СТАЛИН. Решил выйти из войны. Переговоры ведет – с нами и с англичанами. Придумал «рыбку съесть и на х…й сесть». Нет, парень, не выйдет. Ну что, финн, готовь белого коня?
К. Я не совсем понимаю, товарищ Сталин.
СТАЛИН. Да понимаешь, все хорошо понимаешь. Ты хитрый, неискренний человек. Но нужный. В Хельсинки скоро въедешь. Соединим финнов с твоей республикой. Большая территория у тебя будет, завидую. Это тебе не коминтерновские дела. Тем более что Коминтерн придется прикрыть. Мешает отношениям с союзниками, и толку сейчас от него никакого. Сформулируй, умный финн, как это объявить потактичней?.. Как?.. Готов?
К. (усмехнувшись). Изменившаяся международная обстановка заставляет искать новые формы взаимоотношений между братскими партиями. Так поступал Карл Маркс, когда распустил Первый Интернационал. Так теперь поступает руководство Коминтерна. Невозможно руководить всемирным рабочим движением из одного центра. Слишком разные задачи у компартий в нынешних условиях. К примеру, компартии Германии, Италии, Испании и Финляндии имеют задачу свергнуть свои правительства, а компартии СССР, Англии, Америки, наоборот, – всемерно поддерживать свои правительства для скорейшего разгрома фашизма. Итак, по просьбе самих компартий, Коминтерн самораспускается.
СТАЛИН. Каждый раз думаю: ну как такого умного – в Сибирь? Шучу, конечно… Браво, дорогой! И готовь белого коня. (Подмигивает, запевает.) «Наш паровоз, вперед лети».
К. (подхватывает). «В Коммуне остановка. Иного нет у нас пути».
СТАЛИН. «В руках у нас винтовка». Пах! Пах!
К. Но в это время Маннергейм вышел из войны.
ОНА. С белым конем опять не получилось!
К. Хотя наши войска рвались к Хельсинки.
ОНА. Наши?!
К. Да, тебе не понять, что это такое, когда мои советские войска рвались в мой Хельсинки. Но! Маннергейм держал оборону и вел с нами переговоры о мире.
ОНА. С нами?!
К. Он сохранил боеспособную армию. И предложил прекратить кровавое сопротивление, но в обмен. Я думаю, с ним были обговорены некие секретные пункты, и Сталин их выполнил. Впоследствии всех, сотрудничавших с Гитлером, судили, а Маннергейма даже не вызвали свидетелем на Нюрнбергский процесс!.. Да, я не сел на белого коня, но получил еще один кусок родины. Эта земля вошла в мою Карело-Финскую республику. Я хотел поехать в Хельсинки.
Звонок телефона.
СЕКРЕТАРЬ. С вами будет говорить товарищ Сталин.
СТАЛИН. Финны против. У нас с ними будет договор о дружбе. Ехать тебе не надо. И никаких лишних движений! (Гудки в трубке.)
К. И опять все, как я предполагал! Он захотел иметь нейтральную страну – посредника в будущей драчке с Западом. И поставил на нового президента Паасикиви, чей лозунг: «Финляндия – в стороне от ссор и споров великих держав» – его очень устраивал.
ОНА. Ты хорошо помнишь хронологию своей жизни… Правда, пропустил кое-что в моей.
В сорок шестом году твою Айно выпустили. На свободе – ни денег, ни жилья. Поселилась у своей домработницы в Москве, хотя после лагеря не имела права жить в столице. Уже вечером меня задержала милиция, но домработница подняла на ноги моих знакомых.
К. Домработница? Не смеши. Она попросту позвонила мне. И потому, вместо того чтобы арестовать, тебя вежливо отвели к начальнику отделения милиции.
Отделение милиции. Начальник и Она.
НАЧАЛЬНИК. Вы не имели права приезжать в Москву, гражданка.
ОНА. Но мне негде жить, единственное пристанище – у моей бывшей домработницы.
НАЧАЛЬНИК. Я на вашем месте позвонил бы сейчас вашему бывшему мужу.
ОНА. Я на своем месте.
НАЧАЛЬНИК. Если вам нужен номер его телефона…
ОНА. Мне он не нужен.
НАЧАЛЬНИК. Надеюсь, завтра, во избежание неприятностей, вы покинете столицу.
К. Почему не позвонила?
ОНА. Ты же мастер предвидений. Ты знал – не позвоню. Хорошо помнила тот последний звонок. Кроме того, с тобой рассталась красивая женщина. Не хотела, чтобы вместо нее ты увидел нищую старуху.
К. Но пока я думал, как тебе помочь.
ОНА. Пока ты думал, как от меня избавиться, я думала, как избавиться от страны, в которую спрыгнула с транспортера по твой милости!
К. Но ты не нашла ничего лучшего.
ОНА. Да, я пошла в американское посольство – попросила помочь мне уехать. Однако они не поверили в то, что я смелая идиотка. Решили, что это провокация. Таков ныне всеобщий мир трусов!
К. Удивительно! Ты закончила сталинские университеты – неужели не поняла? В тот момент, когда ты пересекла порог американского посольства, ты обрекла себя на арест.
ОНА. Ну что ты, я все понимала. Но думала: не все ли равно, в каком лагере жить? На так называемой свободе без свободы, денег и жратвы или в обыкновенном лагере с баландой? Меня арестовали. Четырнадцать месяцев под следствием… В прошлый раз было пятнадцать – достижение! И опять лагеря. (Издевательски.) До скорого, любимый. Твоя прежняя женушка отбыла по прежнему маршруту. Но, к счастью, через шесть лет подох Мессия Виссарионович, не успев всех вас прикончить.
К. Да, на последнем съезде партии он был страшен. В свой речи набросился на соратников. Я понял: он опять надумал чистить страну.
ОНА. И ты снова дрожал.
К. Я не обыватель. Мне, прежде всего, нужно понять политическую игру. Зачем в стране Маркса этот хитрец развязал антисемитскую компанию? Ходили слухи о массовом переселении евреев в Сибирь. И вдруг в феврале, за неделю до смерти, он позвал меня на дачу.
Дача Сталина. Сталин и К.
Сталин стоит перед огромной картой.
СТАЛИН. Ну что, финн. Первая мировая война вырвала одну страну из капиталистического рабства, вторая – создала социалистическую систему. Выходит, третья. Продолжи, дорогой умный финн.
К. Я похолодел – я понял. Навсегда покончит с империализмом Иосиф Виссарионович.
СТАЛИН. Догадался! Ты говорил – когда ждать коммунизма?
К. К восьмидесятому году.
СТАЛИН. Ты про СССР говорил, дорогой. А я тебя спрашиваю сейчас про всю планету. Великая мечта, которой жили Ленин и все наши партийные мудаки, осуществится благодаря товарищу Сталину, которого они ненавидели и который их расстрелял… Все готово! Через пару месяцев у нас будет водородная бомба – ее нет у американцев-засранцев. Наша армия, самая мощная в мире армия, стоит во всех странах Восточной Европы и в Германии. Наша столица защищена двойным кольцом ракет; треть человечества – под нашими знаменами, и миллионы сочувствуют нам – победителям Гитлера.
К. (в сторону). Вот в чем было дело! Он готовил страну к последней войне. К мировой победе Социализма. И он сплачивал ее страхом и ненавистью – вот зачем нужны были антисемитские процессы. Поэтому он придумал избавиться от усталых старых соратников, ему требовались сейчас молодые волки.
