– Вот почему я должен это сделать. – Голос мужчины дрогнул. – Я сделаю это ради вас и ваших родителей. Зло нужно остановить. – Перевернув бутылку с эликсиром, он вылил все содержимое в бокал с бренди..
– Боланд!
– Нет!
– Остановитесь!
В комнате раздались протестующие крики.
Но было слишком поздно. Напиток вспыхнул, а затем снова приобрел цвет темного янтаря.
– Вот крысеныш, – проворчала Ния. – Ты понятия не имеешь, что потратил впустую.
Но Боланд, не обращая внимания на ее слова, побежал к ближайшему углу. Нажав потайную кнопку рядом с нижним шкафом, он открыл дверь для прислуги и проскользнул внутрь.
– Куда он направляется? – спросил Д’Энье, когда они бросились в погоню, заходя в узкий коридор.
– Все это начинает раздражать, – тяжело дышала Ния.
Коридор был настолько узким, что им пришлось идти друг за другом. Дариус шел первым, и когда они проходили мимо нескольких факелов, освещавших помещение, он заметил фрак дворецкого.
– Боланд! – позвал Дариус. – Пожалуйста, ты можешь остановиться?
– Да, вежливая просьба определенно поможет, – съязвила Ния.
– Пожалуйста, замолчи, – огрызнулась Ларкира, когда они поспешили из коридора и вошли в небольшую кладовку; постельное белье, сломанные стулья и полки с неиспользованными канделябрами заполнили пространство. Внимание Дариуса привлекла полоска света, исходящая от того, что казалось задней частью огромного холста. Потайная дверь, оставленная приоткрытой. Раз это был единственный выход, значит, Боланд мог уйти только этим путем.
Толкнув дверь, Дариус снова оказался в бальном зале… очень многолюдном бальном зале.
Дариус резко остановился, и остальные врезались в него. Небольшая группа гостей обернулась, удивленно подняв брови при их необычном появлении через картину, вдобавок заметив сбившееся дыхание вновь прибывших.
– Вот и моя идеальная прическа. – Ния сдула выбившуюся прядь, упавшую ей на лицо.
– Мне нравится ваш веер. – Арабесса сделала комплимент стоявшей рядом даме. Женщина хмыкнула, прежде чем отвернуться.
– Некоторые люди совсем не умеют принимать комплименты, – прокомментировала Ларкира, когда они прошли дальше.
Дариус лихорадочно разглядывал толпу, моля потерянных богов помочь ему найти знакомый крючковатый нос.
– Он там. – Д’Энье кивнул в другой конец комнаты, где Боланд спокойно подошел к герцогу, держа бренди на серебряном подносе. Отчим Дариуса развлекал группу гостей историей, драматически размахивая руками.
– Как думаете, что он делает? – спросила Ларкира.
– Точно не знаю. – Дариус наблюдал, как дворецкий терпеливо ждет, держа на подносе напиток. Он стоял прямо, почтенно склонив голову вниз – воплощение идеального слуги.
Камердинер взглянул на Дариуса и едва заметно кивнул, на что Дариус решительно покачал головой, одними губами произнося: «нет».
Боланд чуть повернулся, протягивая руку с подносом Хейзару, тем самым предлагая взять бокал..
– Это ужасно, – сказала Ларкира.
– Все пропало, – добавила Арабесса.
– Мы должны уйти, – ответила Ния.
– На что мы смотрим? – внезапно Долион появился рядом.
– Дворецкий. – Д’Энье жестом указал в сторону мужчины, пока они смотрели, как герцог делает глоток бренди.
– И что с ним? – спросил Долион.
– Он вылил весь эликсир в бренди, которое сейчас пьет мой отчим.
– Зачем ему это делать?
– Полагаю, он думал, там яд, – объяснила Ларкира.
– Потише. – Арабесса толкнула сестру локтем, натянуто улыбаясь любопытным гостям.
– Полагаю, он думал, там яд, – шепотом повторила Ларкира.
Нахмурившись, Дариус недоуменно посмотрел на нее.
– С чего бы ему так думать?
– Жестокость хозяина этого замка слишком долго беспрепятственно господствовала здесь. – Ларкира повторила слова Боланда. – Вероятно, он считает, что это отчим наносил тебе те раны. Он ведь видел, как с годами их становится все больше и больше, верно?
И тут Дариус все понял. Боланд годами помогал ему одеться, он видел этот зверский рисунок из порезов и шрамов, украшавший тело молодого хозяина… и он же молча стоял в стороне, пока Хейзар извергал мерзкие оскорбления в адрес Дариуса, пока это не стало обычным явлением.
«Я ничего не сделал, просто стоял в стороне и позволял вам страдать, мой господин. Теперь я искуплю свою вину».
Присутствие Боланда всегда дарило Дариусу чувство комфорта. Даже если он не мог предотвратить появление порезов, он помог Дариусу оставаться сильным, молчаливым, надежный спутник в его одинокой жизни. Грудь Дариуса сдавило при мысли о том, каково, должно быть, было старику наблюдать за всем этим. Как неотступно преследовали его воспоминания и чувство вины, раз он почувствовал необходимость пойти на такой шаг.
– Преданный глупец, – пробормотал Дариус, снова взглянув на дворецкого.
– Что ж… – Долион почесал бороду. – Похоже, как это обычно и бывает, все случилось за те полводопада песка, что я отсутствовал.
– Должно быть, он видел тебя с эликсиром в твоих комнатах. – Ларкира придвинулась к Дариусу.
– Да.
– А услышав, что ты сказал слугам, видимо, поду-мал…
– Да.
– Мне жаль. – Она нежно коснулась его руки.
Дариус отстранился, чувствуя себя недостойным ее прикосновения. Ну почему он все испортил? После всего, через что они прошли, чтобы попасть сюда. Учитывая, как сильно помогла ему семья Ларкиры, как много она сама сделала для него.
– Дариус? – В ее глазах вспыхнула боль, словно вонзая еще один кинжал в его грудь.
– Ты должна послушать Нию и уйти, пока можешь, – твердо сказал он. – Я разберусь с сегодняшним провалом, а ты должна выяснить, как…
– Мы закончим это дело вместе, – не терпящим возражения тоном заявила Ларкира. – И никуда не уйдем.
– Но вы не можете выступать. Хейзар теперь невосприимчив к магии, в то время как остальные наоборот. Плану конец.
– К концу, – начал Долион, обращаясь к Дариусу, – могут вести разные дороги, не обязательно одна.
Силы моря Обаси, неужели эта семья никогда не сдавалась? Но в данном случае, когда дело касалось Дариуса и жившего с ним монстра, ситуация была обречена на провал.
– Неужели вы не понимаете? – Дариус покачал головой. – Не существует дру…
Вопль боли прорезал веселье. Повернувшись вместе с остальными гостями, Дариус увидел, как герцог наклонился, бокал выскользнул из его рук и разбился. Хейзар застонал, схватился за голову, затем за живот, наконец, обняв себя, как будто невидимый противник атаковал его.
