У меня же есть: я, два развеселых помощника, любимая сообщница и к Заку еще можно обратиться. Если прикинуть так, то команда что надо.
Вот только подумал о них.
— Ну че там?
— Взял?
Близнецы меня ждали в спорткаре.
Вытянул из рукава распечатку и покрутил перед ними. Затем начал читать. Мы почти все знали. Момент с отключкой Паши особенно требовалось уточнить.
В распечатке был текст ответов брата Амелии на первых допросах.
Вывод получился таким:
Паша взял из дома белковую смесь, разведенную в бутылке, это такие напитки для спортсменов продаются в жестяных банках. Он готовился к бою и усиленно занимался, дополнительно поддерживая организм.
Значит, ужинал дома. Смесь выпил в полночь в музее. Начало вырубать над монитором камер слежения. Помнит, как смотрел, а как отключился, даже не почувствовал, будто ватной стала голова, так следователю объяснил.
Очнулся утром в шоке, что столько проспал. Его разбудил звонок по телефону с требованием дверь открыть сотрудникам. Паша поспешил на дежурный выход, подождал, пока сотрудники войдут. Выдал им ключи от залов. Дождался дневную смену и в этот момент раздался крик: «Пропал сундук пиратов!»
В его крови на анализе, в бутылке и в чашке не обнаружили следов от снотворного. Но тогда и версия была против него. Приняли за хитрый ход преступника, типа спал и ничего не знаю.
— Но мы и так понимали, что Пашка заснул. Не смотрел же он, как вор спокойненько выносит сундук? — мало проникся Гор.
— Ну да и такой: может вам помочь? — выпалил в шутку Евсей.
— Пока вы мелете и думаете непонятно о чем, старший брат получил свою важную инфу.
Подразнил специально помощников.
И сразу ответ не давал, пока не назвали великим из сыщиков.
— Ладно, раз вы признали, тогда слушайте. Снотворное могло попасть в бутылку в двух местах. Дома и… в музее. Амелия с мамой отпадают, дядя у них там пасся каждый день. Он мог!
— Ты же сам сказал, что и в музее подкинуть тоже вероятность есть, — напомнил Гордей.
— Есть и я ее не исключаю. Завтра мы вместе наведаемся к дяде, и я сам в музей. Переходим к плану подрыва гранаты. Должен сработать, я так чувствую.
… В музее меня встретил директор уже как родного. Расспрашивал об Амелии, беспокоился о ее маме. Провел по этажам и даже в музейный подвал.
— У нас все под контролем всегда. Впервые такое происшествие случилось, — вздыхал директор, поглядывая на опустевшее место сундука.
— Но вы же понимаете, что вор должен был знать, как устроена сигнализация, все тонкости вашей работы. Быть в курсе всего, что и как обойти. На это нужна долгая подготовка.
— Могли нанять профи или, как ты говоришь, готовились. Я в этом совсем не разбираюсь, — развел он руками.
— А в лекарствах? Вы ведь по первой специальности фармацевт, потом уже поменяли профессию, — я осторожно выведывал.
— Ой, да когда это было-то. Я ни разу не хотел променять музей на аптеку. Здесь мое место. Меня все знают, как искусствоведа, и никто не помнит фармацевтом.
Задал ему еще парочку щекотливых вопросов, директор, наверное, принял меня за дотошного парня Амелии. Сослался на важный звонок и бодренько поспешил удалиться.
Следующим пунктом встретился с братьями возле мастерской.
— Нам там точно нужно убирать?
— У тебя совесть есть братская?
Радовались работе близнецы.
— Не просто убирать, а тщательно. И не забывайте при этом, проверять его вещички. Вдруг чего нароем интересного.
Вот так и зашли к дяде Леше втроем, он пыхтел над подсвечниками.
— Заказ из антикварного магазина нужно им срочно. Все брось и выдай. А ничего, что слой бронзы сохнет два дня?
— Давайте я прикинусь вашим боссом и продлю срок работы на неделю? — предложил Евсей несчастному Леше.
— Ну попробуй, а то задолбали. И скажи, чтобы отстали от меня со своими самоварами. Им не больше пятидесяти лет, а от меня хотят, чтоб я состарил на двести. Завалили мне весь склад, где они набрали столько?
Дальше понесло его жаловаться, что не только восстанавливать старину, но и наоборот приводить в допотопный вид приходится. Только не на всем получается. Зато смекалистые продавцы таких товаров часто втирают покупателям, добавляя на столетия срок.
Евсей вышел с телефоном дяди в соседнюю комнату мастерской поговорить, заодно и перекинуть сможет звонки и контакты.
— Я представляю, как вам спится тяжело после таких напрягов от заказчиков, — посочувствовал я Леше. — Вы снотворное в таблетках или каплях принимаете? Говорят, что вышло что-то новое…
— Ну… я нечасто пью, — задумчиво протянул. — Бывает иногда, если совсем бессонница замучает.
— Понятно, дома держите на такой случай, — закивал я, словно сам такой же. — А название какое?
— Так сразу не вспомню. Тебе оно зачем? — и прищурился с цепким взглядом.
— Мне не зачем, это вот, брату надо, совсем ему не спится. Особенно по выходным.
Толкнул Гордея в бок.
— До четырех утра так точно, — подхватил брат, — Может и спал бы, так музыка, девочки, знакомый бармен на разливе.
— Ишь ты, чего мерещится, — поразился Леша.
Гордей вкратце свои ночные похождения по клубам расписал. По поводу четырех утра, это если сам просыпается, тоже таким был раньше, знаю всю программу.
— Вот что еще хотел у вас спросить, — возле выхода остановился, — Я знаю, что тема не по вашей теперешней работе, просто думаю, к кому обратиться. У нас в доме сигнализация вышла из строя. Вы же разбираетесь в электрике?
— Надо смотреть, но ты видел мой завал. Афродиту пообещал и сделаю, с другим приходи в следующем месяце.
Отмахнулся от меня и продолжил заниматься подсвечниками.
Мы переглянулись с братьями, они незаметно кивнули и остались на отработке в его мастерской.
Глава 28
Платон
Амелия оставалась дома, и мне очень захотелось услышать ее голос. Набрал номер и медленно двигался после мастерской вдоль домов к парковке.
— Плат, ты опять без меня смотался на расследование?
Ну вот, сейчас получу.
— Братьев отвел на работу, пусть Леше помогут.
— Только скажи, чтобы не трогали бюст Афродиты! Дайте донести до историка. Мама по телефону сегодня сказала, что у нее для меня есть сюрприииз. Догадываешься, какой?
Знакомство с новым папой. Догадался, конечно.
Собирался это озвучить, но остолбенел возле спорткара.
