Ил. 164. Подвиг сестры милосердия Е. П. Коркиной. 1915. Лубок
Однако здесь пропагандистская машина дала сбой. Художники дали волю своим фантазиям, и на свет стали появляться фантастические образы сестры-воительницы. С. В. Животовский изобразил Р. Иванову с поднятой над головой саблей в самой гуще рукопашной схватки
[2073]. Редакторы «Русского инвалида», «Огонька» изменили ее имя с Риммы на Мирру — неуклюже попытавшись обыграть мысль о том, что русские медсестры ведут солдат в атаку ради скорейшего окончания войны
[2074]. Кинематографисты, почувствовав прибыльность подобных сюжетов, в кратчайшие сроки по заказу военного ведомства сняли фильм «Героический подвиг сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой», в котором актриса, игравшая Иванову, со зверским выражением лица и саблей наголо на высоких каблуках бежала в атаку, стараясь при этом не растрепать модную прическу. Фильм вызвал возмущение родителей Ивановой и ее сослуживцев. 9 декабря 1915 г. в газетах появилось письмо отца Риммы, коллежского асессора Михаила Павловича Иванова, в котором он назвал киноленту грубым фарсом и отметил, что образ, созданный в картине, не имел ничего общего с его дочерью: «Под именем моей дочери на экране появилось совершенно другое, мне неизвестное лицо, да и сама картина не соответствует действительности: в ней изображена „артистка“ довольно высокого роста, в узкой модной юбке, модных лакированных туфлях на высоких каблуках при белом апостольнике и переднике и, в довершение всего этого, с саблею наголо. Между тем, покойная моя дочь была небольшого роста, воинственного вида не имела, с саблею не выступала и была убита на передовых позициях при исключительных обстоятельствах, как о том гласили первые телеграммы о ее беспримерном подвиге. Никакой ходульности и показного героизма в трагической смерти моей дочери не было. Слившись душой с серыми воинами, покойная была проста, подвиг свой совершила в серой шинели, и она пошла не с винтовкой или саблей в руках, а с крестом на груди — символом милосердия и чистой любви, не покидая при этом своей кожаной сумочки с перевязочными средствами и медикаментами, с которой она никогда не расставалась, носивши ее на простом ремне через плечо»
[2075]. Под давлением общественности особым циркуляром товарища министра внутренних дел в феврале 1916 г. фильм был снят с проката по всей территории России. Однако определенный удар по образу сестры милосердия уже был нанесен, и когда до малограмотных крестьян доходили известия о награждениях сестер милосердия медалями, они делали выводы, что получили их женщины совсем за другие заслуги. Например, крестьяне Енисейской губернии в ноябре 1915 г. в поселке Жуковском Ачинского уезда комментируя известие из газеты о том, что Николай II наградил сестер милосердия Георгиевскими медалями, объяснили это просто: он спал с ними. Добавив, что сестрам стоило кресты повесить на другое место
[2076].
Тем не менее медиатизация символа сестры милосердия привела к недобросовестной и даже преступной эксплуатации этого образа женщинами, никак не связанными с Красным Крестом. Согласно уставу Российского общества Красного Креста и российскому законодательству за незаконное ношение формы сестры милосердия предусматривалось наказание в виде штрафа или ареста до трех месяцев. Вместе с тем современники обращали внимание, что авантюристки и проститутки использовали форму медсестры в корыстных целях, еще более дискредитируя и без того подпорченный образ. Переодевание проституток в медицинскую форму преследовало как минимум две цели: привлекало клиентов новомодной разрекламированной одеждой и позволяло временно поднять собственный социальный статус в своих глазах и глазах окружающих. В этом отношении характерно, что и некоторые рядовые солдаты незаконно присваивали себе офицерскую форму и навешивали на себя не причитавшиеся им медали. Весьма колоритную парочку заметил 1 марта 1915 г. в Петрограде прапорщик 347‐й пешей Новгородской дружины Холодковский. Он обратил внимание на неизвестного нижнего чина в какой-то странной форме с двумя Георгиевскими крестами и в сопровождении сестры милосердия весьма подозрительного вида. На требование офицера предъявить удостоверение на право ношения Георгиевских крестов нижний чин сказал, что он в комендантском управлении, а когда офицер пригласил его следовать за ним в комендантское, то последний сорвал с себя кресты и бросил их в снег. При удостоверении личности задержанный нижний чин оказался добровольцем Гаврилом Матвеевым, а бывшая с ним сестра милосердия оказалась женщиной легкого поведения
[2077]. Проститутки в форме сестер милосердия ревностно охраняли свои территории. В декабре 1915 г. в Москве на Тверской проститутка Козельская набросилась на женщину-доброволицу Белобородову, которая в шинели и с Георгиевской медалью прогуливалась вместе с вольноопределяющимся. Козельская, по всей видимости, приняла ее за свою конкурентку
[2078].
На общей волне помощи фронту форма медсестры помогала собирать пожертвования, поэтому в разных уголках империи появлялись женщины-мошенницы, наживавшиеся на благотворительности. Однако наиболее «отважные» дамы шли еще дальше и помимо образа медсестры присваивали себе имена великих княжон. В форме медсестры сойти за Ольгу Николаевну или Татьяну Николаевну было куда легче. «Саратовский листок» приводил резонансную историю похождений крестьянки Елизаветы Базарновой, которая выдавала себя за великую княжну Ольгу Николаевну и в одежде сестры милосердия собирала пожертвования на военные нужды. Базарнова предпочитала «работать» в небольших деревнях, заранее отправляла в сельские управы телеграммы о высочайшем визите, но в конце концов в мае 1915 г. была арестована в колонии немецких переселенцев Голом Карамыше. Первые подозрения в адрес самозванки возникли, когда она приехала в колонию не на автомобиле, а в таратайке на земских лошадях. Встречавшие «княжну» голокарамышинцы решили, что это фрейлина из свиты, и не последовали за Базарновой. Авантюристка же поднялась в управление, представилась, после чего ее отвели обедать. За обедом опять возникли подозрения, так как Базарнова даже не сняла пыльное пальто. После обеда самозванка решила поговорить с народом, во время чего продемонстрировала свое косноязычие, а позже выяснилось, что она и писать не умеет
[2079]. Поволжские немцы разоблачили самозванку и выдали властям.
