Собрав все, я поспешила к выходу. Стараясь не задеть стоявшую поперек прохода тачку, боком прошла вдоль стены и остановилась возле мастера. А угрюмый гном недовольно глянул на меня и, закатив свой груз в камеру, скинул его на пол. Сверток, напоминающий по форме человеческое тело, упал, глухо звякнув. Угрюмец рывком сдернул с него полотнище, моим глазам предстало жутко изможденное, грязное тело в ржавом, местами жестоко изрубленном доспехе, который явно не подходил по размеру.
– Никого лучше найти не могли? – Норри недовольно скривился. – Кто поверит, что это клиричка?
– Где я вам лучше возьму, – фыркнул в ответ угрюмец. – У мастера Строви все человеки под счет и их трупы тоже. Вдобавок у вас баба, а их, сами знаете, на рудниках мало. Так что, как говорится, чем богаты, тем и довольствуйтесь. Через пять-шесть дней уже никто не опознает. Тело раздует так, что и одежка подойдет, и непонятно будет, что приключилось.
Я вздрогнула и отшатнулась подальше. Так вот что меня ждало?! От увиденного стало не по себе. А гном продолжал:
– Только убирать нас не зовите. Хорошо?
Мастер нехотя кивнул, достал из поясного кошеля три золотые монеты и подал их гному, выкатившему свою тачку. Тот сгреб их в ладонь и заторопился прочь. Норри же, махнув мне рукой, двинулся в другую сторону. Я направилась следом.
Плутали недолго. Гном остановился перед дверью, закрытой на висячий замок. Достав из кошеля ключ, открыл ее, и мы оказались на пороге кузни.
– Из-за твоего появления все двери приходится на замке держать. А то вдруг еще кто нам на головы свалится, – недовольно проворчал он, проходя внутрь.
Я осторожно зашла следом.
– Ты хоть видела, кто тебя сюда смагичил? – спросил гном, втыкая факел в держатель у дальней стены.
– Нет, – я отрицательно качнула головой и, глубоко вздохнув, решила выдать подкорректированную версию своего попадания, а то ведь не поверит. – Была у себя в монастыре, собиралась в дорогу. Как раз шлем примеряла – и тут раз, полная темнота, и я уже у вас. Понятия не имею, где оказалась. А название вашего города мне ничего не говорит.
Гном недоверчиво оглянулся, перестав перебирать инструмент, лежащий на полке.
Заметив, что зацепила его внимание, я рискнула попросить:
– Мастер, вы можете рассказать, где мы, какие рядом города и даже страны находятся?
Норри смотрел на меня с минуту, словно прикидывая, вру я и таким способом пытаюсь ввести его в заблуждение или на самом деле ничего не знаю. Ни слова не говоря, он взял в руки клин с молотком и подошел ко мне. Положив сумку, я утвердила руки на наковальне. Мастер за три ловких удара снял с меня кандалы. Я стала потихоньку дуть на уже стертые в кровь запястья.
– Вот что, клиричка, – начал гном вкрадчиво, убрав инструмент в сторону. – Если ты не врешь и не знаешь, где находишься, ничего страшного, побудешь пока в неведении. Не самый плохой способ удержать тебя здесь. Выполнишь, что требуется, – все расскажу, выведу наверх и отпущу на все четыре стороны. А если нет, то учти – тебя как бы нет, ты мертва, а твое тело валяется в камере. Искать никто не будет и допытываться, что с тобой стало, никому не интересно. Надеюсь, ты меня поняла?
– Не пугайте, пуганая уже по самое не могу, – тон в тон вторила я ему. – Не дурнее кирки, и все прекрасно понимаю. Я не могу давать гарантии, что получится, однако очень надеюсь на это. А сбежать тоже никуда не сбегу, ваш город мне незнаком. Давайте договоримся: вы перестаете давить, а я в свою очередь буду очень стараться.
Гном отступил на пару шагов назад, в задумчивости поглаживая бороду.
– Клятву дашь? – наконец произнес он.
– Я что, больная или раненая?! – возмущенно переспросила я. – Надавалась уже. До сих пор аукается.
Мастер фыркнул в кулак:
– Странно ты говоришь, клиричка, не по-здешнему. Слова все понятные, но так их никто не произносит, – и уже серьезно продолжил: – Хорошо, я не буду настаивать на клятве, но ты хоть слово дай.
– Я уже пообещала, – напомнила я. – Могу лишь добавить, что постараюсь от всего сердца. Идет?
– Идет, – кивнул гном и протянул мне руку, и мы скрепили договор рукопожатием.
Мастер Норри вел меня дальними коридорами битый час, стараясь идти так, чтобы на пути не встретился ни один гном. А если возникало подозрение, что сейчас кто-то появится, то мастер заворачивал в один из ближайших коридоров, чтобы переждать, пока этот кто-то пройдет.
Как пояснил Норри: для него, да и для меня гораздо лучше, если никто не будет знать, что я жива и здравствую. Что ж, не спорю, с одной стороны, это не плохо, но с другой – нет тела и нет дела. Замурует где-нибудь по-тихому… Я вздохнула. Что за день такой? Все мысли о смерти да о смерти. Надо думать о хорошем, например, о солнце, ясном погожем дне, богине Лемираен… Поймав себя на этом имени, пару раз повторила его, а потом меня будто озарило. Я клирик – служительница светоносной богини Лемираен, матери всех живых и защитницы сущего. Служу во славу ей, отринув привязанности мира. По мере своих сил и по ее примеру стараюсь защитить нуждающихся. Правда, не бескорыстно – я беру с них плату, чтобы потом передать на нужды храмов, чьи служители мудро распорядятся переданными мной деньгами. А жизнь у меня непростая: вечная дорога в поиске зла, в истреблении нечисти и восставших словом и мечом… Непрекращающиеся сражения в пограничных территориях, когда плечом к плечу встаешь с солдатами, а потом их же исцеляешь в лекарской палатке… Картины проносились перед моими глазами одна за другой. От этого я покачнулась, остановилась и оперлась о стенку коридора, чтобы переждать внезапное головокружение. Гном обернулся.
– Что случилось? – с досадой спросил он. – Нужно поторапливаться, а то скоро в коридоре будет не протолкнуться.
– С работы, что ли, пойдут? – вяло поинтересовалась я.
– Нет, на работу! – резко отрезал мастер. – Идем же! – И, ухватив меня за локоть, поволок дальше.
Шагов через пять головокружение так же внезапно прошло, как и нахлынуло. Выровнявшись, я пошла самостоятельно, без принуждения.
Окружным путем наконец-то добрались до улицы, где располагался дом мастера. Не знаю, как все описать, но место походило на спальный район пещерно-квартирного типа. Бесконечные извилистые коридоры со множеством дверей, ведущих в дома. Резные каменные лавочки между ними.
Когда мы подошли к этому коридору-району, мастер бросил: «Теперь бегом», – и припустил с места.
Я быстро нагнала его и, пристроившись рядом, с легкостью удержала заданный темп. На два шага – вдох, на три – выдох, скорость хорошая, ровная. Но где-то минут через пять гном запыхтел, засопел как паровоз, а я, удивленно поглядывая на него, бежала рядом, не испытывая неудобства от веса сумки и доспеха.
Через некоторое время, сипя, как удавленник, мастер остановился перед дверью, нажав в трех местах на резной орнамент, повернул ручку и открыл. Пихнув меня, – мол, заходи, – покрутил головой по сторонам и буквально ввалился следом.
