В вагенбурге легкая пехота может укрыться от тяжеловооруженной конницы, а если та все же подъедет вплотную, то обороняющиеся рубят всадников с деревянных стен секирами и колют копьями, оставаясь сами при этом недосягаемыми. Вагенбург защищает также пехоту от огня лучников и арбалетчиков, которые могут сопровождать конницу.
– Кто это придумал такое хитрое военное сооружение? – удивился Хворостинин. – За обозными телегами укрываться от врагов русские издревле могли, а вот навешивать на эти телеги деревянные щиты не догадывались.
Степан поискал глазами по тексту, перевернул страницу и нашел ответ:
– Автор пишет, что вагенбург сто лет тому назад использовала чешская пехота, когда на их страну напали немецкие рыцари. У чехов практически не было доспехов, а немцы были с головы до ног облачены в железную броню. Война тогда шла пятнадцать лет и немцы все это время не могли победить чехов, даже когда у них было преимущество в воинах в несколько раз.
– Это как раз та военная хитрость, которая нам нужна для защиты от татар, – радостно заявил Хворостинин всем присутствовавшим при изучении немецкой книги.
– А из-за чего была та война между немцами и чехами, и кто ее выиграл, в конце концов? – спросил молчавший до этого Иллиодор.
Степан отвлекся от книги:
– Здесь про это не написано, но когда я учился в Ростокском университете, то слышал от профессора с богословского факультета, что война шла за право чехов вести богослужения на своем родном языке и не подчиняться Римскому папе. А выиграли войну все же немцы. Они подкупили богатых чешских горожан, – бояр по-нашему, – и те предали простых чехов, составлявших основу войска повстанцев.
Кстати, на помощь чехам из Литвы тогда прибыл князь Сигизмунд Дмитриевич Корибутович во главе пятитысячного русско-литовского православного войска. Он длительное время возглавлял военные силы чехов и даже был некоторое время верховным правителем Чехии.
После предательства чешских бояр Корибутович вернулся вместе с двумя тысячами гуситов обратно в Литву и вступил в гражданскую войну на стороне князя Свидригайло. Тот выступал против того, что католики поляки притесняли православных литовцев и русских.
Эту историю мне уже дед рассказывал, у которого Сигизмунд Дмитриевич жил некоторое время в доме. После разгрома поляками войск Свидригайло Сигизмунд Корибутович попал в плен и был убит ими в тюрьме.
– Так я и знал, – с горечью заметил Иллиодор. – Главное все же то, чтобы люди были связаны единой верой и действовали во имя ее, а не во имя материальных благ.
Степан не стал включаться в спор о важности духовных ценностей в жизни человека, а продолжил изучение и пересказ содержания немецкой военной инструкции:
– Тут дальше описывается, как надо устраивать входы в вагенбург, что лучше его ставить на возвышенном месте, окапывать рвом, защищать подходы рядами укрепленным в земле заостренных кольев. Написано также, что в вагенбурге может укрываться легкая конница, которая используется в нужный момент для преследования отступающих вражеских отрядов.
Слуга перевернул страницу. На следующей странице был рисунок деревянного щита со всеми размерами, чертеж устройства его крепления к телеге, а также способ крепления щитов между собой цепями.
– Раз этот немецкий вагенбург чешских пехотинцев от немецкой конницы и арбалетчиков защищал, то и русских воинов от стрел татарских лучников на конях защитит, – с воодушевлением заявил Хворостинин. – Будем строить такой боевой обоз.
– Как этот обоз по-немецки называется? Вагенбург? – стал уточнять наместник. – Это по-русски как звучать будет?
Сидевшие за столом задумались.
– Можно перевести, как тележный город, – заметил Иллиодор. – Хотя по-русски лучше звучит гуляй-город.
– Так, ученые люди, – заявил князь. – Будем мы строить по немецким рисункам, чертежам и записям русский гуляй-город. Вы подробно все, что в этой книге про него написано, изучите, а потом на русском языке на бумаге изложите. Я эти соображения пошлю Ивану Васильевичу, чтобы он знал, что мы задумали соорудить, а заодно попрошу его, чтобы прислал нам побольше полевых пушек. Мы из этих орудий будем по татарской коннице палить из-за деревянных щитов.
Хворостинин подумал, что надо будет Йосифу перед его отъездом заказать не только седельные пистолеты с колесными замками, как у немецких рейтар на рисунках, но также пару десятков дальнобойных винтовых пищалей и несколько ручниц, что стреляют дробом.
Это соображения уже не касалось Степана и Иллиодора, и наместник встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен.
– Постой, князь, – остановил его Иллиодор. – Ты говорил, что наших воинов надо от татарских стрел защитить. Когда я в подвале сидел, в этой книжке все рисунки внимательно разглядел. Там, в конце книги, есть изображение «мягких» доспехов, которые используются для защиты от стрел.
Степан перелистал с полсотни страниц, нашел упомянутый монахом рисунок и прочитал расположенный под ним текст.
Написавший книгу немец с насмешкой описывал доспехи, которые сооружали китайцы для защиты от татарских стрел из-за нехватки железа. Эти доспехи представляли собой халаты, подбитые толстым слоем волокон хлопчатника. Стрелы, попадавшие в халат, запутывались в густых волокнах и не могли поразить китайских воинов. Для верности внутрь халата, на груди, пришивались металлические пластины. Голову же воина защищала стеганая матерчатая шапка, подбитая хлопчатником, в которую тоже вшивались металлические пластины или куски кольчуги.
– Так это никакая не новость, – заявил Хворостинин, услышав перевод на русский этот кусок немецкого книжного текста. – У нас бедные ратники тоже такие мягкие доспехи делают, взамен дорогих металлических. Только подбивают их не заморским хлопчатником, а растущей у нас пенькой. И на голову у нас ратники мастерят себе шапки, подбитые пенькой. Они «бумажными» называются, видимо потому, что на юге их из хлопчатника делают, как и бумагу. Удар топора такая шапка не выдержит, но от татарской стрелы воина убережет.
Вообще это хорошая идея наделать «мягких» доспехов и «бумажных шапок» для наших воинов, поскольку денег на железные доспехи у нас нет, – согласился Хворостинин. – У меня даже на примете есть мастера, которые могут все это сделать. На днях поедем к ним заказ на строительство гуляй-города и «мягких» доспехов размещать.
Ключник Паисий
Тиун, рисунок XI века
Проводив в приподнятом настроении своих новых военных советников до двери, Хворостинин увидел, что в сенях на лавке его дожидается Евфросиния. Лицо молодой женщины было встревожено. Она порывисто вскочила со скамьи навстречу князю, взяла его за руку и, не соблюдая должного почтения, повлекла обратно в приемную палату.
