– Ян… – холодно окликнул Хирд, когда я уже стоял у выхода, – если сейчас ты уйдешь один… можешь не возвращаться.
Ну вот и наступил этот проклятый миг… которого я давно ожидал, точно зная, что достойного способа его избежать просто не существует.
– Понял, – кивнул ему на прощанье и почти бегом ринулся прочь, устремляясь в тот проход, из которого можно было только скатиться на дно оврага.
Минуты, отпущенные мне на все задуманные дела, таяли просто стремительно.
Глава четвертая
Хигверд:
Мелкий мошенник давно уже исчез, а я всё еще не верил до конца в его уход, и напрасно крутился в постели, пытаясь снять совсем не иллюзорные путы. И как я умудрился проворонить рядом с собой столь искусную западню?
Хотя можно не сомневаться, сам он, без помощи моих родственников, никогда не сумел бы так ловко все устроить. Следовательно, все они были в курсе его невероятный умений… и их величества и Гарл. И это обидно втройне. Пока я, считая его братом, а потом воспитанником матери, защищал мелкого и всюду таскал за собой, кроме тех мест, куда ему ходить было рановато, Ян втайне упорно тренировался, готовясь стать моим телохранителем. И молча сносил все ехидные подколки и шуточки… раньше меня осознав, за что его кормят.
Вспомнив свои последние слова, брошенные вгорячах от обиды и бессилия, люто скрипнул зубами. Прости меня, Ян и забудь… как забыл все прошлые выпады… это же не со зла, а от тревоги за тебя. Спутники проклятой гиены вовсе не паркетные шаркуны, и оружие у них боевое. А темный маг, которого откуда-то выкопала гадюка, единственным брошенным издали взглядом заставил ощутить себя загнанным в капкан затравленным волком.
Дернувшись еще пару раз, я притих, осознав, как напрасно трачу силы и время. Раз выбраться до срока не получится, нужно использовать эти часы с пользой, тщательно все обдумать и решить, как действовать, если он не вернется.
От зеркала донесся пронзительный от злости крик и я невольно приподнял голову, желая рассмотреть, чем там недовольна интриганка, которую Ян мстительно зовет то прекрасной гиеной, то подлой феей.
– Зачем вы везли эту гадость? – вопила Грета, – я не ем яичный соус!
– А омлет утром ели, – невозмутимо припомнил один из наемников.
– Ты не понимаешь разницы между омлетом и соусом? – ядовито осведомилась мадмуазель, и кровожадно пообещала, – как только вернемся в замок – пойдешь на кухню и будешь там сидеть, пока не выучишь все блюда, которые я не ем! А сейчас подавайте второе.
– Оно уже тут, – воин смотрел на капризную нанимательницу хладнокровно, словно был ее отцом или опекуном.
– Где? – с затаенной яростью осведомилась она, хищно рассматривая супницы и жаровни со снятыми крышками.
– В какой-то чашке, – пожал он плечами, и в тот же миг ему в лицо плюхнулось содержимое самой большой посудины.
– Забери себе, если это второе! А мне принеси фазана по-горски!
– Всё тут, – отвернувшись, сообщил наемник и пошел прочь, отирая с лица густую массу, похожую на грибной паштет. Время от времени он совал кусочки в рот и громко причмокивал, облизывая пальцы, явно нарочно зля все громче вопившую Грету.
– Пора возвращаться, – заявил темный маг, блеснув на мадмуазель неприязненным взором, – ждать тут бесполезно и вредно для здоровья. К тому же скоро пойдет дождь.
– Эй, парни! Седлайте лошадей и собирайте вещи, пора домой. – тотчас скомандовал наемникам Юлиус.
– Давно пора, – фыркнул их главарь и холодно кивнул в сторону свирепствующей Греты, – собирать за ней посуду мы не будем.
– Вам платят за выполнение приказов, – сухо напомнил Юлиус, – и весьма щедро. Ее брату не понравится, если она нажалуется.
– Ее брат нанимал нас в охрану к хрупкой мадмуазель, – саркастично ухмыльнулся наемник, – а не бешеной тигрице. Она сама…
Договорить он не успел, от кустов шиповника, за которыми паслись на берегу ручейка стреноженные и привязанные к ивам кони, раздался тревожный свист.
– Что там еще? – обернулся главарь.
– Коней нет… – выскочивший на поляну наемник держал в руках перемятые и пожеванные ремни, – и следы медвежьи.
– Но они не ржали… – мгновенно сделал вывод главарь, – а куда ведут следы?
– Во все стороны… там натоптано, словно хозяйничало стадо мишек… – озадаченно хмурился воин.
– Посидите тут… – поднялся с места маг и торопливо направился к ручью.
– Сорванец… – с досадой прошипел я, сразу сообразив, чьих рук это дело.
Не мог потихоньку взять одного коня, как будто он сам отвязался? Тогда они уже уехали бы на остальных, ведь вьючная лошадка в отряде была. А теперь будут сидеть, пока не отыщут весь табун… может час или два… а тем временем и дождь соберется. Придется им лезть в нашу избушку… чего доброго, еще и ночевать останутся и печку топить решат.
И тут я ясно понял, что именно на это он и рассчитывал, мой ехидный братец. Вот же жук мелкий, все продумал! Конечно, чем больше времени будет у него в запасе, тем крепче надежда на спасение Густава. Я и сам бы так поступил, если знал, что сумею уйти незамеченным.
– Собирайтесь и за мной, – выглянув на поляну, властно приказал маг, – далеко они не ушли. Полтора десятка коней не так просто провести через кусты и болота, особенно в это время.
– Чем оно особенное? – Снова взъелась Грета, и тут же забыв про свой вопрос, категорично объявила, – я пешком не пойду.
– Ну посидите пока в хижине, – равнодушно буркнул командир наемников, – как только мы поймаем коней, так кого-нибудь за вами пришлем.
Вскинул на плечи связанный из одеял баул и посвистывая пошел прочь.
Вслед ему понесся новый взрыв негодующих воплей, но на этот уже привычный крик никто не обращал никакого внимания. Только Юлиус, сложивший в явно заговоренный мешок серебряную посуду, проходя мимо сообщил:
– А особое это время потому, что лето только началось, и болота еще почти непроходимы после зимних снегопадов и весенних ливней.
– А зачем мне знать про какие-то ливни? – На миг остолбенела Грета, потом оглянулась, и обнаружив, что осталась одна, с возмущенным ором ринулась догонять графа.
Скатертью дорожка, с ненавистью плюнул я им вслед, яро жалея лишь об одном.
Что прозрел слишком поздно. Если бы рассмотрел ее шакалью сущность хоть пару лун назад, ни за что не стал бы умолять Гирда пощадить обожаемую на тот момент мадмуазель Форсье. А ведь он всерьез собирался выставить гадину из замка, даже указ уже подписал. За дело, нужно признать.
Слишком грубо обращалась Грета со слугами, особенно с горничными и белошвейками. Не просто капризничала и ругалась, но и измывалась, не гнушаясь даже наказывать собственноручно. Могла облить супом, надавать пощечин, оттаскать за косы или заставить стоять на коленях.
