Ни у кого не получится подкупить внезапным сочувствием или лестью парнишку, выросшего во дворце, но не в оранжерее для хрупких принцесс. Да и тех теперь не так-то легко отыскать. Стать прелестной дурочкой не позволят дочери благоразумные родители, сами прошедшие непростой путь выживания в сплетении интриг и ловушек. Особенно если они не имеют дара, способного защитить своих отпрысков.
– Не люблю ни вспоминать, ни говорить, – отрезал я и не солгал, помня, что он это сразу почувствует. – Лучше ты расскажи, как оказался в свите Греты, и зачем бегал по болоту?
– Я в её свите?! – Искренне возмутился Джин, – нужна была мне та дура! Это она к нам прилипла. Мне король выдал бумагу для лорда Роуга, с приказом устроить нам встречу. Но вы уехали в лес… и я решил, что это хорошее место для неофициальной беседы…
– Для ментального удара, – хладнокровно уточнил я, – никого не заденет, свидетелей не будет… а лягушек и змей на болоте много. Ну уснет десяток- другой…
– Все было не так. Я надеялся договориться с вами по-хорошему. Но найти в тех болотах тропу чужому человеку абсолютно невозможно и потому господин Роуг приставил ко мне проводника, лорда Канседа. А злобная мадмуазель сама прицепилась нагло, как клещ, ничто не проняло! Даже внушение… на ней артефакт второго порядка. Мне самому хотелось сунуть эту дуру головой в болото, она только мешала, да еще и с чего-то решила что я обязан ей помогать. Отказываться наотрез я не стал… у ее приятелей хватало боевого оружия, в открытом бою мне с ними не справиться. А бить ментально нельзя, никогда не угадаешь заранее, кого просто усыпишь, а кого превратишь в юродивого. Пришлось хитрить… но тут вы пропали. А потом кто-то увел коней… и распихал по кустам. – Он лукаво глянул на меня и смолк.
Дивьи пляски, как все просто! – Охнул я про себя, начиная осознавать, как неверно мы с Хирдом понимали происходящее. Хотя любой на нашем месте воспринял бы точно так же, и пусть некая странность во всем этом всё же есть, зато с Юлиуса снято подозрение в измене. И одно это стоит поездки с Джином, хотя пока только до Резвилла. Я соскучился по Риэлле, единственной, кто знал меня настоящим и непривычно звал наедине не Яном, а Яной. По ее внимательному взгляду, бесконечно доброй улыбке, осторожным, неназойливым советам… Гарлингу очень повезло с женой. И сынишка у них просто очаровательный… последние четыре года, с тех пор как научился ходить, ездил на мне как на пони, и изучил почти все мои уменья. Вот это моя настоящая родня… а не неизвестная женщина, почему-то вдруг вспомнившая про потерянного ребенка.
– Я подремлю, – внезапно сообщил маг, доставая подушку и плед, – но скажи прежде, что такое Кряжей?
– Королевская застава Кряжи, – пояснил я. – Будет часа через три- четыре. Курьерам там меняют коней и предоставляют комнату и обед. Ну и сопровождающим магам заодно.
– Вот как, – изумился он, явно впервые об этом узнав, – и много на тракте таких застав?
– Я не считал… но стоят до самой столицы примерно на одинаковом расстоянии. Лиг через тридцать… Зимой кони дольше не выдерживают. Тут же не юг.
– Понятно… – пробормотал он, завернулся в плед и вскоре размеренно засопел, а я достал орешки и задумался, глядя в окно.
В душе знакомо и смятенно звенела тревога, как натянутая вокруг бивуака следилка. Развитию моей интуиции очень поспособствовали наглые попытки разных интриганов и аферистов управлять мною втемную, и теперь она распознавала их издали, как дикий зверь засаду.
До сих пор мне еще ни разу не приходилось делать в жизни самостоятельный выбор, обычно этим занимался кто-то другой. И хотя сейчас я тоже шел по пути, избранному вовсе не мной, но у меня была возможность от него отказаться. Да и до сих пор еще не исчезла. Но прежде, чем делать последний шаг, после которого не будет возврата, постараюсь понять, откуда возникло ощущение, что этот путь приготовила вовсе не равнодушная рука судьбы?
К тому моменту, как карета свернула к воротам заставы, принял окончательное решение. Пусть сколько угодно обижается или сердится спешащий домой Джин, не сделаю и шагу пока не докопаюсь до истока своих подозрений. Даже если он сам сможет дать ответы на некоторые из моих вопросов, но несомненно не на все. А я не имею никакого желания попадать в заготовленную кем-то ловушку, и потому останусь во дворце Гарл а, пока не рассею всех возникших сомнений.
– Как тебя зовут? – спросил я кучера, едва он распахнул передо мной дверцу.
– Пит, – с готовностью ответил он и встревожился, – что-то случилось?
– Нет. Но я спешу и хочу взять егерскую карету. Ты можешь ехать с нами, запасным кучером, можешь вернуться, на оплату это не повлияет. Получишь все по уговору.
– Тогда я вернусь, – подумав, решил он, – пообедаю и посижу тут пока кони отдыхают, а к вечеру двинусь назад.
– У тебя будет комната, – пообещал, поняв его намек и спрыгнул со ступеньки.
– А заранее посоветоваться со мной ты не могла? – вылезая следом недовольно буркнул Джин.
– Нет. Не мог. Слишком много нужно объяснять, а ты спал, – сухо отрезал я, шагая к дому.
– Как доехал? – встретил вопросом дежурный егерь, и тут же деловито предложил, – есть две комнаты.
– Беру. И запрягите вашу карету. Моего кучера покормите и не торопите, пока кони не отдохнут.
– Да кто его гонит, этого Пита! – засмеялся страж, – он теперь пока все новости не обсудит, сам не уедет!
Егерскую карету подали через четверть часа, и к этому моменту мы как раз успели умыться и перекусить. Кучер за это время напоил коней, поставил к яслям и перетаскал в казенную повозку нехитрый багаж.
Джин влезал в серую, с алыми вымпелами по углам крыши, карету с видом мученика, но оказавшись внутри на пару секунд опешил, не веря своим глазам.
Ну неужели он думал, будто король-отец, считавший егерскую службу одним из важнейших воинских подразделений, не озаботится удобством срочных курьеров? Если знал, что зачастую они по несколько суток мчатся без остановок на привалы и ночлег? Возницам и скакунам много легче, они меняются на каждой заставе. А вот курьеры бессменно и безропотно трясутся по любой погоде, добровольно заключённые в тесной, как дешевая каюта, камере.
Ну разумеется, так это оставить он не мог. Приказал каретным мастерам сделать все возможное, чтобы поездка в служебной карете стала не наказанием, а привилегией ремесла.
И те выполнили его требования. Хотя до сих пор неизвестно, какой повод стал самым действенным, обещанная солидная премия или угроза испытывать новые повозки на их создателях.
Теперь в карете имелось все для удобного путешествия. Два подвесных крутящихся кресла, которые легко раздвигались, превращаясь в удобные гамаки, столик пред ними и маленькая умывальня в задней части кареты. Но главное, четыре окна, два по бокам и два впереди, за которые я особенно ценил эти экипажи. Предпочитая видеть дорогу, по которой еду.
– Теперь я понимаю, почему ты решила ехать в этой карете, – задумчиво сообщил Джин, изучив всё, до чего смог добраться.
