«Презервативы нам точно не нужны, — ленивая улыбка тронула ее губы. — Мужчина, который так заботится о своей женщине, не может не вызвать восхищения», — подумала она, когда он снова, почти не прикасаясь к ее коже, вытирал последствия дикого секса с ее спины.
— Ты меня так угробишь, — его губы коснулись ее виска. — Я выжат, как лимон, — нотки грусти скользнули в его голосе.
— Я не буду больше, — кокетливо надув губки, Вита прильнула к нему, положив голову на грудь. — Ты мне нужен живой и здоровый, — она поцеловала его сначала в один, а потом в другой сосок.
Артем застонал.
— Ненасытная тигрица, — он подтянул девушку выше, чтобы та не имела доступа к его соскам.
Вита захихикала.
— Все, не буду, не буду, — еще раз повторила она и чмокнула его в щеку. — Люблю тебя.
— И я тебя.
И блаженная нега накрыла обоих своим ватным одеялом — они провалились в сон. Вита не помнила, когда ей было так хорошо, и поэтому, считая удары сердца Артема под своей ладонью, про себя столько же раз она повторяла, что любит его. А потом провалилась, наконец, туда, где можно отдохнуть телом, потому что душа уже нашла свою бухту счастья и радости.
ГЛАВА 21
Проснулся от того, что чьи-то холодные руки прокладывают себе дорожку по моей груди. Меня аж передернуло, кого хрена! Я хватаю наглеца… а точнее, мою девушку — это осознание до сих пор не может поселиться у меня в голове — и прижимаюсь к ее губам поцелуем. Она пахнет, словно спелая малина.
— Доброе утро, — говорит она, отстраняясь от меня. — Давай уже вставай, соня, — начинает толкаться и высвобождаться из объятий.
— Вита, девочка моя, дай поспать, — прошу тоном маленького мальчика и натягиваю одеяло на голову.
— Нет, нет и нет! — она сдергивает одеяло, и я сворачиваюсь в позу эмбриона, потому что в квартире холодно, отопление не дали, а кондиционер, как назло, сломался. — Ты не забыл, что нам сегодня забирать Василия Степановича из больницы?
Ох, твою же мать, конечно забыл. Я поднимаюсь и свешиваю ноги на пол. Тянусь к штанам, которые лежат на тумбочке. Моя девочка порхает по комнате с задумчивым видом. Хмурит бровки. Видимо, задумала что-то серьезное.
— Расскажешь, о чем задумалась? — я подхожу к ней и обнимаю, останавливая ее попытки вырваться, прижимаю к себе.
— Расскажу, если ты отпустишь меня.
Я разжимаю руки.
— И пошли уже, пошли, там остывает завтрак.
Мы идем на кухню. Вита становится возле окна, и тут я понимаю, что на улице выпал первый снег, всю столицу накрыло белоснежным покрывалом. Выглядело это потрясно. Я подошел к окну, облокотился на подоконник, разглядывая, что творится за окном.
— Я хочу уехать отсюда ненадолго, — Вита обняла меня за талию и прижалась к спине. — Не могу тут больше. Давай заберем дедушку и уедем хотя бы на месяц, а?
Я расцепил ее руки и, поцеловав каждую из них, положил себе на грудь.
— Только при одном условии! — то, что я сейчас хочу сказать, даже для меня неожиданно.
Вита же вся обратилась в слух, ее спина выпрямилась по струнке, а глаза начали менять цвет.
— Если выйдешь за меня замуж!
С плеч свалилась тонна груза. Меня просто пригибало к земле осознание, что не хочу отпускать эту девушку и что готов снести все, что нам подкинет судьба. Но я боялся, как какой-то малолетний пацан, ее решения.
— Если ты зовешь, — ее голос сорвался, — то я не откажусь, — и из ее глаз полились слезы.
Я сначала опешил, что такое?
— Вита, ну ты чего? — я прижал девушку к груди и начал гладить ее по волосам, по спине успокаивающими движениями.
— А ты что думаешь, — сквозь всхлипы проговорила она, — мне каждый день предлагают замуж? — и снова начала реветь. — Это слезы радости-и-и…
По моей груди текли ее слезы, и она размазывала их щеками. А я не мог удержать улыбку, которая расползалась на моих губах.
— Ну, если это предложение вызывает у тебя слезы, я могу забрать его обратно, не хочу, чтобы ты плакала.
Вита отстранилась от меня, вытерла тыльной стороной ладони слезы.
— Только попробуй, — уже с улыбкой проговорила она.
— Представь, уже прошло две недели, — перевела тут же разговор на другую тему девушка. — Дедуля там, наверное, уже подзакис, его срочно оттуда нужно вытаскивать и погреть на солнышке, — она говорила про деда, а у самой счастливая улыбка не сходила с лица. Точно птичка.
— Куда поедем? — вставил я свои пару слов в ее тираду.
Она остановилась с чашкой чая в руках посередине кухни.
— Туда, где солнце, пальмы и песок, — мечтательно проговорила, закатив глаза.
Вита великолепна. Две недели прошло с похорон, и после того дня Вита переехала ко мне. И, я не переставая восхищаться, каждый раз завороженно любуюсь ею. Сегодня, в это холодное утро, она нарядилась в тонкие белые пижамные штаны и майку, под которой были видны набухшие соски, и тут же в штанах стало неуютно, захотелось сжать эту бусинку между зубов и… Я мотнул головой, а девушка, видимо, восприняв это как-то на свой счет, распахнула в удивлении глаза.
— Тебе не нравятся песок и пальмы?
— Нет. Нет, мне все нравится, — торопливо проговорил я. — Ты на сколько взяла отпуск?
Она лукаво посмотрела на меня.
— Артем, обижаешь, — улыбнулась. — Насколько хочу, настолько и возьму. Просто в следующую зарплату сделаю Паше хорошую премию. Вот и все.
Она прошлась по комнате, виляя бедрами, чем только сильнее раззадоривала друга, который и так неспокойно вел себя в штанах.
— Вопрос, насколько ты можешь взять отпуск? — ее розовый язычок, облизал поочередно верхнюю и нижнюю губы, а рука так невзначай прошлась по телу, касаясь тех участков кожи, от прикосновения к которым я терял голову.
Тут, конечно, не сдержался бы и самый стойкий солдат, а мне и сдерживаться было ни к чему.
— Артем, Артем, ну не надо, — выставила руки вперед Вита, — ну в самом деле, а как же дедушка?
Но меня было уже не остановить. Утренний «стояк» — вещь опасная.
— Ну уж нет, дорогая, — прошептал ей в шею, от чего тут же по ее коже побежали мурашки.
Я поднял ее за попу и подсадил на подоконник, а сам задрал этот кусок ткани, который прятал от меня те самые маленькие бусинки в окружении шоколадных ореолов. Я нагнул голову и втянул в себя ее сосок. Вита выгнулась, и ее руки тут же оказались у меня на затылке, прижимая еще ближе, еще теснее к себе.
Я оторвался от ее груди и посмотрел ей в глаза. В них уже во всю плескалось желание.
— Ну, что стоим, кого ждем? — она просунула руку между нами и ухватилась за мой член.
