– Хозяин велел передать тебе награду за старания, Палант. Ты ему понравилась.
Отстранившись, улейли хмыкнув, ушёл, а Дарья едва не сползла по стенке на пол.
В покоях девушка отшвырнула от себя бархатный мешочек как нечто отвратительное, но после купания, она вернулась в гостиную и, взяв его, вытряхнула на стол содержимое. Четыре драгоценных камня поблёскивали на столешнице, а Даша прикусив губу, со стороны смотрела на игру света в их гранях.
Внутри извивалась змея отвращения к Медеису и к себе. Девушка чувствовала себя грязной, использованной шлюхой, над душой которой надругались самым извращённым способом.
Импульсивно Дарья чуть не выкинула драгоценные камни с балкона, но вовремя одёрнула себя:
– Мне нужны будут средства, когда я сбегу или для того, чтобы сбежать. Надо спрятать их! – прошептала, собирая камни обратно в мешочек и направляясь в сторону гардероба.
Ещё пару дней прошли в относительном спокойствии, после чего Дашу опять привели к Медеису. В этот раз мужчина улейли, который поджидал её у покоев и сопровождал к старшему наследнику, присоединился к забавам хозяина. Двое мужчин, четыре девушки – они сплетались голыми телами на кровати Медеиса в невообразимый клубок, распадались на части, стонали, хлестали друг друга, и закончилось всё тем, что Даша едва не потеряла сознание.
В покои, которые отвели Дарье, её на руках принёс всё тот же прислужник Медеиса, при этом сразу оставив на прикроватной тумбочке ещё один бархатный мешочек с наградой.
– Вскоре я тебя поимею, рилия, – с усмешкой проговорил мужчина улейли, склонившись над безучастной Дашей. – Ты будешь орать от боли и наслаждения, обещаю тебе, – прошептал он, облизнув губы, и только после этого покинул покои Дарьи.
Глава 25
На утреннее насыщение Биасса, Даша не явилась. Она просто не смогла подняться с постели, потому как полнейшее равнодушие ко всему пронизывало каждую клеточку. Проспав всего пару часов, она лежала в постели, апатично глядя в потолок. Дарья не обращала внимания на суету вокруг сначала прислужниц аюнами к которым присоединился Сафо с незнакомыми ассианцами.
– Лекари напитают её баланс, – делился Сафо с наставником, – но всё равно она не сразу придёт в себя. Вы же понимаете, что я доложу всё хозяйке, и спрос будет именно с вас! – хмуро смотрел Сафо на Эвмея.
Наставник посмотрел на Сафо пронзительным взглядом, мысленно распиная Тисифону и её выродка сына, но на его лице не отразилось ни одной эмоции.
– Естественно. Я думаю – будет лучше о случившемся сообщить хозяину, потому как…
Сафо не дал ему закончить, испуганно перебив:
– Не стоит! Арите, как хозяйка чертогов, сама разберётся. Прошу прощения – я должен идти, – Сафо метнув взгляд в сторону кровати, на которой лежала девушка, торопливо покинул покои Паланта и бегом кинулся к хозяйке.
Спустя полчаса Тисифона металась по своему кабинету в ожидании сына. Первым делом, услышав о случившемся с Палантом, женщина поспешила в покои Медеиса и едва не зарычала от злости, когда не смогла в них войти.
– Лао Медеис с утра отправился к куполу, – доложил прислужник сына, усердно изображая смирение, которого не было и в помине.
Отправив вызов, женщина пыталась подавить ярость, кипевшую вулканом в её душе, но когда Медеис вошёл в её кабинет, гнев всё равно нашёл выход в крике:
– Ты что творишь? Как ты посмел выпить Паланта? Ты хоть понимаешь, чем это грозит?
Медеис знал, что переборщил этой ночью, поэтому был готов к ярости матушки. Молодой мужчина спокойно прошёл к креслу, развалился в нём и только после этого спокойно ответил:
– А что собственно такого страшного произошло? Палант, решив заработать, вчера сама явилась ко мне в покои, и у меня, конечно, есть свидетели. Она без какого-либо давления с моей стороны или принуждения предложила заключить контракт телесной гетеры. Ну, а я в свою очередь всего лишь попробовал её эмоции, – всё это Медеис проговорил спокойно, иногда с ленивой улыбкой, но Тисифона не поверила ни единому слову сына.
– То есть Палант предложила стать твоей игрушкой? – яростно сверкая глазами, процедила ассианка. – Ты идиот, если решил, что кто-то поверит в эту чушь! – прошипела Тисифона, сузив глаза. Женщина уже готова была кинуться на сына с кулаками. – Ты забыл, что твой отец может вызвать считывающего? Как ты думаешь – что будет с тобой, если правда всплывёт?
– И с тобой, матушка, – усмехнулся Медеис, – Вы же так долго скрывали мои пороки и мой ущербный дар, что наказание понесём вместе!
– Я, во всяком случае, осознаю это и делаю всё, чтобы никто не узнал о…
– О моей ущербности? – перебил её Медеис. – Мне надоело выслушивать твои нотации! Хватит, изучил их все от и до, – поморщился Медеис, вставая и направляясь на выход, но слова матери, брошенные ему в спину, заставили остановиться:
– Я устала с тобой бороться, сын. И ты прав – Дигон не будет ко мне милосерден, если узнает о твоих деяниях. Так что рисковать я не стану. Если ты ещё раз даже посмотришь в сторону Паланта или я узнаю о том, что ты сломал ещё одну игрушку-улейли – я тебя сошлю в Тартар! Контракт обязательство с одним демоном не будет мне в тягость, – бросила Тисифона последний козырь и резко припечатала: – Пошёл вон!
Медеис вальяжной походкой покинул покои матери, прошёл через портал к себе, но стоило ему войти в свою гостиную – сорвался. Он яростно швырял энергетические потоки в стороны, разрушая обстановку, а когда выдохся, крикнул:
– Вистан, выпивку!
Прислужник, давно изучив повадки хозяина, отсиживался в соседней комнате, но сразу явился по зову Медеиса с подносом.
Только когда ассианец хорошо выпил, мужчина улейли доложил:
– Ваша матушка в этот раз действительно разозлилась. В стены коридора по её приказу были вплавлены частицы Ока, и если бы у неё был доступ к вашим покоям, я думаю – здесь тоже установили бы отслеживающие кристаллы. Паланта некоторое время трогать нельзя, – закончил он лениво, осматривая свои ногти, и даже не вздрогнул, когда Медеис швырнул в стену бокал:
– Сука! – сорвалось у ассианца, и он начал вышагивать по разрушенной гостиной, обдумывая ситуацию.
– Хозяин, вам необходимо повременить. У вас есть прекрасные игрушки. Улейли сами жаждут заработать и при этом получают удовольствие от забав. Зачем вам сдалась эта серенькая рилия? – спросил он с недоумением, – Пусть себе живёт, а вы… – не успел он закончить, как передёрнулся от яростного взгляда, который бросил на него ассианец:
– Не лезь не в своё дело!
Медеис остановился и попытался успокоиться. Даже от мысли, что ему придётся отказаться от эмоций Паланта, бросало в холодный пот. Он и сам не понимал – что именно его так цепляет, но энергия девушки для него была самым сладостным наслаждением дурманящим голову. Медеис осознавал, что накануне слишком сильно вычерпал девушку и теперь придётся расхлёбывать последствия, но отказываться от энергии Паланта он не собирался.
