Уже тысячи лет САО влияет на европейский климат. Собрав воедино информацию, полученную при изучении годичных колец деревьев, ледяных кернов, исторических источников и современных метеонаблюдений, мы можем проследить Североатлантическую осцилляцию по меньшей мере до 1675 года. Низкие индексы САО, по всей видимости, совпадают с известными резкими похолоданиями в конце XVII века. За два последних столетия экстремальные значения САО породили такие памятные погодные события, как чрезвычайно морозные зимы в викторианской Англии 1880-х. Другой цикл низких индексов САО принес в Европу холода в 1940-х, когда Гитлер вторгся в Россию; 1950-е были несколько мягче, но уже в 1960-х зимы оказались самыми холодными с 1880-х. В последнюю четверть века высокие индексы САО вызвали наиболее значительные из когда-либо зарегистрированных аномалий и заметно согрели Северное полушарие. Возможно, это стало результатом антропогенного глобального потепления.
На протяжении многих веков погода в Европе зависела от непредсказуемых колебаний индекса САО и динамики нисходящих течений в Арктике. Мы не знаем, чем обусловлены высокие и низкие индексы, и пока не умеем предсказывать внезапные изменения, приводящие к опасным крайностям. Но мы можем быть уверены, что именно САО была главной причиной крайне изменчивой и зачастую чрезвычайно холодной погоды, которая воцарилась в Европе после 1300 года.
* * *
В XIII веке в Гренландии и Исландии похолодало. В окрестностях Гренландии и в Северной Атлантике морские льды продвинулись на юг, создав трудности для норвежских судов, отплывавших из Исландии в начале 1203 года. Нетипичные холода и ранние заморозки в 1215 году вызвали неурожай в Польше и на Восточно-Европейской равнине; из-за наступившего голода люди продавали своих детей и ели сосновую кору. В XIII веке некоторые из альпийских ледников впервые за несколько столетий продвинулись вперед, разрушив ирригационные каналы в высокогорных долинах и уничтожив лиственничные леса.
В то время как северные территории страдали от похолодания, Европе в целом изменения пошли на пользу. Понижение температуры в Арктике привело к закреплению низкого атмосферного давления над Гренландией и стабильно высокому давлению в Северо-Западной Европе. Необычайно теплые и по большей части сухие летние периоды между 1284 и 1311 годами, когда практически не случалось майских заморозков, побудили многих английских фермеров экспериментировать с виноградниками. Однако в XIV веке погода внезапно изменилась.
В 1309/10 году, возможно, действовал эффект «в Гренландии выше». Зима выдалась сухой, а аномальные морозы сковали льдом Темзу и парализовали судоходство из Балтийского моря в Ла-Манш. Анонимный хронист писал:
«В тот же год в праздник Рождества Господня на Темзе и в прочих местах образовался великий лед, так что бедные люди были угнетены морозом, а хлеб, завернутый в солому или другое покрывало, замерзал, и его нельзя было съесть, не разогрев. И столь толстая корка льда покрыла Темзу, что люди прямо по ней держали путь из Гринхита в Саутуарк и из Вестминстера в Лондон; и это длилось так долго, что люди охотились с собаками на зайцев посреди Темзы и там же предавались танцам у костра»
[30].
К 1312 году индекс САО повысился, атлантический путь циклона сдвинулся к югу, и зимы вновь стали мягче. Через три года начались нешуточные дожди.
Потоп случился в 1315 году через семь недель после Пасхи. «В это время года [весной 1315-го] шел самый удивительный дождь, и шел он очень долго», – писал очевидец Жан Денуель. По всей Северной Европе потоки дождя накрыли деревни; вода стекала с соломенных крыш и разливалась бесконечными ручьями по грязным сельским дорогам. Священник Бернар Ги писал в хронике: «Чрезвычайно сильные дожди сошли с небес и образовали на земле огромные и глубокие грязевые лужи». Свежевспаханные поля превратились в мелководные озера. Городские улицы и переулки стали тесными скользкими болотами. Прошел июнь, за ним миновал июль, а погода все не менялась. Лишь изредка сквозь тучи пробивалось бледное солнце, но потом снова начинался дождь. «Почти весь май, июль и август дожди не прекращались», – сетовал некий автор
[31]. Непривычно холодный август сменился столь же промозглым сентябрем. Уцелевшие овес и пшеница отяжелели от сырости и упали на землю, колосья остались мягкими и незрелыми. На лугах лежала прибитая ливнями трава. Волы стояли по колено в густой грязи, укрываясь под деревьями и отворачивая головы от дождя. Дамбы были смыты, королевские поместья затоплены. В Центральной Европе наводнения уничтожали целые села; сотни людей тонули. Глубокие овраги прорезали поля на склонах холмов, где тонкая глинистая почва не могла поглотить бесконечные потоки воды. В предыдущие годы урожаи были меньше обычных, что уже привело к росту цен; но в 1315 году произошла настоящая катастрофа. Автор Мальмсберийской хроники, как и многие другие, задавался вопросом, не постигла ли землю Божья кара: «За то возгорится гнев Господа на народ Его, и прострет Он руку Свою на него и поразит его»
[32]. Годичные кольца деревьев из Северной Ирландии указывают на то, что в 1315 году необычайно хорошо росли дубы.
Европа была территорией нескончаемых смут и локальных войн, постоянных убийств, набегов и завоевательных походов. Множество конфликтов возникало из-за споров о престолонаследии, личной вражды, жажды наживы и безрассудных амбиций. Войны продолжались в любую погоду, под палящим солнцем и проливным дождем; армии кормились в деревнях, оставляя за собой пустые амбары и разоренные поля. Война лишь усугубляла страдания крестьян, которые и без того оказались на грани выживания. Однако дожди 1315 года остановили военные кампании.
