Как мог человек, который проявлял подобную преданность своей супруге и неустанно искал способ исцелить ее, превратиться в того, кем он стал теперь? Эгоистичного и жестокого. Сорвавшийся с цепи монстр, который еще больше сломил Дариуса, а ведь молодой лорд думал, нет ничего хуже, чем наблюдать, как умирает твоя мать.
– О потерянные боги. – Дариус наклонился вперед, обхватив голову руками.
Он чувствовал себя полным идиотом.
– Мне очень жаль. – Голос Ларкиры, казалось, успокаивал, когда она все же коснулась его плеча. На этот раз он не дрогнул. – Может, я ошибаюсь. Просто все кажется таким…
– Как нам избавиться от него? – спросил Дариус, снова взглянув на присутствующих, его голос обещал возмездие. – Скажите мне, что нужно сделать, и я это сделаю.
Все в гроте смотрели на него, скорее всего, оценивая ярость в его зеленых глазах и гадая, как далеко он готов зайти и что сделать ради исполнения своего желания.
Что угодно, хотелось ему закричать. Я стану кем угодно. Если придется, даже зверем, зверем, которого так долго взращивал в нем Хейзар. Дариус мог бы начать эту миссию, чтобы помочь освободить свой народ, но теперь, теперь, он знал, что ему нужно избавиться от Хейзара, чтобы освободиться самому.
– Думаю, я знаю способ все исправить, – сказала Ачак, едва заметно, словно рябь прошлась на воде, сестра превратилась в брата, голос стал глубже. – Но нам предстоит непростое путешествие. – Теперь Ачак занимал больше места на скамейке рядом с Зимри, его красная рубашка облегала мускулистую грудь. – Путешествие, для которого одному из вас придется войти в Забвение.
– Забвение? – Дариус нахмурился, глядя на брата. – Но ведь туда отправляются умершие.
– Да, дитя мое. – Фиолетовые глаза Ачак встретились с его собственными. – Так и есть.
Глава 27
Ларкира с тревогой вглядывалась в проход, ведущий к Забвению в конце моста Увядания, туман клубился внутри каменной арки. Протянув руку, Ларкира смотрела, как ее кожа теряет краски, становясь бледно-бледно серой по мере приближения к входу.
Изложенный Ачак план был поистине трудным. Но сначала требовалось благословение Короля Воров, лишь тогда можно было открыть детали и узнать их дальнейший путь. Так что Зимри и Ачак вышли из грота, чтобы посовещаться с королем, в то время как Ларкира, ее сестры и Дариус отправились ждать у арки, в которой хранились их ответы.
– Это вот там живет Ачак? – спросил Дариус у Нии, глядя на плавучий остров
– Насколько мы знаем.
– Но место такое…
– Маленькое? – подсказала Ния.
– Милое, – закончил Дариус.
Ния рассмеялась:
– Согласна, но не говорите об этом Ачак. Уверена, в те времена, когда дом создавался, он считался крайне современным и модным.
Ларкире казалось непривычным наблюдать, как Дариус общается с ее сестрами, видеть, насколько свободным он чувствует себя рядом с ними. В их присутствии он чаще улыбался, особенно когда обращался к ней, и она старалась не придавать значения тому, как при этом замирало ее сердце. С присущей ему любознательностью, острым умом и спокойствием, он, казалось, очень органично вписывался в их семью… и, если бы она нашла смелость признаться в этом хотя бы себе, подобная ситуация была крайне приятна.
Ларкира прикусила нижнюю губу, снова оглядываясь на проход в Забвение. «Нет, – подумала она, – лучше никогда не признаваться в подобном». Ибо во что это может вылиться?
Ее жизнь представляла собой какофонию сложностей и уловок, в то время как Дариус нуждался в спокойствии и правде.
К тому же впереди их ждали более важные дела, чем она и ее пустые фантазии.
– Ларк? – окликнула ее Ния. – Лорд Мекенна утверждает, что ты бросила пыль ему в лицо, это правда?
– Э-э, да?
– Как эффектно, – расплылась в улыбке сестра, поворачиваясь обратно к Дариусу. – Вы сильно разозлились?
– Пришел в неописуемую ярость. – Он украдкой взглянул на Ларкиру, сдерживая едва заметную улыбку.
Ларкира проигнорировала вибрацию в груди от такого взгляда.
– Они вернулись, – произнесла Арабесса, наблюдая, как Зимри и Ачак шагают к ним по лесной тропинке с другой стороны моста. – Ну? – потребовала ответа она, когда они приблизились. – Что он сказал?
– Король Воров дает свое благословение Мусаи на помощь лорду Дариусу, – объявил Зимри.
– Правда? – удивленно спросила Ларкира. Ведь она верила, что их ждет отказ. Возможно, даже изгнание, что, как она слышала, любил делать король, когда служившие ему ослушивались его приказа. А внеся изменения в план их миссии без какого-либо совещания, а также позволив Дариусу разгадать личности всех трех сестер, она проявила самое что ни на есть неповиновение.
– И какова цена этой помощи? – спросил Дариус.
– Вы сможете заплатить ее, – сказал Зимри. – Потому что, если все пройдет успешно, вы тоже поможете королю.
– Я?
– Да, – кивнул Зимри. – Он считает, что если перекрыть Хейзару доступ к форрии, дилер объявится и попытается найти своего верного клиента.
– Итак, как наш план с выступлением на балу по случаю помолвки?.. – уточнила Арабесса.
– Одобрен, – сказал Зимри. – Но он согласен, сначала нам надо найти способ, как выступить в обществе тех, у кого нет даров, коими является большинство гостей. Ваш концерт должен походить на простое выступление, тогда, когда вы произнесете заклинание, безумие Хейзара будет выглядеть правдоподобным.
– Даже если вы сосредоточите все силы лишь на нем, – Дариус посмотрел на троицу, – те, у кого нет даров, все равно пострадают?
– Исцеляя свою ладонь, я направляла магию лишь на себя, – сказала Ларкира. – А я была одна, без сестер. Это ведь повлияло на тебя тогда?
Дариус сглотнул.
– Что вы предлагаете?
– А ответ мы найдем там. – Ачак указали на Забвение. – Джоанна была могущественной волшебницей и точно знала ответы, которые мы ищем.
Сестры уставились на серую крутящуюся арку, за которой могли найти свою мать.
Но какой ценой?
– Но ведь можно сделать все намного проще, – произнесла Ния, поворачиваясь к Дариусу. – Просто убить Хейзара.
– Ния, – упрекнула Арабесса.
– Что? Сама знаешь, что это правда.
– Да, но не нам принимать такое решение.
Ларкире показалось странным, что после всего, что перенес Дариус, он не желал смерти Хейзару. Похоже, как бы сильно молодой лорд не ненавидел своего отчима, он не мог опуститься до его уровня.
Способность Дариуса справляться с нависшей над ним тьмой давила на Ларкиру, тем самым заставляя ее хотеть стать лучше.
