Уже который раз подставила!
Ну, гадость изворотливая, попадись мне только.
Нет, нет и нет, худшей девчонки я в жизни не знал. Раньше сестру считал самой главной занозой, Амелия и ее перегнала своими замашками.
После прыжка из автобуса и приземления прямо на куст, я чувствовал себя ужасно. Все тело горело и чесалось под накладным поролоном. Парик съехал набок. Пока волосы поправлял, случайно нос зацепил и он тут же отклеился, шмякнувшись под ноги.
— Ой, беда-а! Совсем плох. Сходил бы ты, сынок, в больницу, — изумленно уставившись на меня, пожалел дедок на остановке.
Остальные люди столпились подальше, испуганно глядя на странное чучело.
Таксист перекрестился, пока меня довез. Ничего не спрашивал, но точно заметил, как я с себя снимал всю маскировку. И бока освобождал под пальто.
Тааак. Теперь осталось быстро проскользнуть через двор до лестницы в мою берлогу. Там все спрячу, никто и не узнает, какой позор пережил.
Бесило и ооочень бесило, что она меня засекла. Почему глазастая такая?!
Чем я выдал себя? Почти не дышал. Если только часами… Неужели по ним? Хотя и это маловероятно.
Я наблюдал за ней через очки. Девчонка принюхивалась, губы кусала. Вставала на носочки лицо рассмотреть. А я еще, дурак, засматривался на нее. Уже по привычке, наверное.
За последние дни запомнил о ней почти все. Видел: перемены в прическе, когда кроссовки на туфли сменила, сегодня вот даже на кофте пятно рассмотрел. Настроение у нее тоже менялось. Улыбалась редко и только с подругой, и я ловил себя на мысли, что хотел бы услышать хоть раз ее смех. В случае волнений скрещивала руки и в одну точку устремляла взгляд, будто нет ее здесь, Амелия в домике спряталась. И третье отклонение от спокойствия происходило после телефонных разговоров. Лицо становилось очень печальным и она, незаметно от всех, вытирала слезинки.
Ничего из разряда обычной студентки.
Ни разу не засек при попытке что-то украсть.
Хочется взять и слежку забросить, но где я еще такой шанс найду? Сомовы бы мне больше ни слова поперек сказать не могли. А только — Платон, ты самый лучший из нас сыщик. Агентство ждет тебя с высокой должностью и суперской зарплатой.
Ухх, скорей бы свершилось!
Ради этого буду девчонку терпеть.
С пальто нараспашку и мешком, в который сложил маскировку, я осторожно пробрался в наш двор. Теперь надо свернуть за угол дома и моя лестница будет.
— Плат! Плат, подожди. У нас проблема!
Навстречу ко мне выбежала Арина с гипсовым бюстом в руках. Замерла в трех шагах от меня и начала истерично смеяться.
— Совсем уже спятила? — не понял, зачем тогда ко мне бежала-спотыкалась.
Еще и, как назло, в это время близнецов принесло на спорткаре. Притормозили близко к клумбе, а такое мама не пропустит. У нее чутье, когда любимые цветочки обижают.
— Я вам дам! Только новый куст роз посадила! — выскочила родительница со скалкой в руках.
В итоге, попытка незаметно проникнуть к себе провалилась. Зная мою семейку, неудивительно. У Сомовых всегда какие-то приколы. Сейчас мама наорет на Евсея, тот скинет вину на Гордея. Арина начнет подстрекать, пока за ней не погонятся. Филиал сумасшедшего дома находится здесь, адрес найдете по шуму и хохоту.
— Не понял? Чего вы не орете? — удивился я.
Всю последовательность семейка нарушила.
Обступили меня и хохотали, позабыв о разборках. Мама даже скалку выронила из рук. Арина тыкала пальцами, умоляя близнецов, меня сфоткать. А те, и рады стараться, достали свои телефоны.
— Теперь ты не Платон, а Гитлер!
— Да не, он на Брежнева больше похож.
Даже в этом начали спорить.
— Что вы несете? Нормальный я!
На всякий случай, дотронулся до волос, до носа, подбородок пощупал, вдруг, где остатки бороды остались. Вроде чисто. Да чего они?
— Ох, сын, ты такой смешной. Даже пальто отца надел, — подметила мама.
— Пальто надо было для дела. Я с задания приехал вообще-то, — важно заявил несерьезным людям. Для смеха не видел повода.
— Я знаю на каком задании. Знаю! — перебил всех Гордей, — Он за кладом из музея гонялся. Найти не может, так хоть испугать попробовал.
— А мне кажется, что для той студентки постарался, которую мы видели сегодня, — похвастался памятью Евсей, заливаясь громче всех.
— Ну что за девушки пошли, — запричитала мама, принимая вторую версию за правду. — Неужели ты ей не нравишься таким, какой есть? Где это видано, чтобы парни себе на лицах вот это творили? — жестикулируя, махнула над глазами.
— Мам, такие бывают, что и губы красят с ресницами, — добрая сестричка подсказала.
Офигеть! За кого они меня принимают?
В автобусе опозорился. Слежка будущего профи провалилась. И здесь намеки совсем не в ту сторону начались.
— Вот-вот, погляди на себя, красавчика!
Гордей поднес к моему лицу фотку с экрана — там был я — с пушистыми блестящими бровищами.
О неет!
Всю маскировку снял, а брови остались.
— Это не то что вы подумали!
Начал тут же сдирать, а они не снимались. Качество лучше, чем у носа с бородой. И стоили брови недешево.
Ну я хотел хоть попробовать перевоплотиться. Столько мучений ради воровки, а она еще злится. Зараза!
— Ладно, таким оставайся, красавцем.
— Мы поймем брат, поймем и простим.
Близнецы мне надолго теперь это запомнят.
— Ой, а хочешь, я тебе свою тушь подарю? — я, надеюсь, что в шутку предложила сестра.
— Платон, не все девушки перебирают бровями парней! — мама никак не могла успокоиться.
И все это они почти что хором, перекрикивая друг друга. Напали, как те женщины в автобусе.
— Все высказались?! — рявкнул я, перебивая собрание Сомовых, еще повезло, что отец опоздал. — У меня расследование в самом разгаре! Я нашел не просто студентку, а возможною соучастницу. И если нужны мне пушистые брови, значит, для пользы. А не то, что вам взбрело в голову! Скоро-скоро я вам назову, как украли сокровища и куда потом дели сундук.
— Предлагаю подарить Плату лопату!
— А еще много-много бровей!
— Так что, девушки нет?
Последнее от мамы прилетело.
Я уже психанул и собрался поскорее к себе уходить. Раньше над близнецами больше всего ржали, после встречи с Амелией, чаще теперь надо мной.
Ну и пусть спалился с маскировкой, и вынужденно приоткрыл им часть правды. Потом же припомню!
