Захочу и приглашу, а надо будет, то и поцелую. Моя девушка и мне решать, а не тем, кто забывает, с кем встречался, и потом путают между собой подружек, но иногда и для прикола развлекаются.
До самого отъезда в музей меня не покидали противоречивые мысли. Я не мог согласиться с братьями, что веду себя с ней слишком холодно. Нормально мы встречаемся! С такой, как Амелия, при всем желании не выйдет с разгона в постель затянуть. Но стоит ли? Зачем мне к ней привязываться? Намного проще остаться в сообщниках.
Перед входом в музей Амелия попросила нас вести себя прилично.
— Тогда я с тобой только пойду, а то они не смогут. Я-то знаю, — подразнил нас Евсей и первым побежал к кассе за билетами.
— Просто скажите, в каком зале находится бар, и я там займу самое культурное место за стойкой.
— Ты там еще попкорн попроси, — толкнул в плечо болтуна, Гордей просто гонит, а Амелия на него ошарашенно смотрит и верит.
— Нет уж, попкорн сами потом на свидании купите. Ами, брат скоро еще тебе романтики подкинет. Ждиии! — подмигнул моей сообщнице и поспешил к Евсею.
Амелия не стала уточнять, но поглядывала очень задумчиво.
На каждом шагу встречались знакомые лица, не нам, а Амелии. Она со всеми здоровалась. Действительно, здесь как своя. Только все разговоры сводились к тому, кто же вор и как там брат и мама.
— Вот здесь он и стоял, — подвела нас к пустому месту в центре зала.
— Ты куда полез? — я крикнул на Евсея.
— Дайте постоять на месте богатств еще большему сокровищу. Дороже меня не бывает! — широко заулыбался этот драгоценный братик, нервируя охранника.
Дальше мы с Амелией медленно переходили из зала в зал, братья временно разошлись и делали снимки. Гордей мне подмигнул из-за угла, значит, успел добраться до компьютера со служебными программами.
Евсей получил миллион замечаний, отвлекая всех на себя.
— Молодой человек, у нас запрещено пить из чашки Льва Толстого!
Только брат мог додуматься туда колу налить из бутылки.
— Мне Лев разрешил. Он мой родственник!
С другого конца зала тоже вопли начались:
— Слезьте с трона немедленно! Там сам Петр Первый сидел!
— Вы как посмели со мной без реверанса говорить? Голову с плеч! Вам и второму охраннику. Верните мне корону, челядь!
Распорядился Гордей.
Потная охрана только и успевала бегать за близнецами, а те перекидывали стрелки с одного на другого.
— Моему брату говорите! Это он здесь только что трогал амбарную книгу помещиков!
— Я даже близко не подходил к костям мамонта! Как бы я там зуб перевернул?
— О боже! Меня сюда больше не пустят, — Амелия спрятала лицо на моем плече, хихикая тихонько.
— Покажи мне еще где сидят сторожа, когда музей закрывается, — попросил я, только и успевая тыкать купюры стражам порядка. С шелестом в карманах они успокаивались и даже дали новому царю сфоткаться на троне и потрогать корону.
Мы прошли в конец коридора и там за дверью «Посторонним вход запрещен», я понял, какое расстояние находится до зала с сундуком.
На втором этаже быстро миновали зал с картинами. В следующий не собирался, но Амелия сама потянула.
— Мать моя!
Повсюду здесь стояли громадные статуи в обнаженном виде, хоть бы прикрылись, ей богу. Белыми мумиями замерли и, будто на меня только смотрели.
— Видишь, здесь тоже есть Афродита! Никого тебе не напоминает? — Амелия подвела к одной.
Ну началось…
— А разве должна? — ради шутки спросил.
— Плат, вспомни, кого ты украл? — вставила руки в боки и головой покачала. — Ой! Там, кажется…
Забыла об упреках и прилипла ко мне.
Афродита вдруг заговорила:
— Да-а! Вспомни меня, Плааат! Я же твоя девушка. Живу у тебя в спальне!
Я сразу определил, откуда и чей голос, но решил подыграть для Амелии.
— Прости меня, дурака. Тебя одну люблю, Афрочка.
— Плат, статуя не может разговаривать! — обалдевшая девушка даже сама меня за руку взяла и крепко-крепко сжала.
— Прощу, если поцелуешь Аме-е-елию!
Совсем обнаглел? Шантажист!
— Это точно кто-то из твоих братьев спрятался за ширмой позади статуи, — до нее начало доходить.
— Может да, а может и нет. Хочешь, чтобы меня не простили?
— Плат? Здесь Музей! Ты совсем уже?
— Угу, — согласился я и потянулся к ее губам, остро ощущая, как хотел этого и сколько раз не давал себе взять и напасть.
Даже с сообщницей можно иногда целоваться, успокоил себя этой мыслью и прикоснулся к ней в поцелуе.
— Деточка! Я и не знал, что ты к нам… приехала.
Амелия отскочила, вроде я ядовитый. У нас даже поцеловаться не вышло. Только прикоснуться губами успел. Такой вот облом из-за тучного дядьки.
— Это директор музея, он очень добрый, — прошептала взбудораженная сообщница, пока мужчина поравнялся с нами.
— Я специально не собиралась, просто зашла, — залепетала невнятно.
— Хотела мне, своему парню, показать, где мама работала, — подсказал.
— Ну вот и отлично! У нас много интересных экспонатов. Постоянно экскурсии проводятся. Буду рад познакомиться с парнем Амелии.
Директор очень добродушно отнесся. Мне руку пожал, сообщницу обнял и достал для нее из кармана — шоколадку.
— Не стоило, — смутилась она.
— Для малышки нашей Аллочки у меня всегда есть в запасе, — улыбался директор. — Как только Пашу выпустят, пусть мама возвращается. Нам ее очень не хватает.
Мимо пронесся Евсей, притормаживая возле нас, глянул на шоколадку в руках Амелии.
— Вот! Бери пример с мужчины, Плат. — Подмигнул мне и дальше побежал от охранника.
— Я не знаю его, — открестился от брата.
Директор на Севу особо не обратил внимания, он больше общался с Амелией и заверял ее, что и не сомневался в том, что Паша не вор.
— Так вы уже в курсе про алиби?
— Ну да, мне Амелия вчера рассказала. Деточка, теперь ни о чем не волнуйся, все будет хорошо.
Расстались с директором и переглянулись.
— А что? Ты же сам сказал, можно, — опередила вопрос.
— Я и не забираю назад свои слова.
— Тогда держи обещание меня не трогать, как девушку! — обиженно выдала, как будто не меня обломали, а ее.
— Ну извини. Как парня тебя трогать тоже не смогу.
— Плат, ты понял, о чем я. Уже скоро мы не будем сообщниками.
