Он толкнул меня в плечо.
– Подумать только, Мари! Ты так нервничала перед этим заданием, а теперь многие хотят узнать о тебе побольше!
Я смотрела в учебник по норвежскому. Провела пальцем по номеру страницы.
– Да… Без проблем.
– Отлично! Это будет офигенно!
Он заспешил к выходу.
– До встречи, нёрд!
Клаус снова изобразил хештег, в этот раз – скрестив пальцы решеткой, и закрыл дверь за собой. Второй хештег получился лучше.
* * *
Моя мама – дурочка. Это официально.
– Отель открывается в эти выходные, Мари. Они не собираются подстраиваться под твою дискотеку.
– Но… А-а-аргх!
– Я понимаю, что ты хочешь туда пойти, но готова поспорить, что большинство одноклассников хотели бы поехать со мной на открытие отеля!
Вспомнила реакцию Хедди и Джулии, когда рассказала им, куда я еду. Визги и хлопанье в ладоши. Мама права, но я буквально вылетела из комнаты, чуть ли не топая ногами от злости.
– Это же Blog hotel weekend! Суперэксклюзив! – крикнула она мне вдогонку.
Я с грохотом захлопнула дверь в свою комнату, швырнула телефон на кровать. В каком-то отчаянном порыве прыгнула следом и заорала в подушку. Пнула кровать. Тупо делать это в закрытой комнате, где тебя никто не видит. Взяла телефон и написала Хедди и Джулии. Они ответили мгновенно. Сердечки, смайлики, обещания присылать фотки с дискотеки. Стало легче. Немного.
* * *
– Можешь помочь смешно ответить на этот комментарий?
Я развернула экран к Эспену. Он отложил маркер, наклонился к телефону и задумался. В классе слышно, как кто-то орет и бегает по коридору. Он пожал плечами.
– На вопрос: «Какие крекеры тебе нравятся?» – нельзя дать смешной ответ. Просто напиши название. Я не хочу тратить на это всю перемену.
Он отвернулся и продолжил рисовать. Чёрная гелевая ручка быстро бегала по листу бумаги. Я закатила глаза. Какие мы нежные! Он до сих пор злится. Мне кажется, его что-то беспокоит, но я не знаю, что это может быть, – мы не разговаривали целую неделю.
– Когда у человека много… фанатов, ему приходится делать много нового и думать, что отвечать.
Я сморщила нос. Эта мысль звучит очень странно, когда произносишь её вслух.
Люди стали спрашивать меня, какую одежду я ношу, каким шампунем мою голову и всякое такое. И, оказывается, очень важно отвечать на все комментарии. Это мне мама сказала. Самое меньшее, что Эспен мог для меня сделать, – помочь. У него комментарии получаются намного смешнее, чем у меня.
Эспен продолжил рисовать. Я вытянула шею, чтобы посмотреть, что у него получается, но он закрыл лист рукой. Он никогда так не делал.
Вернулась к вопросу про крекеры, который так и висел на экране телефона. Ведь можно смешно ответить, если чуть подумать. И если бы у меня не «зависли» пальцы. И если бы скрип фломастера по бумаге не бил по ушам, и не испортил настроение.
Я заблокировала экран и посмотрела на Эспена. Мы не видели друг друга с тех пор, как ели черешню у него на заднем дворе, и почти поругались. Волосы снова голубые. И подстригся недавно. Хотела вытянуть руку и погладить его по густым блестящим волосам, но передумала.
– Ты как? – спросила вместо этого.
Эспен пожал плечами. Он не отрывал взгляд от рисунка.
– Что я?
– Ну, не знаю. Что нового? Никуда не собираешься пойти?
Он медленно покачал головой. Подвигал блокнот, подумал и продолжил рисовать.
– У меня нет никаких новостей.
Я постучала ногой о ножку стола. Обычно его это сильно раздражает, но сейчас никакой реакции не последовало.
– В пятницу дискотека будет хэллоуинская.
Эспен развернулся в мою сторону. Меж бровей залегла морщинка. Стал катать фломастер по парте.
– Ты разве не уезжаешь на выходные?
Справа – налево, слева – направо. Моя нога активнее застучала по ножке стола.
– Да. Но ты-то пойдешь?
Он снова пожал плечами. Зевнул и потянулся. На мгновение его блокнот оказался без защиты. Он писал большими буквами какое-то слово. Наклонила голову, чтобы прочитать. Не Мари и не Эспен. Слишком мало букв. Это «Л»?
Эспен захлопнул блокнот и поднялся со стула. Он покраснел? Или это блики от оранжевых занавесок упали на его подбородок и щеки?
Эспен поставил рюкзак на стол, бросил туда блокнот и маркер.
– От перемены осталось пятнадцать минут. Мари, ты издеваешься?
Я криво улыбнулась, но кивнула и вернулась к экрану.
– Сорри. Сейчас закончу. Дай мне две минуты.
Я снова открыла приложение. Вернулась к вопросу о марке крекеров.
Я люблю Wasa. Всем советую. Только не ломайтесь, как они.
Неплохо.
Добавила подмигивающий смайлик и отправила.
– Всё!
Нет ответа.
Я подняла глаза – рядом со мной стоял пустой стул. Я сидела в пустом классе. Эспен ушёл.
* * *
– Каролина снова выложила фотку со своей собакой, – сказала Джулия.
– Да ты что-о? Чего она так привязалась к этой собаке? – Хедди сымитировала зевок. – Ей нужно найти что-нибудь новое. Это прошлый век. Но ладно, поставлю сердечко. Лол.
Хедди сидела на полу и красила ногти на ногах, Джулия лазила в телефоне. Вообще говоря, нам нужно делать совместный проект на естествознание, чтобы подготовиться к контрольной в среду, но пока никто к учебникам не притронулся, и первой мне быть не хочется.
– Надо? – спросила Хедди и протянула мне лак для ногтей. Я медленно открутила крышку, не сводя с неё взгляда. Чуть дольше, чем нужно.
– Что-то не так?
Молчу. С одной стороны, хочу спросить, а с другой – может, оно и не надо.
– Почему ты ставишь сердечко под фотографией Каролины, если она тебе кажется скучной?
Хедди засмеялась.
– О-о, Мари, ты такая милая. Наш маленький интернет-нуб, – сказала она и тряхнула головой. – Я поставила сердечко под её фоткой, потому что Каролина ходит в десятый класс. И когда-то её блог был довольно популярным, пока она не остригла волосы.
Джулия посмотрела на Хедди и покачала головой.
– Такие волосы.
Хедди закатила глаза.
– Вот именно. Big mistake
[20].
Она снова взглянула на меня и улыбнулась.
– Но хоть сейчас у неё уродская прическа, лучше, если другие будут думать, что мы друзья, хотя по факту это не так, понимаешь?
