СТАЛИН. На совещании руководителей братских компартий (закуривает трубку) товарищ Сталин объяснит участникам: «Война, недавно затеянная американцами в Корее, показала слабость американской армии. Лагерь социализма имеет сейчас военное преимущество, но это преимущество временное. Таким образом, основной задачей социалистического лагеря является мобилизация всех политических и военных сил для решающего удара по капиталистической Европе. Капиталистическая Европа станет Европой социалистической!» У тебя есть замечания, дополнения, умный финн?
К. Кратко, но гениально, Иосиф Виссарионович.
СТАЛИН. Доживем, финн, – только советская нация будет, только советской нации люди. А теперь нашу любимую… (Запевает.) «Наш паровоз, вперед лети».
К. (подхватывает). «В Коммуне остановка, иного нет у нас пути».
ОБА (хором). В руках у нас винтовка!»
СТАЛИН. Пах! Пах!
К. Он пристально смотрел на меня.
СТАЛИН. Фальшиво поешь, финн.
К. Мир стоял на пороге Апокалипсиса… Меня раздирали самые разные чувства. Увидеть конец Истории. Увидеть победу всего, за что боролся. И миллиарды погибших на обезлюдевшей планете. Он по-прежнему смотрел на меня. Я понял – он ненавидел. И мне тоже конец.
СТАЛИН. Видишь мою библиотеку? Троцкий, Зиновьев, Бухарин. Все они были революционеры. И все ушли. А я живу, окруженный обывателями вроде тебя. Иди домой, трусливый финн. Пшел вон!
К. Меня и мир спасла четверка его сподвижников – Хрущев, Берия, Маленков, Булганин. Он каждую ночь приглашал их на ближнюю дачу, на ночное застолье. Они должны были издеваться друг над другом – он любил, когда они превращались в шутов.
Дача Сталина. Сталин, Маленков, Хрущев, Берия, Булганин.
СТАЛИН. Слово имеет Маленков, секретарь ЦК КПСС, большой человек. Давай тост!
МАЛЕНКОВ. Дорогие товарищи! Позвольте провозгласить тост за солнце нашей планеты, великого вождя всего прогрессивного человечества Сталина!
СТАЛИН. Мастер говорить подхалимские тосты! Садись, дорогой.
МАЛЕНКОВ (садится). Ой!
БЕРИЯ. Помидор жопой раздавил! (Общий хохот.)
СТАЛИН. Получает прозвище «Маленков – красная жопа». Твоя очередь, военный министр Булганин.
БУЛГАНИН. Выпьем, товарищи, за величайшего полководца, вождя всего прогрессивного человечества товарища Сталина!
СТАЛИН. Такой же мастер! Садись.
БУЛГАНИН (садится). Ой!
БЕРИЯ. Очки жопой раздавил.
СТАЛИН. Получает прозвище «Булганин – очкастая жопа». А ну-ка, Никитка, ты любишь анекдоты…
ХРУЩЕВ. «Если есть у бабы рот, значит, баба не урод».
СТАЛИН. Хреновый анекдот, хреновые речи! Лаврентий, давай лезгинку!
Берия бьет в такт в ладоши. Сталин медленно пляшет.
ВСЕ (хлопают в такт, хором). Товарищ Сталин, какой вы молодой!
СТАЛИН. Нет, биологические законы неотвратимы. А государство после меня примет красная подхалимская жопа – Маленков.
ВСЕ (хором). Нет! Нет! Вы! Вы!
СТАЛИН. Как же я из гроба.
ВСЕ (хором). И из гроба сможете, потому что гений всех времен и народов!..
К. И всякий раз, когда они веселились, Хозяин по старости минутки на две-три обязательно отключался, храпел. Думаю, тогда ненавидевшие и смертельно боявшиеся соратники и добавили ему в вино. Лаборатория была при КГБ. Бесследные яды провоцировали инсульт, инфаркт и даже рак. Во всяком случае, на Мавзолее во время празднования Первого мая Берия при мне сказал Молотову: «Я убрал его!» Громко сказал, чтобы мы все слышали.
ОНА. Ты почувствовал страх. Сейчас начнут возвращаться из лагерей недобитые соплеменники и спросят, почему не защитил. (Смеется.) Так, наверное, думали те, кто тебя не знал. Но не я. Человеческие чувства ты называл обывательщиной. Ты был политик, ты до сих пор уверен, что это национальность!
К. После смерти Хозяина эти идиоты объявили, что покончено с культом личности и теперь у них будет коллективное руководство страной. Радовались, глупцы! Они забыли, что со времен Киевской Руси в России не было коллективного правления. И никогда не будет. А я знал, что вскоре увижу обязательную азиатскую пьесу под названием «Чингисхан умер, и чингисиды пожирают друг друга». Но кто победит, выяснить было нетрудно. Есть старая восточная пословица: «Сильного зарежут, умного удавят, хитреца изберут предводителем». И я сказал себе: Хрущев! И он победил!
Хрущев и К.
ХРУЩЕВ. Вы у нас старейший деятель международного рабочего движения. Помогите нам бороться с наследием культа личности.
К. Теперь я помогал этому не очень грамотному, но смекалистому партийцу, ставшему наследником Чингисхана… Я должен был облагородить его власть, освятить ее воспоминанием о Коминтерне, сделать ее наследницей Ильича, дитем мировой Революции. И потому я взлетел.
ХРУЩЕВ. Вы теперь член коллективного руководства страной – член Президиума ЦК Коммунистической партии, секретарь ЦК нашей партии.
К. Я стал властью в великой стране!
ХРУЩЕВ. Помогайте нам держать истинно ленинский курс. Когда-то Ильич поручил вам разработать Устав Коминтерна. Теперь ЦК поручает вам разработать новую программу нашей партии. И, пожалуйста, откройте что-нибудь новенькое в теории.
К. (чуть насмешливо). Что именно открыть, Никита Сергеевич?
ХРУЩЕВ. Что-нибудь, ну, ленинское. Сами решайте что! Вы ведь теперь секретарь ЦК.
К. В 1958 году был очередной юбилей финской Компартии. И опять старую боевую клячу потянуло на Родину. Я снова представил, как я во главе делегации…
ХРУЩЕВ… К сожалению, тебе нельзя. Они тебя не хотят. Мы не можем пустить тебя в Финляндию. Небо нашей дружбы с финским соседом должно быть безоблачным.
К. Оказалось, я был не властью, а только украшением власти. Москва хотела дружить с Хельсинки. И с белым конем было окончательно покончено. Карело-Финскую республику Хрущев расформировал. Так что с «Бронепоездом на запасном пути» тоже было покончено. Мне следовало забыть все прежние надежды. Это трудно в старости… Но я придумал. Вместо Финляндии вернулся на другую Родину. Помнишь, милая, Одиссей после многих странствий возвращается в родной дом, в Итаку? Так и я решил вернуться в родной дом – к прежним добрым социал-демократическим идеям. Я, символ Коминтерна, с его главной коммунистической идеей диктатуры пролетариата, решил эту диктатуру убрать из программы Коммунистической партии. В это время у меня появился любимый ученик – Юрий Андропов. Он был вождем комсомола в Карело-Финской республике. Как и я, он любил кофе, как и я, писал стихи, как и я, знал языки и литературу. Я успешно перетянул его в Москву. Он стал частью моего плана. Я решил дать СССР социал-демократическую идеологию и в придачу – социал-демократического вождя. Я мечтал, чтобы образованный мною марксист возглавил наконец страну Социализма.
