– Эрраил? – вскинулся Морвид.
К нам навстречу спешил не кто иной, как черный клирик. Но здесь никто не преклонялся перед ним. Люди, словно привычные к его присутствию, не замечали его соседства, хотя их должно было потряхивать от катящихся от него в стороны волн ужаса.
– Нашедший Тьму, ты-то каким образом здесь очутился? Это же не твоя война!
– Во-первых, не Нашедший Тьму, а уже Вошедший во Тьму
[59]
, – гордо заявил он, останавливаясь возле нас.
Я вздрогнула, поймав его взгляд. Ныне его глаза без белков, как у героя фантастического фильма, были затянуты черной пленкой. Заметив мою реакцию, он довольно осклабился.
– Лихо взлетел, – покачал головой Морвид.
Но тот, словно не слыша его слов, продолжал:
– А во-вторых, это и моя война. Я хоть и зовусь черным клириком, но поклоняюсь одному из богов нашего мира, а не Бездне. Если она вырвется на свободу – не будет ни моего бога, ни меня. Так что, – он развел руками, – я здесь по его велению! И… – как хороший драматический актер, чуть подержав паузу, добавил: – Я с вами иду на прорыв, чтобы помочь.
– А… – казалось, теперь в растерянности пребывали все.
Но Эрраил удовлетворенно хмыкнул и стукнул меня по плечу.
– Ба, детонька! Да ты растешь! Пожалуй, теперь и дряхлого старикашку Лионида уделаешь!
– Мы с ней силами не мерились, – спокойно заявил тот, подходя. – Ну что, все в сборе? – И, не дожидаясь нашего ответа, продолжил: – Сейчас полусотня Мердока подойдет, и отправимся.
Возражать что-либо было бесполезно. Присутствие Лионида не радовало меня, но второй по силе клирик мог стать спасением для всех. Да и кто я, чтобы возражать? Всего лишь чужой человек, закинутый в Бельнорион по воле богов. А для собравшихся здесь это настоящая жизнь, их мир, который находится на краю гибели. Я исполню пророчество и уйду отсюда. Очень надеюсь, что уйду! А им здесь жить дальше…
– Ольна, не спи! – из философских раздумий меня вырвал окрик Морвида. – Пойдемте!
Меня, Лионида, Морвида и Эрраила окружили двойным кольцом воины, и мы двинулись.
Спустились по винтовой лестнице из башни и выбрались на крепостную стену.
Зарево пожарищ разгорелось еще сильнее. Отовсюду слышался звон стали, крики сражающихся и раненых. Вспыхивали заклятия. Степняки с помощью осадных машин метали огромные каменные глыбы, начиненные магией. Глыбы разбивали стены в щебенку, погребая под собой всех сражающихся без разбора. Лучники, высунувшись за парапет, пускали стрелы вниз, поражая врагов. Те стреляли в ответ.
Я видела, как неосторожный лучник показался из-за зубца, и тут же ему в забрало воткнулась чернооперенная смерть.
Иногда по какой-нибудь из стен проходил зеленый с гнилостным отсветом смерч, и в том месте, где он касался сражающихся, защитники безмолвно падали, а твари из замка, наоборот, восставали из небытия. Но навстречу таким смерчам поднимались двое клириков и жрец. Я с удивлением видела, как объединяют свои силы адепты Ярана Малеила, черные клирики Сейворуса и светлые Лемираен. Тогда зеленый вихрь замирал, а потом и вовсе рассеивался, чтобы спустя какое-то время вновь появиться на одной из башен или стен.
Заметив мой потрясенный вид, Эрраил подмигнул.
– А ты думаешь, зачем я с вами? – ехидно уточнил он.
Первую стену мы преодолели без потерь, а вот дальше… Дальше шло сражение. Десяток воинов, шедших с краю, подняли ростовые щиты и, прикрывая всех от ливня стрел и камней, двинулись вперед.
Но не успели мы пройти и пары десятков шагов, как отряд понес первые потери. Камень из катапульты, проломив стену, смел трех воинов, идущих первыми. Но следующие за ними лишь вскинули свои щиты и продолжили путь. Главным для всего отряда было довести меня до алтарных пределов.
Потом еще сотня метров – и следующие потери. Воин, шедший рядом, вдруг вскрикнул и, оступившись, начал заваливаться вперед. Я только хотела его подхватить, как он из последних сил поднялся на ноги и накрыл меня сверху своим телом. Тут же кто-то вздернул вверх щит. Рядом один за другим вскрикивали и падали бойцы.
Когда я смогла встать и попыталась поднять воина, то увидела, что из его спины торчит пять чернооперенных стрел. Я тут же принялась выдергивать их, чтобы влить в него исцеляющую силу, ведь воин был еще жив, но Эрраил, скрутив меня, потащил дальше.
– Нет! Нет! – начала брыкаться я. – Я смогу!..
– Успокойся! – рявкнул он мне в ухо. – Если надо будет, я тебя связанной до алтаря донесу!
– Но!..
– При проведении ритуала энергия исцеления будет такова, что все умершие защитники крепости воскреснут! Но если ты не проведешь его, то все их жертвы будут напрасны! Ты понимаешь это? – и он встряхнул меня еще раз.
Я больше от удивления – откуда берется столько силы в столь заурядном, казалось бы, теле, чем от понимания его слов, – перестала сопротивляться и позволила увести себя от раненых.
А дальше происходящее слилось воедино. Вновь башня – и вновь выход на стену. Ряды наших защитников таяли, как снег под солнцем. На пути вставали пустынные орки, степняки пытались нас задержать, но мы упорно шли вперед.
Мне не позволяли менять ход событий. Когда я попыталась прочесть благословляющее заклятие, дабы подпитать силы отряда, Лионид тут же одернул меня:
– Не смей! Ты выдашь себя! Твоя сила из-за священной чаши будет сейчас совершенно иного свойства. Ты станешь заметна, как полыхающий дом в ночной степи, и притянешь к нам всю нечисть.
Я вынуждена была смириться.
До внутренней цитадели, где находился алтарный чертог, нас добралась едва ли треть. А ведь предстояло сражаться и дальше.
Покрутив головой, я с радостью увидела вполне целых и невредимых квартеронов, Бриана, невысокого юнца в знакомом шлеме…
– Эльма! Я лично убью тебя, если этого не сделает кто-то другой!
Мой крик, наверное, услышала половина крепости.
Менестрель вскинула на меня перепуганные глаза и лишь пролепетала:
– Я должна была все увидеть до конца. Мне же песнь слагать…
Мердок – матерый солдат с сиплым, сорванным громкими командами и грозными ругательствами голосом – гаркнул на нас:
– Приготовиться! Кто отстанет, ждать не будем! – И, нажав на камни хитрым образом, открыл потайную дверь в стене.
