– То можешь сесть ближе, – усмехнулся брат.
До разговора с мастером я бы искренне порадовался столь быстрому примирению, но теперь точно знал, что эта забота неспроста. И все же, взглядом попросив у Чендиса прощения, осторожно прошел к стоявшему рядом с королевой креслу.
Глава третья
Хирд:
Да, отсюда вид был немного лучше.
Бледно светившийся шар, который маги бережно водрузили на особый постамент, просматривался во всех деталях, как и подошедшая к нему справа послушница.
Судя по всему, именно так и задумывалось, чтобы из нашей ложи и от судейского стола было видно ее лицо. Все остальные могли наблюдать за проверкой с разных сторон, лишь к публике претендентки стояли спиной. Но сообразительные зрители быстро отхлынули в разные стороны, стремясь разглядеть как можно больше.
– Так? – оглянувшись на секретаря, девушка положила на шар руку, и он отзывался бледным свечением. – Я искренне уважаю её величество Риэллу Ноирену Дэнзорскую.
Исходящее из-под ее ладони белое сияние стало ярче и главный судья ударил в свой колокол.
– Испытание пройдено.
– Вам туда, – тотчас шагнул к первой победительнице лорд Деррис, указывая на ряд кресел, стоявших вдоль стены позади судейского стола, и кивнул следующей претендентке, – ваша очередь.
– Я уважаю ее величество и мечтаю быть ей полезной, – уверенно заявила вторая послушница и артефакт засвидетельствовал ее слова вспышкой света.
Похоже, первое испытание не настолько и серьезно, как казалось сначала.
– Испытание пройдено, – снова бесстрастно сообщил лорд Ботилер, и победительница направилась к подруге.
– Я счастлива видеть ее величество, она для меня символ стойкости и доброты, – слегка выспренне произнесла третья послушница, вызвав у публики снисходительные усмешки.
Но сиянье артефакта подтвердило искренность ее чувств, и судья заверил его ударом колокола.
– Это Сивена, – королева стерла со щеки невольную слезинку, – дочь отцовского кучера. – Ей было всего шесть лет… и опекунша увезла племянницу в свою обитель.
Дивьи пляски… я совсем забыл, что вместе с родителями Риэллы погибли их слуги. А она, значит помнит… и следит за судьбой сирот.
– Я верю, что Риэлла Ноирена Дэнзорская станет для Эгроса хорошей королевой, – слова четвертой послушницы прозвучали слегка неуверенно, и свет артефакта окрасился стыдливым румянцем. Как и щеки претендентки.
– Всего две луны назад я считала иначе… наивно поверив чужому мнению, – заторопилась она исправить оплошность, – но теперь осознаю, как глубоко заблуждалась и мечтаю исправить свою ошибку верной службой её величеству.
Свет артефакта утратил розовый оттенок и я вздохнул с облегчением, худенькая послушница волновалась так искренне, что вызывала невольное сочувствие.
Дружно выдохнула и толпа, не пропустившая лазейку в действии артефакта. И сразу несколько претенденток ринулись к дверце, выстраиваясь в очередь. Маги ловко надели на них браслеты, и гвардейцы пустили за решетку очередную пятерку кандидаток, сообщив публике, что остальные будут входить по одной, по мере прохождения испытания.
– Я уважаю ее величество Риэллу Ноирену Дэнзорскую. – прихлопнув шар ладонью, уверенно заявила леди, так туго затянутая в багряный шелк, что все ее прелести можно было изучить, не касаясь руками.
Хотя лично мне ни касаться, ни изучать не хотелось, было в ней что-то от ненавистной Греты.
И неожиданно для всех артефакт оказался со мной солидарен, выдав яркую вспышку под цвет платья претендентки.
– Ай! – вскрикнула леди, отдергивая руку и с изумлением уставилась на покрасневшую кожу, – жжется!
– Испытание не пройдено, – ударил в колокол судья.
– Нет! Он меня не понял! – еще громче возмутилась претендентка и поспешила снова прижать ладонь к шару, – Я хочу сказать еще раз! Признаю, я не уважала ее прежде, считала скучной провинциалкой, но теперь все будет иначе. Я буду выполнять все требования, я стану самой лучшей фрейлиной.
Свет шара начал краснеть.
– Но почему? Я же искренне хочу ей служить! – возмутилась претендентка и тотчас, взвизгнув отдёрнула руку и принялась на неё дуть.
– Позвольте, я помогу, – вставший из-за судейского стола Ларзиус отвел девушку в сторону и принялся чем-то мазать ее ладонь.
– Почему он обжег? – обиженно всхлипывала она, – может сломался?
– Проверим, – невозмутимо заявил лекарь, прошел к шару и спокойно водрузил на него загорелую длань, – я искренне уважаю ее величество.
Из-под его руки плеснуло белое сияние.
– Но… как? – отвергнутая леди так и не осознала в чем ее оплошность.
– Все просто, – с усталым вздохом пояснил Ларзиус, – артефакт – не человек, и не живое существо и не понимает слов… лишь ваши эмоции. И потому ни договориться с ним, ни обмануть невозможно. Его настроили на выяснение единственного вопроса и все попытки говорить о другом он неизменно сочтет ложью.
– А монашка?
– Но ведь она уважает королеву, лишь вначале сказала об этом нетвердо. Вот он и засомневался. А вы говорили очень уверенно… однако это было неправдой. В вашей душе этих чувств нет. Идите в боковую дверь, гвардейцы вас проводят. Браслет можете оставить себе, как награду за участие в испытании. По нему вас три дня будут пускать на представления и в рестораны, с родителями, разумеется.
– Следующая, – пригласил секретарь, как только целитель вернулся на место.
Дальше испытание пошло быстрее. Претендентки постепенно смирились с возможностью крушения их радужных планов и не начинали рыдать, увидав алое свечение. Хотя пока не вполне понимали, чем это может аукнуться для них впоследствии.
Разумеется, Риэлла не начнет им мстить, но списки, которые сейчас торопливо строчил Кольм, надолго станут ее справочником при решении таких вопросов как устройство балов, приемов и пикников.
И ничего странного или возмутительного в этом нет. Неимоверная глупость слишком близко подпускать к себе подданных, которые за приторными улыбками прячут лживые лисьи морды и шакальи оскалы.
Через два часа в дверцу вошла последняя леди. Секретарь а всякий случай трижды выкрикнул приглашение для запоздавших или нерешительных претенденток и торжественно объявил о завершении первого испытания.
Королева лично поздравила кандидаток и пригласила на обед, после которого их ждали новые испытания.
Как выяснилось, у крыльца всех уже ожидали кареты, и мы вслед за королевской четой двинулись к выходу. Я еще размышлял, на чем ехать, на канне или сесть вместе с братом, когда в руку скользнула свернутая в трубочку бумажка, решившая мои сомнения.
– Я еду верхом, – выйдя на крыльцо, уведомил Гарла, и с самым беспечным видом свернул к конюшне, откуда навстречу мне уже вели канна.
