Единственное облегчение для Ларкиры заключалось в том, что, хотя они с Дариусом не смогли найти возможность остаться наедине, они тем не менее всегда стремились друг к другу, даже если эти моменты были краткими. Тайное прикосновение пальцев, когда они проходили по коридорам, брошенный украдкой взгляд через обеденный стол, обмен улыбками. Эти мгновения наполняли радостью каждую песчинку каждого водопада, превращая безобидные части ее дня в наполненные захватывающими сокровищами моменты, которые можно поймать и сохранить в своей памяти.
Но несмотря на то, что при мысли об отъезде у Ларкиры в груди все сжималось, она решила насладиться теми несколькими оставшимися днями в Лаклане и теми песчинками времени, которые удавалось разделить с Дариусом.
И все же единственное воспоминание, которое Ларкира жаждала пережить снова, и к черту последствия, то, от которого ее губы все еще покалывало, больше никогда не повторялось, и она точно не знала почему. Она обнаружила, что по ночам лежит без сна, прислушиваясь к грохоту бури снаружи и гадая, не скрывал ли какой-нибудь из раскатов грома шаги Дариуса, когда он приближался к ее спальне.
Но каждую ночь Ларкира засыпала, так и не дождавшись стука в дверь и просыпалась с вопросом, сожалеет ли он о том, что сделал.
Даже если им не суждено было быть вместе, она определенно не жалела об их поцелуе.
Вот почему она набралась смелости, намереваясь проскользнуть в комнаты Дариуса и раз и навсегда выяснить, что он имел в виду, когда поцеловал ее.
Но тут приехали ее сестры.
И… что ж, если вам хочется побыть наедине с кем-то, не стоит приглашать в гости больше одной из сестер Бассетт, ведь тогда не останется ни одного свободного мгновения.
Даже на встречи украдкой.
Глава 31
В комнатах Ларкиры царил беспорядок, и в этом была виновата лишь Ния… похоже, она привезла в Лаклан половину своего гардероба.
– Это красивое, – сказала Ларкира, с ногами устроившись в кресле у камина.
– Но разве оно не говорит: моя сестра может быть здесь почти герцогиней, но я так же, если не больше, подхожу для такого высокого титула? – Ния повернулась в своем нарочито изысканном изумрудно-зеленом платье.
– Именно так, – ответила Арабесса, отдыхавшая в кресле напротив, – а еще там есть большая надпись, гласящая: «фантазерка». Так что в целом очень подходящий для тебя наряд.
Ния нахмурилась, глядя на свое отражение в зеркале.
– Да, полагаю, юбка недостаточно пышная.
– Да там шесть турнюров, – воскликнула Арабесса.
– А лучше иметь восемь.
Ларкира и Арабесса обменялись взглядами.
– Ты понимаешь, что это не настоящий бал по случаю помолвки? – спросила Ларкира.
– Будут ли присутствовать гости? – уточнила Ния.
– Конечно.
– И еда, приготовленная специально для того, чтобы впечатлить гостей?
– М-м, да.
– И оркестр для танцев?
– Ладно, я тебя поняла.
– И подарки для жениха и невесты?
– Ния.
– Помолвка не менее реальна, если она не заканчивается свадьбой. – Ния сняла свой зеленый наряд, чтобы взять другой, ее тонкая нижняя рубашка отражала свет камина. – На самом деле, так, вероятно, она кажется даже более настоящей.
– Ты даже не представляешь, насколько реальными были эти последние несколько дней, – сухо сказала Ларкира. – И я не нуждаюсь в напоминании.
– Неужели герцог был настолько отвратительным? – спросила Арабесса.
– Надо показать тебе платья, на которых все еще остались отпечатки его мерзких рук. Фу, из него так и сочилась украденная магия.
– Да, мы все видели собственными глазами, когда приехали, – сказала Арабесса, озабоченно сдвинув брови.
– Хватит унылой болтовни, – воскликнула Ния. – Что мне действительно интересно, так это готово ли твое платье к завтрашнему дню?
– Миссис Эверетт отпаривает его.
– Жаль, что у нас так мало времени, мне бы очень хотелось, чтобы миссис Эверетт сшила платье и для меня. – Ния нахмурилась, снимая десятое платье, которое примеряла. – У меня совершенно нет нарядов.
– Ты можешь надеть одно из моих, – предложила Арабесса.
Ния моргнула.
– Ара, ты сегодня случаем не ударялась головой?
– Нет. И почему ты спрашиваешь?
– Потому что, если ты думаешь, что все это, – Ния с гордостью указала на свои изгибы, – может поместиться в платье, сшитое для этого, – затем указала на стройную фигуру Арабессы, – тогда полагаю, ты получила серьезное сотрясение.
– Я просто старалась быть милой, – объяснила Арабесса, прежде чем сделать глоток из чашки, которую держала руках. – Уверена, миссис Эверетт могла бы найти способ сделать так, чтобы какое-нибудь из моих платьев подошло тебе. Хотя, вряд ли они пройдут через твою большую голову…
– Очень смешно, – сухо ответила Ния. – Особенно учитывая, что во всем королевстве именно тебе всегда тяжело втиснуться в свои головные уборы.
– Возможно, потому, что кому-то нравится есть мед и крекеры прямо над ними.
– А ты когда-нибудь задумывалась о том, что у тебя есть привычка оставлять свои головные уборы прямо под тем местом, где я люблю есть мед и крекеры?
– Это самое…
Легкий стук в дверь Ларкиры заставил девушек обернуться.
– Это был стук? – спросила Ния.
– Думаю, да, – сказала Ларкира.
– Ужасно робкий.
– Возможно, кто-то ошибся, – предположила Арабесса.
Стук раздался снова.
– Спорю на монету, это либо ребенок, либо кошка, – сказала Ния.
– В этом замке нет ни того, ни другого, – заметила Ларкира.
– А это здесь при чем? – Ния накинула халат, а затем открыла дверь. – О, проклятие, это вы.
– Я тоже рад видеть вас, леди Ния.
В дверях стоял лорд Мекенна, и сердце Ларкиры подпрыгнуло. Он был в одном из своих идеально сшитых темно-синих жакетов, жилете в тон и серых брюках. Рыжие волосы горели оранжевым в свете факелов позади него.
– Вы стоили мне монету. – Ния скрестила руки на груди. – Почему вдруг стучали так тихо? Я видела ваши руки, они сильные. И вы вполне могли бы как следует стукнуть по двери.
– Прошу прощения?
– Чем мы можем помочь вам, милорд? – Арабесса поднялась с кресла, в котором сидела, Ларкира последовала ее примеру.
Дариус оглядел состояние комнаты и девушек в ночных рубашках; его щеки залил румянец.
– Мне нужна минутка, чтобы успеть поговорить с леди Ларкирой до завтра, но вижу, что сейчас не лучшее…
