Пробуждение её было внезапным. Дарью просто дёрнули за ногу, отчего она порывисто села, протёрла глаза и… заорала от неожиданности.
Это была явно женщина – ошибиться было никак невозможно. Ростом под два метра, зеленокожая, огромная, но не оплывшая жиром, а словно накачанная в фитнес-центре бабёнка, одетая в полупрозрачный топ и летящую, яркую как у цыган юбку. Лицо приплюснутое, словно даме кто-то неслабо зарядил кирпичом, выравнивая нос с остальной поверхностью, большие, мясистые губы, из-под которых чуть-чуть торчали жёлтые клыки. И вот это чудо, сложив руки под грудью, недоумённо смотрело на Дарью. Девушка, рывками втягивая воздух, отползла в изголовье ложа и, приоткрыв рот, осматривала новую знакомую.
Взгляд Дарьи как остановился на груди гоблинши, так там и завис. Девушка даже сглотнула от увиденного. А всё потому, что под практически прозрачным топиком отлично просматривались внушительные объёмы монструозной тётки.
– Охренеть! – выдохнула Даша. – У тебя три сиськи! – вытолкнула девушка и с трудом перевела взгляд на лицо зеленокожей.
Гоблинша поманила девушку острым красным когтем, а Даша в ответ нервно замотала головой:
– Не-не, спасибо. Мне и здесь неплохо. Ты кто? Где мой «богомолик»?
Как бы Дарья ни сопротивлялась, как бы ни пыталась вырваться, но гоблинша была не только сильнее, но что удивительно – проворнее. Уже через пару минут, визжащая, она оказалась перекинутой через женское, внушительное плечо гоблинши.
– Пусти, монстрятина! Жаба стероидная! Вот я тебя прокляну – и хрен ты дождёшься своего Иванушку дурачка! – кричала Дарья, молотя кулаками по спине гоблинши, за что получила пару увесистых шлепков по попе.
Затихнув, Дарья наблюдала, как её вынесли в коридор и, теряя остатки храбрости, погрозила:
– Ты не смотри что я задохлик, я тебе ещё устрою райскую жизнь!
Вся наигранная, показная бравада Дарьи слетела шелухой, когда гоблинша перешла за зеркальную стену в узкий коридор с винтовой лестницей уходящей вниз. Тяжёлые шаги огромной дамы, гулким эхом отскакивали от стен, когда та, не проявляя даже толики неудобства или усталости, спускалась вниз, при этом крепко удерживая Дашу.
Девушка и просила, и молила её отпустить. Ругалась и даже всплакнуть успела, пока длился их долгий спуск вниз.
Наконец гоблинша вышла на открытое пространство, и Дарья, уперев руки в спину женщины, начала осматриваться. Они оказались в пещере с низким сводом, который был усеян небольшими, грязно серого цвета сталактитами. Развешанные на стенах факелы отбрасывали зловещие тени, ещё больше нагоняя ужаса. Страх когтистыми лапами сковал сердце девушки, когда гоблинша наконец поставила Дашу на серый песок и указала когтём ей за спину.
– Что…что это? – спросила девушка, заикаясь. Обхватив себя руками, она обернулась и увидела небольшое озеро, но вот только не вода его наполняла. Некая субстанция очень похожая на ртуть тускло переливалась и иногда шла по поверхности рябью.
Гоблинша тронула Дашу за плечо и опять указала на озеро, а когда девушка хотела задать вопрос – просто толкнула её в грудь. Пронзительно вскрикнув и размахивая руками, Даша упала вниз и сразу с головой погрузилась в это серебристое вещество.
Паника захлестнула её с такой силой, что она едва не захлебнулась. Только вот ей не дали бы этого сделать – сильным рывком вздёрнули над поверхностью, а затем Дарья услышала над собой сказанное грубым тембром:
– Не верещи! От твоего визга у меня голова разболелась!
Резко вскинув голову, Даша ошеломлённо посмотрела на стоявшую на четвереньках женщину. Именно она и выдернула Дарью из-под вязкой субстанции.
– Ну чего пялишься? Вылазь давай! – пробасила зеленокожая, подталкивая Дашу к пологому спуску, где девушка, достав дно ногами, вышла на берег.
Всхлипывая, отряхиваясь и пытаясь смахнуть с кожи каплями собирающуюся ртутную влагу, Дарья не сдержалась:
– Как же вы меня достали-и-и-и! – протянула она. – Долбаный мир, долбаные порядки и всё вокруг долбанное-е-е-е, – расплакалась, пытаясь отжать длинную рубаху, которая была на ней надета.
– Не реви! – одёрнула её гоблинша. – Сними с себя балахон и на-ка вот, вытрись, – проговорила, протягивая невесть откуда взятый большой отрез ткани.
Всё ещё подвывая и всхлипывая, Даша, подрагивая всем телом от пережитого, разделась, обтёрлась и натянула протянутую женщиной длинную ниже колен свободную рубаху.
– Ну и тощая ты, – покачала головой гоблинша, наблюдая за девушкой. – Я о таких как ты только слыхала, но вижу первый раз.
– Это из-за озера я тебя понимаю? – наконец Дарья, вытерев слёзы, посмотрела на женщину.
– А как иначе-то? – удивлённо пожала плечами в ответ и спросила: – Идти-то сама могёшь или подсобить тебе?
– Могу, – буркнула Дарья. – Обуви у вас я так понимаю, нет? – спросила хмуро.
– Да это ж надо тухли брать как у ассианок, а кто ж мне дасть их?
– У кого? – спросила Даша, заплетая волосы на ходу и начиная подниматься по каменной винтовой лестнице.
– Дык у аристократок. Ноги у тебя махонькие, как и у них. Ты потом скажи Плеяде про обувку-то, она и подсобит.
– Кому? – спросила Даша, на что услышала смешок.
– Дак завтра и увидишь. И хватит мне тут! Заладила: кому, кого – надоела!
– А у тебя в языке кости переломаются, да? – вспылила Даша, останавливаясь на ступеньке. – Боишься, гипс накладывать придётся по самые гланды, так что ли?
– Ты, это, – гоблинша насупилась и толкнула Дарью, отчего девушка чуть не упала: – иди, давай. А то договоришься мне тут!
Некоторое время они поднимались в тишине, но Даша не выдержала долгого молчания и спросила:
– А ты вообще кто? Ну, раса какая?
– Орчанка я. А ты знаю – геотянка. Я таких ещё не видала, хотя уж несколько десятков оборотов здесь, – вдруг разговорилась женщина. – Ты похожа на ассианок. Только те красившее будут и кожа у них как молоко небесной коровы. Ты же, как выгоревшая. Чевой ты такая тёмная? – спросила орчанка.
– Не тёмная, – поморщилась Даша, – я смуглая.
– И волосы твои странные. Чёрные как самая чёрная ночь в преисподней. А у ассианок волосы шёлком, белые как снег в моём мире.
– Да ладно, – остановилась Дарья: – поняла я тебя – я страшная как пугало, а асианки красавицы писанные! Мне, знаешь, как-то плевать на это! – высказавшись, Даша продолжила подниматься, слыша за спиной раздражённое сопенье.
На пререкание и вопросы у девушки больше не осталось сил, поэтому она в этот раз только отстранённо скользила взглядом по существам из невиданных миров, что сновали в коридоре. Вернувшись в свою комнату, Даша опустилась на постель и закрыла лицо ладонями. Она думала, орчанка уйдёт, но услышав, как та продолжала что-то бухтеть, удручённо посмотрела на неё.
