мы знаем, что Эмилия наотрез отказалась делать то, о чём её попросила Ирина! Тётя сказала, что это тёмное и наказуемое дело! И выгнала её. А она вернулась и задушила Эмилию.
Полина, кажется, потеряла дар речи, а Лёля не потеряла и спросила:
– Зачем?
Маня секунду подумала:
– Например, затем, чтобы Эмилия никому ничего не рассказала. Ведь когда тётя отказалась, Ирина вполне могла пригрозить, что найдёт наёмного убийцу. Что порча или сглаз – это так, полумера, и от сестры можно избавиться раз и навсегда. Это, конечно, опасно, но…
– Маня, ты роман сочиняешь?
– Я рассуждаю! – отмахнулась Маня. – Ведь так могло быть?
– Нет, – тут же сказала Полина. – Я не верю.
– Да ты вообще блаженная! Не верит она! – Маня нагнулась к Полине. – Ты ведь один раз почти потеряла любимого человека! И всё простила, да?..
– Мы сами не знаем, что тогда случилось! – взмолилась Полина, вид у Мани был грозный. – Как будто морок напал, и на меня, и на него! Я ничего не замечала, а он вообще был странный, как будто не в себе! Пить стал много, в тоску впадать!
– А что, если и тогда твоя сестра обращалась… к колдунам? Не к тёте, положим, но к кому-то обращалась! И это на самом деле был морок?
– Маня, – предприняла Лёля очередную попытку вмешаться, – ты же не веришь в колдунов и экстрасенсов!
– Я не верю! Но что же делать, если получается, что они есть и на самом деле что-то… умеют!..
Она грузно плюхнулась обратно на диван и стала тереть под столом коленку.
На перильца беседки слетел воробей, весело попрыгал туда-сюда, наклонил голову, посмотрел на Вольку, встопорщил крылья и улетел в куст жасмина.
В отдалении гудела газонокосилка, пахло травой, цветами и летом.
– И я не понимаю, – нарушила молчание Маня, – как быть дальше. Нужно устроить твоей сестрице какую-то хитрую ловушку! Чтобы она сама призналась.
– В чём? – тихо спросила Полина. – В том, что задушила твою тётю, или в том, что собиралась… убить меня?
– Да она, может, и сейчас собирается! – дёрнула плечом Маня. – Мы не знаем.
– Я расскажу Дюше, – решила Полина. – Он что-нибудь придумает.
– Давно пора рассказать, – согласилась Маня. – Только он тебе не поверит. И скажет, что всё это бабские выдумки.
– Мы слишком многого не знаем, – проговорила Лёля задумчиво. – Зачем Эмилия отдала мне фигурку? Просто так? Или с каким-то смыслом? И что я должна вернуть? Именно Хотэя? И кто тогда приходил к нам с Марфой?.. И пугал нас?
– Всё-таки я расскажу Дюше, – повторила Полина.
