– Милорд? – Низкий голос проник в комнату, темный силуэт появился в двери. Дариус отпрянул.
– Милорд. – Они подошли ближе. – Вот вы где. Мы все вас искали.
Боланд, камердинер Дариуса, присел рядом с забившимся в угол мальчиком, глядя на него широко раскрытыми от беспокойства глазами.
– О силы потерянных богов, – произнес Боланд, – что случилось? Вот это да, милорд, позвольте мне взглянуть. Тише-тише. Все будет хорошо. Лишь несколько царапин. Вы, должно быть, упали, да, наверное, именно так. Вы и правда любите лазить по этим стеллажам. И скорее всего зацепились за что-то, когда спускались вниз. Мы пойдем к миссис Пимм. Вот так… позвольте мне понести вас, сэр.
Боланд подхватил Дариуса, казалось, совершенно не переживая о том, что его собственная рубашка оказалась испачканной в крови и мокрой от слез, пока они шли по коридорам.
Камердинер просто продолжал тихо успокаивать Дариуса, говоря ему, что все будет хорошо и что этого больше никогда не повторится.
Но все повторилось.
Подобное случалось на протяжении всей его жизни.
Дариус зажмурился, затем открыл глаза и снова взглянул на голубое небо, простирающееся перед ним, понимая, что слишком сильно натянул вожжи Ачалы. Она потрясла головой, закусив удила.
– Прости, девочка. – Дариус ослабил хватку, погладив лошадь по шее.
Хотя воспоминание исчезло, мыслями Дариус все еще находился в прошлом. После тех первых инцидентов ему особенно остро не доставало матери, он мечтал о ее теплых объятиях, представлял, как она погладила бы его по волосам и вытерла слезы. Но Дариус быстро понял, подобное утешение больше ему недоступно. Холодный взгляд отчима все еще заставлял его нервничать, и хотя у Дариуса и не было никаких доказательств, он знал, Хейзар каким-то образом связан со всеми этими происшествиями. Как только матери Дариуса не стало, поведение герцога резко изменилось. Он больше не улыбался и не хвалил Дариуса, как делал при жизни герцогини. Дариус помнил, было время, когда он даже смеялся с Хейзаром, играя в карты на полу, а его мать с теплой улыбкой наблюдала за этим при свете камина. Между тем после ее смерти Дариус начал замечать, что отчим смотрит на него рассеянным взглядом, как будто видит кого-то другого. И спустя мгновение боль искажала его лицо, Хейзар словно хотел наброситься на Дариуса. А уже через некоторое время, стоило Дариусу зайти в комнату, как во взгляде отчима скользило лишь презрение, словно присутствие мальчика приносило мужчине не только боль, но и вызывало у него отвращение. Со временем все общение с Хейзаром свелось к злобным насмешкам и колким замечаниям со стороны отчима, и Дариус провел годы, делая все возможное, чтобы держаться в стороне, вне поля зрения, едва заметный, практический невидимый в любых ситуациях. Потому что как еще мог выжить грустный, перепуганный мальчик?
Дариус сделал глубокий вдох, отгоняя мрачные мысли, пока смотрел на расстилавшуюся перед ним сельскую местность, на пологие холмы, покрытые полевыми цветами и высокой травой.
«Спокойствие», – подумал он. Все, о чем он когда-либо мечтал, – спокойствие, недоступная ныне роскошь больше не бояться ночей или следующих за ними дней.
Солнце светило ярко, голубое небо было ясным, и Дариус наслаждался всем этим, потому что знал, стоит им достигнуть границ Лаклана, как налетят тени и ветер, предвещая дождь. Временами он забывал, каково это – купаться в лучах солнца и душистом аромате сухой листвы, быть окруженным жужжащими насекомыми и поющими птицами. Дариус отметил про себя, что стоит почаще выезжать на прогулку, чтобы напомнить себе о жизни, которая существует за грозовыми тучами. Не только для него, но и для жителей его земель.
Подтянув вожжи Ачалы, Дариус посмотрел вперед, на ряд утесов, возвышающихся над ландшафтом. Скалистые холмы играли яркими красками в цвете дня, прерываемые лишь тонкой полосой скрытой в тени, идущей между ними тропинки… их путь вперед.
Дариус уже собирался пришпорить коня, чтобы тот поскакал быстрее, когда резкий вскрик далеко вверху заставил его прищуриться. Мимо пролетел серебристый ястреб, его массивные крылья были расправлены до идеальных, острых как нож когтей, словно подмигивая ему ослепляющим отражением. Дариус заметил птицу вчера днем, когда они покидали Джабари. Как он мог пропустить подобное создание? Он никогда не видел существа такого цвета, и оно, казалось, преследовало их с тех пор, как этим утром они выехали из маленькой гостиницы, где остановились на ночлег. Оглянувшись на покачивающуюся карету, он понадеялся, что появление птицы не стало дурным знаком для заключительного этапа их путешествия.
С еще одним пронзительным криком ястреб спикировал вниз, пролетев прямо перед Дариусом, заставив его придержать испуганную Ачалу.
– Спокойно, девочка, – пробормотал Дариус, успокаивающе проводя рукой по шее кобылы. – Просто назойливая птичка хочет повеселиться.
– Там все в порядке? – крикнул Зимри, следовавший за каретой.
– Да, – сказал Дариус, наблюдая, как ястреб поворачивает в их сторону. – По крайней мере, я так думаю.
Серебристое существо снова полетело прямо на Дариуса. Он стал парить перед ним, пронзительно крича. Острые когти рассекли воздух, прежде чем он взмахнул массивными крыльями и исчез над утесами, между которыми собирались пройти путешественники.
– Потерянные боги, что это было? – пробормотал Дариус Ачале, когда они пробирались между хребтами, воздух на узкой, тенистой тропе казался прохладным.
Лошадь навострила уши, застыв в нерешительности, когда дорога становилась все уже, стена скал по обеим сторонам тянулась к небу. Волосы на затылке Дариуса встали дыбом, и не успел он повернуться, чтобы сказать Д’Энье сохранять бдительность, как дикий вой эхом разнесся по узкому каньону. А следом кучка мужчин спрыгнула со скалистого выступа, приземлившись перед ними и позади них, тем самым окружив путешественников.
Лохматые, в покрытой пятнами одежде, с ржавыми вынутыми из ножен полуторными мечами, они казались обезумевшими. Остекленевшие голодные глаза были широко раскрыты от жажды богатств, которыми, как они догадывались, обладали Дариус и его спутники.
– Здравствуйте, – сказал Дариус, его голос даже не дрогнул, пока он пытался удержать Ачалу, продолжая смотреть на троих мужчин. – Мы можем вам чем-нибудь помочь?
– Ага, – ответил мужчина, стоявший посередине, его засаленные черные волосы закрывали половину лица. – Мы заберем все, что у тебя есть. – Он направил свой клинок на Дариуса. – А если увижу, что ты и твой друг станете мешать нам, убьем тебя первым.
– Как не вовремя. Я-то надеялся, что сегодня не умру.
– Надежда для слабаков, – выплюнул мужчина, прежде чем броситься вперед с очередным воинственным кличем.
Тропинка была настолько узкой, что Дариус едва сумел повернуть Ачалу, когда вытащил свой собственный клинок и полоснул одного из нападавших бандитов. Он ударил мужчину по руке, что дало ему время спрыгнуть на землю и хлопнуть свою кобылу по заду.
