– Буду счастлива побеседовать с вами, милорд. – Ларкира поспешила к нему, обходя низкий столик. – На самом деле мои сестры собирались ложиться спать. Верно, девочки? Да, вы должны дать себе отдохнуть, чтобы завтра сиять красотой, особенно ты, Ния.
– Прошу про…
– Желейная паста на глаза должна помочь. – Ларкира схватила столько платьев, сколько смогла, и сунула их в руки Нии. – Надень персиковое. Оно идеально подходит к твоему цвету лица. И разбудите меня утром, если я не разбужу вас первой. Спокойной ночи.
Мягко толкнув Арабессу в спину и мило улыбнувшись в ответ на широко раскрытые обиженные глаза Нии, Ларкира провела своих сестер мимо лорда, а после затащила его внутрь и закрыла за ними дверь.
– Ларк, – раздался приглушенный голос Арабессы, затем последовал настойчивый стук. – Ты не можешь находиться одна с мужчиной без присутствия…
– Я прощу Нии пари на серебро, – крикнула Ларкира, не сводя глаз с Дариуса.
– Увидимся утром! – пропела Ния, прежде чем раздались звуки, ворчания, когда она потащила за собой Арабессу.
После небольшой паузы в комнате воцарилась тишина.
– Привет, – сказала Ларкира.
– Привет, – улыбнулся Дариус.
От этой улыбки в груди девушки разлилось тепло.
Ларкира не могла понять, как могла оставаться сильной перед любым ужасным существом в Адилоре, но испытывать слабость перед этим мужчиной. Возможно, потому, что они наконец остались одни в ее комнатах, где воздух, казалось, был наполнен большим количеством тепла, чем тем, которое исходило от камина.
– О чем ты хотел со мной поговорить?
Зеленые глаза Дариуса пробежались по ее ночной рубашке, лицо приобрело серьезное выражение.
– Я… – начал он. – Хотел наконец сказать тебе то, что пытался еще две недели назад. То есть если на этот раз ты позволишь?
– А, это. – Ларкира почувствовала, что краснеет. – Прости за ту резкость. Я просто… Ну, да, пожалуйста, скажи мне.
Смешинки заплясали в глазах Дариуса, когда она пыталась найти слова.
– Я хотел поблагодарить тебя.
Ларкира нахмурилась:
– Поблагодарить?
– Да.
– За что?
– За все. – Он подошел ближе. – За сегодня. За завтра. За позавчера и дни до него. Ларкира, спасибо за всю оказанную мне помощь.
– Ты бы сделал то же самое.
– Возможно, но я никогда не умел позволять другим помогать мне.
– Нет?
– Казалось, это всегда принесет лишь разочарование. Положиться на кого-то другого, значит немного потерять контроль, и я… – Дариус посмотрел вниз на плюшевый ковер между ними. – Вообще-то, мне далеко не всегда удается контролировать свою собственную жизнь.
– Дариус.
– Но с тобой, – продолжил он, как будто ему нужно было высказать все, сейчас или никогда, – похоже, у меня не было выбора. Когда дело касалось тебя, мне хотелось впустить тебя за пределы своих стен, ослабить оборону. Благодаря тебе я чувствую себя сильным даже тогда, когда дверь открыта нараспашку.
Грудь Ларкиры сжалась от его слов.
– Но я солгала тебе в самом начале.
– Я понимаю почему.
– И совершала эгоистичные, глупые поступки.
– А кто их не делал?
– И, скорее всего, еще буду их совершать.
– Как и я.
– Сомневаюсь, – пробормотала Ларкира.
Дариус усмехнулся, взгляд его зеленых глаз смягчился.
– Несмотря на то что тебе трудно в это поверить, я не идеален.
– Но ты порядочный человек, а это уже своя собственная форма совершенства.
– Ларкира. – Дариус протянул к ней руку, и она едва осмелилась дышать, когда он провел по ее руке, тепло его прикосновения просачивалось сквозь ночную рубашку, а затем обхватил ее щеку.
Ларкира продолжала стоять, застыв на месте, словно статуя.
– Позволь мне поблагодарить тебя. Прими мои слова, потому что я хочу, чтобы ты знала: что бы ни случилось завтра, сработают наши планы или нет, я ценю то, что ты и твоя семья сделали для меня.
Дариус напряженно смотрел на Ларкиру, словно заглядывая в душу, и на мгновение она потеряла дар речи.
– Хорошо, – прошептала она.
Он опустил руку, и потеря этого прикосновения огорчила Ларкиру.
– Видишь. Было не так уж трудно, верно?
– Нет, – призналась она. – Но это, может, и да.
Любопытство отразилось на его лице, брови поднялись вверх.
– Я должна кое-что спросить.
– Спрашивай что угодно.
– Ты поцелуешь меня снова?
Глаза Дариуса вспыхнули, прежде чем новая усмешка возникла на его полных губах.
– Да, – сказал он, а затем притянул ее к своей груди и наклонился, чтобы коснуться ее губ своими.
Звезды рассыпались под веками Ларкиры, когда Дариус поцеловал ее, магия воспарила от восторженного удовольствия, а не от борьбы с болью. Когда поцелуй из нежного превратился в отчаянный, чувственный, дары ответили довольным урчанием, а Ларкира застонала, сильнее прижимаясь к Дариусу. Он дразнил ее приоткрытые губы, касаясь ее языка своим, крепко сжимал талию, когда она встала на цыпочки. Его аромат, смесь запаха гвоздики и чистого белья, наполнил ее разум, а присущее ему тепло окутало коконом безопасности и желания. Мощная смесь ощущений, которых Ларкира никогда раньше не испытывала.
Пальцы Дариуса скользнули по ее спине, посылая дрожь к самым кончикам пальцев на ногах. Ларкира обвила руками его шею, когда он подвинулся вперед, прижимая девушку к одному из столбиков кровати. Твердое дерево впилось в спину Ларкиры, но это лишь подстегнуло ее желание. Дразнящая близость ее простыней, кровати, того, что ждало там, словно обещание, заставляло ее дрожать.
– Ларкира? – Дариус отстранился, его глаза превратились в озеро мерцающего возбуждения, когда сфокусировались на ней. – Все хорошо? Я… мы можем остановиться.
– Нет. – Она крепче прижала его к себе. – Что бы ты ни делал, не останавливайся.
– Слава потерянным богам, – пробормотал он, прежде чем снова коснуться ее губ. Руки Дариуса поползли вниз к ее талии, затем к ягодицам, и низкое рычание вырвалось из его горла, когда он нежно сжал их. Ларкира чувствовала, что готова выпрыгнуть из собственной кожи, и в то же мгновение ей показалось, что она растворяется в ней, превращаясь лишь в горячую кровь, бурлящую в ее венах. Магия расширилась внутри нее, мерцающее одеяло согласия, чувствуя уверенность в эмоциях Ларкиры. «В безопасности, – казалось, шептала она. – Теперь мы в безопасности». Так и было. Грудь Ларкиры прижималась к твердому телу Дариуса, мышцы под его элегантным костюмом казались каменно-твердыми. Она хотела разорвать мешающую им одежду, прижаться кожа к коже и ощутить его тепло.
