– Успехи я делала в школе, – язвительно сообщила Маня. – А сейчас я уже взрослая.
– Если Лев тебя пригласит куда-нибудь, сходи с ним, – неожиданно выдала Эмилия.
Маня развеселилась:
– Что-о-о?! Вот с этим самым, который Граф? Граф Лев?! Тётя, за кого ты меня принимаешь! У него одно только имя – моветон.
– Сходи, Мария.
– Да никуда я с ним не пойду, что ты?! И приглашать он меня не собирается! И вообще я завтра вольноотпущенный со службы, правда же?
Эмилия кивнула.
– А это значит, – продолжала веселиться Маня, – мы с ним больше не увидимся.
– Увидитесь.
– Тётя, – слёзно попросила племянница, – ну, хоть за ужином брось ты изображать мойру или дельфийского оракула! Съешь ещё котлетку!
– Мы же собирались худеть.
Маня взмахнула вилкой:
– Ну что, и собирались! Мы и худеем – целый день ничего не едим, а под вечер трескаем котлеты! Ты бы лучше наколдовала, чтоб мы стали стройные, как… как… киренейские лани!..
– Ничего не выйдет, – сообщила Эмилия. – Мы такие, какие есть, – за нами поколения предков, их отменить никто не в силах.
– То есть все мои прапрабабки и прапрадедки были ростом с сосну и весом с чугунный мост?! Как я?!
– Да.
Такого ответа Маня никак не ожидала.
– Откуда ты знаешь? Ах, ну да, ты же прозреваешь глубь веков… А погадай мне на картах таро!
– Не стану.
– Почему?
Эмилия вздохнула:
– Близким не гадают. И потом! Пока не задан вопрос, у судьбы есть выбор. Если её спросить, то есть погадать, она должна будет ответить, и выбора у неё не останется. Понимаешь?
Маня смотрела на Эмилию очень внимательно. А та вдруг предложила:
– Давай выпьем вина, Мария. В холодильнике «Дом Периньон».
Маня с готовностью согласилась выпить, но только не «Дом Периньон», конечно.
– Лучше прибережем на Новый год, – рассудительно сказала она.
Эмилия сама вытащила шампанское из холодильника и очень ловко и деликатно открыла.
Вино оказалось превосходным – игривым, лёгким, шаловливым.
– Я сейчас позвоню Лидочке, – проговорила Эмилия, когда они с удовольствием сделали по глотку. – Это моя подруга Лидия Леонтьевна. Она работает в «Астории», кажется, директором по гостям.
– Какие у тебя подруги!..
– Лидочка приютит тебя на завтрашнюю ночь.
Маня поставила фужер и задрала брови:
– Тётя?! Ты выгоняешь меня из дома в степь? На мороз? У тебя что, завтра свидание?!
– У меня завтра трудный день, – сказала Эмилия, – и я не знаю, когда он закончится, может быть, довольно поздно. Я не хочу, чтоб ты не вовремя явилась и сбила мне…
– Настройки, – подсказала Маня. – Испортила воздух и ауру!
– Вот именно. Да и переночевать в «Астории», по-моему, было бы отлично. Ты же любишь… красивую жизнь.
– Сто лет красиво не ночевала в «Астории».
– Вот именно. Лидочка всё устроит, и нам не придётся платить за номер сумасшедшие деньги.
Перспективу оказаться – хотя бы на одну ночь! – в любимом отеле, в номере с видом на Исаакиевский собор, с просторной ванной, круассаном и байонской ветчиной на завтрак, с возможностью посидеть с книжкой в ротонде, лениво читая и разглядывая посетителей, а потом прогуляться с собакой в небольшом ухоженном сквере Маня нашла столь ослепительной и блестящей, что трижды прокричала «ура!» и отсалютовала тётке фужером.
Но этого ей показалось недостаточно, и она вскочила и поклонилась.
– Будет тебе, – проговорила Эмилия с усталой улыбкой. – Уймись.
Но Маня не унималась и даже спала плохо – всё мечтала о завтрашних «каникулах Бонифация», об «Астории», о шикарных прогулках и вспоминала сегодняшний длинный день.
Зачем приходил Сергей Петрович, самый первый посетитель, и кто он такой вообще? И что за странную фразу сказала ему Эмилия: «Ходить с оружием – значит, набиваться, чтобы в тебя стреляли?» Что нужно было Ирине, от какого «тёмного дела» тётка отказалась наотрез?.. Какие секреты поведал Лев Граф, и почему понадобилась срочная встреча назавтра? С чего Эмилия взяла, что кавалер блогерши Кары Ван подлец и стяжатель? Зачем незамужняя Виктория Павловна должна купить мороженое в лотке возле решётки Инженерного замка?
Утро началось низкими тучами и сильным ветром. Всё лето шпарило солнце и жара казалась почти невыносимой, а тут – на тебе!.. Именно в тот день, когда задуманы роскошные прогулки по паркам и садам, а также рекам и каналам, того и гляди дождь пойдёт!
Несправедливо!
Впрочем, Маню Поливанову никогда не огорчала погода – так уж она была устроена. Ей всегда всё нравилось – вёдро, ненастье, книги, спектакли, люди, собаки, поезда и автомобили.
Алекс считал её жизнерадостность примитивной и слишком нарочитой, и время от времени Маня изо всех сил старалась выглядеть несчастной, разочарованной и роковой – чтоб соответствовать. Хватало её ненадолго, она принималась радоваться и приходить в восторг, начисто забывала о роли.
Вспомнив, она с грустью констатировала, что роль ей не по силам, она умеет только интересоваться и радоваться жизни, а презирать и ненавидеть её не умеет и даже толком изобразить это не может, а ведь любой мало-мальски приличный писатель просто обязан воспринимать жизнь как трагедию!
Так как Алекс отсутствовал, изображать роковую и усталую женщину у Мани не было никакой надобности.
Она быстро и радостно собралась – узкие туфли, новые джинсы и белая рубаха с кружевами полезли в рюкзак, в этом она станет проводить свой вечер-люкс. Штаны с отвисшей задницей, на которой напечатаны какие-то загадочные цифры, – страшно модная нынче штука, широченная толстовка, которая даже на здоровенной Мане выглядела как с мужского плеча, кроссовки и кепка. Ужин и миска Вольдемара.
Всё, она готова!
– Тётя, я ухожу!
Эмилия показалась в коридоре, уже облачённая в рабочий костюм, то есть в восточные одежды, балахоны и чалму.
– Ты взяла зонт? Будет ливень.
– Этот прогноз в телефоне всегда врёт.
– Мария, возьми зонт.
Брать зонт Мане было решительно не с руки – у неё рюкзак и бультерьер, – и она сказала, что ей достаточно кепки и капюшона толстовки.
– Как хочешь. Вымокнешь сильно.
– Ты позвонила в «Асторию», тётя?
– Конечно же! Тебя там ждут.
Тётка с племянницей расцеловались, и Маня помчалась вниз – от её поступи задрожали цветы на подоконнике лестничной площадки.
До парка на Елагином острове Маня доехала на такси – мимо интерната на улице Савушкина, где когда-то учился её отец. Тогда интернат был специализированным – для одарённых детей, – и брали только гениальных мальчиков и девочек. Маня всякий раз старалась пройти или проехать мимо этой школы, как в детстве, когда проезжала или проходила вместе с родителями и мама всегда кричала школе «ура!».
