— Вот как, можете мне направить эти данные, я проверю. Как её энергия?
— Без изменений. Ни всплесков, ни активности. Белые выпили ее до капли.
— Хорошо, завтра в десять утра.
— Так точно, доктор Куродава.
Отключив вызов, Рогов набрал номер Саши. Девушка ответила тут же, куратор аж растерялся, но заметив, что она на работе и на заднем плане маячит господин Саватори, понял ее быстрый ответ. Саватори не любил, когда отвлекают Сашу, и еще выскажет ему в письме свое недовольство. Саше тоже достанется, если хозяин узнает, что звонили по пустякам, потому постарался быть кратким.
— Завтра в десять у тебя прием у доктора Куродава.
— Я в курсе, мне об этом сегодня за завтраком личный помощник напомнил, — спокойно и даже как то дружелюбно заметила Саша, не обращая внимание на недовольное покашливание господина Саватори. Клиентов не было и хозяин делал это больше по привычке чем действительно сердился на звонок.
— После обследования зайдешь ко мне, — предупредил Рогов, лицо девушки перекосилось, стирая моментом ее спокойное выражение и показывая недовольство.
— Зачем?
— Надо, это обязательно, не придешь сама, приеду домой.
— Поняла.
Саша сбросила звонок, а Рогов, не сдержавшись, выругался.
— Ого, — тут же раздалось от дверей кабинета. Подняв взгляд, куратор заметил своего начальника и друга.
— Любишь ты, Семен, заходить в такие моменты, — покачал он головой.
Старший куратор, Семен Займан, закрыл дверь в кабинет и, пройдя к столу, за которым сидел Рогов, с интересом оглядел мужчину.
— Дмитриева?
— А то, кто же? Словно на прочность вечно проверяет.
— Ну, знаешь, сам виноват. Нечего было ее в такие рамки загонять.
— Можно подумать, это моя инициатива?! — взвился Рогов. — Тебе напомнить, чьи приказы я выполняю.
— Полно, полно, Толя. Сбавь обороты. Ты со своей ответственностью иногда перебарщиваешь, и ты сам прекрасно об этом знаешь. Но у меня для тебя хорошие новости. Через четыре дня будет комиссия. Будут поднимать вопрос снять наблюдение с Дмитриевой. Прошел год, девушка уже обвыклась, всплесков нет, у нее же завтра будет обследование? Вот. Доктор Куродава ее к Звёздному отведет на предмет энергии, если она по-прежнему пуста, то ее отпустят на свободу, и твоя работа с ней будет завершена. Передадут в отделение социальной адаптации, и ты будешь свободен.
Рогов аж подскочил на месте от радости, но, вспомнив странный звонок, нахмурился. Займан это заметил.
— Ну что еще? Я думал, ты будешь рад.
— Я рад, но я же сообщал о звонке. Год ничего не происходило, а тут ее выпускают и начинают ею интересоваться. Не нравится мне это, очень не нравится.
— На комиссии будут следователи по ее делу, рассматривают дела сразу трех Белоснежек. Если тебя это тревожит, выскажешься там, но все же я буду рекомендовать отпустить Дмитриеву. Пускай к ней кого-нибудь из черных приставят для слежки. Прошел год, девушке пора вливаться в общество без надзора.
— Она так и не нашла себе привязки, — снова нахмурился Рогов. — Даже в ее квартире, ты же видел отчеты, личных вещей минимум…
— Может, когда дашь ей доступ к ее же деньгам, она и заполнит дом побрякушками.
— Чтобы заполнять дом побрякушками, она должна на них хотя бы смотреть, а так ее только книги и интересовали. Да и то она просто пошла и записалась в библиотеку, когда поняла, что должна делать отчет о покупках.
— Я могу порекомендовать ей работу с психологом…
— Вот уж точно нет, с меня прошлого раза хватило. Забыл уже, как она цирк устраивала с выпрыгиванием из окна?
Семен засмеялся.
— Помню, помню. С ней после ни один из наших психологов работать не захотел. Пускай теперь черные стражи своих докторов подгонят. Посмотрим на их успехи, — Займан подмигнул своему другу.
— Ты серьёзно, — Рогов откинулся на спинку кресла, — её действительно заберут у нас?
— Да, — Займан нахмурился и сказал то, что не особо-то и хотел разглашать. — За последнюю неделю еще трое из их компании замерли. У одного из них даже любимое дело было, но все равно застыл. Не ест, не пьет, сидит, просто уставившись в одну точку. У остальных тоже состояние не лучше, врачи говорят, что от силы недели две протянут.
— Уроды, — тихо выругался Рогов.
— Что? — оторопел Займан.
— Я говорю, что эти белые стражи просто уроды! И не говори мне заткнуться. Я столько дерьма навидался по их вине. И сейчас понимаю, что замирают они не потому, что привязки на жизнь не нашли, а потому, что белые их выпили. Выпили под чистую. Даже Александра, колется, пыжится, но все равно она словно пустая внутри, словно никаких чувств не осталось, даже злости…
— Дмитриева — особая девушка, ты ведь знаешь, ее сестра с женихом погибли. Для Александры это был огромный удар.
— Да, помню я, иногда думаю, а что бы произошло, если бы ребята не смогли бы сбежать? Если бы тот, кто заснял их побег, не поднял шумиху вокруг них? Нашли бы мы тогда эту базу? Смогли бы узнать, что белые занимались несанкционированной разморозкой?
— На эти вопросы тебе в совете Наследия Человечества ответят, и то, если им белые разрешат…
— Вот то-то и оно, я за эту девчонку реально переживаю. И рад бы избавиться от этой колючки, но что с ней станет, когда она совсем одна будет.
— Давай дождемся комиссии, там видно будет. Следователи то же не с пустыми руками придут. Завтра с Александрой Звездный пообщается. Может, будет надежда, что девчонка справится.
— Хорошо.
— Предупредишь ее? О комиссии?
— Да, завтра поговорю. Она явно обрадуется, дурочка.
— А чего не сегодня?
— У нее видите ли правило, брать от меня телефон только один раз в день, и, как сам слышал, сегодня мы уже с ней общались. Сама виновата, такие новости ее бы порадовали, она, кажется, спит и видит избавиться от меня.
— Но, может, оно и к лучшему, проверку у Звездного спокойней пройдет.
— И то верно.
Пока Рогов и Займан обсуждали комиссию, Саша тайком набрала сообщение Алексу.
«Завтра утром я занята, завтрак отменяется»
«Что-то случилось?»
«Рогов к себе вызвал. Если не приду сама, явится лично»
«Ясно, а я хотел предложить подвести тебя»
«Лучше не надо, а то мне точно устроят допрос»
«Тогда до вечера»
«Что больше кофе в нашей кофейне не нравится?»
«Ты знала?»
«Тебя трудно не заметить»
…
«Ты не против?»
