– Если будешь врать – усыплю и все равно увезу. Мне нужно говорить чистую правду, я не враг.
Я понимала, что веских причин для такого утверждения у меня маловато, но надеялась, что ей хватит уверенного и спокойного тона. Хотя ей не и оставалось ничего другого, кроме как поверить.
– Я ему обещала… не бросать, – горько всхлипывала девчонка, – ты не понимаешь, он тут умрет.
– Могла бы сразу сказать, я же не зверь и не дикарь, – примирительно бурчала я, открывая оконце, – не беги, сама его притащу.
Урдо сидел на том же месте у стенки, где стоял минуту назад, и тоже горько рыдал, крепко обхватив тощими руками курчавую голову. Не тратя время на лишние переговоры, подхватила его вытянутой лапой и втиснула на сиденье рядом с Юной.
– Всё? Переставайте разводить сырость и грязь.
Дети вцепились друг в дружку как в спасательные плоты и тихонько шмыгали носами.
Покопавшись в своих запасах, достала последние колбаски и печенье и поровну поделила между ними. Лакомство исчезло мгновенно, словно мираж.
– А тебе? – только сунув в рот последние крошки, опомнилась принцесса.
– Скоро будем у своих, там накормят, – рассматривая еще более чумазых, чем прежде, ребятишек, пообещала я и осторожно спросила, – Юна, ты догадывалась, что тебя ищет дедушка?
– Правда? – зажглась в ее взгляде истовая надежда и сразу угасла, – он наверно сильно сердится.
– Нет. он мечтает увидеть тебя… живой и здоровой. Но боюсь… его испугает и расстроит твой вид. Думаю, сначала нужно вас искупать и переодеть. Ты не против до того момента походить в личине, к примеру, белого медвежонка? Разговаривать вы сможете, как прежде.
– Давай, – обрадовалась она, – но сначала я объясню это Урдо, чтобы не испугался.
– Конечно.
Договорились они довольно быстро, судя по всему, мальчишка верил принцессе больше, чем родной матери.
И к тому моменту, как носорог протиснулся на улицу, снося напрочь древнюю дверцу, напротив меня сидела пара хорошеньких белых медвежат, явно потрясенных собственным видом.
Глава семнадцатая
Яна:
– В какой стороне тут ближний ручей? – поинтересовалась я у детей, пока кокон, вытянувший над собой тонкую, длинную лапу, забрасывал в синевший над холмом клочок неба сигнальные шары.
Мне выдали целую обойму маленьких, с горошину, снарядов, созданных воздушниками из плотного разноцветного дыма. Оказавшись на свободе, снаряд лопался и дым мгновенно вспухал круглой тучкой необычно яркого цвета.
– Если попадешь в ловушку или понадобится срочная помощь – бросай красный. Возникнет непредвиденная трудность, требующая много времени – желтый. Сумеешь увести Юнелию без помех – зеленый. Обнаружишь что-то непонятное – с чем не можешь справиться сама – фиолетовый, если понадобятся крайние меры – то синий. – наставлял меня Утерн, пока мы добирались до шалаша.
Ситуация подходила почти под все пункты, потому я и не стала мелочиться. Только синий бросать поостереглась, леший знает, что могут устроить маги, увидав такой сигнал.
– Ручей там, – указала Юнелия, и наш носорог шагнул на едва заметную тропу.
И почти в тот же миг позади меня раздался звон и грохот.
– Бог злой… – вытаращив черные глаза пролепетал Урдо, и я стремительно оглянулась.
Голем стучал себя по груди клешнями, смутно похожими на рачьи, явно стараясь привлечь внимание.
– Чего ты хочешь? – спросила его, убрав прозрачную перегородку.
Он ловко вытащил из сейфа, спрятанного за грудной пластиной, небольшое зеркало и знакомо нажал рычажок.
Стекло осветилось так тускло, словно показывало подвал или чулан, но это меня не удивило и не обеспокоило. Изначально было понятно, что маг заперт где-то, откуда не может выбраться сам, иначе зачем бы ему потребовалась посторонняя помощь?
Сильнее всего хотелось посмотреть на его лицо, но в полумраке оно казалось смутным светлым пятном.
– Не бойся, тут просто нет света, – раздался из зеркала утомленный мужской голос, – и резерв у меня тоже маловат.
– Тогда слушай меня, – мгновенно представив эту ситуацию, заторопилась я, – и предупреди, когда энергии станет не хватать на разговор. Мы обязательно тебя спасем, я уже подала сигнал. Тут рядом спасательная команда северного ордена. А сейчас мы идем к месту сбора, потом отправимся туда, куда поведет голем. Есть особо важная информация или вопросы?
– Ты в личине?
– Да, – спорить с очевидным не стала, понимая, как непросто ему довериться незнакомым людям, скрывающим свою внешность, – но могу её снять. Юна, успокой друга, чтобы не пугался.
Решительно скинула порядком надоевший образ травницы вместе с иллюзорной прической, одеждой и платочком.
Разумеется, я не мела лес длинным подолом, а ходила в полотняных темных штанах, зеленой мужской рубашке и удобных легких ботинках.
– Магиня, – определил отшельник и вдруг подозрительно справился, – и что я буду вам должен?
– Ничего, – категорично отказалась я от оплаты, – мы с напарником и так у тебя в долгу. Нашли случайно давно заброшенный погреб… и сделали там убежище.
– Извини… – вдруг заторопился он, – отключаюсь. Идите к медным шахтам…
Зеркало погасло и голем бережно спрятал его в сейф.
Огорчённо вздохнув, села на место и направила носорога к ручью.
– Ты – парень… – пристально рассматривали меня медвежьи глазки принцессы.
– Нет, девушка. Кстати, я на самом деле тебе тетя. Королева Изабелла взяла меня в воспитанницы.
– Но я знаю всю родню… – не поверила девчонка, – у нее только один воспитанник, Януар.
– Это я и есть. И все же – девушка. Семейные тайны… знаешь такие слова?
– А штаны?
– Я маг. И иногда мне случается ради дела скакать на лошадях, бегать, лазать по стенам. Вот и сюда пришлось пробираться сквозь кусты… что стало бы с юбками? Их бы просто не осталось. Да и ходить в них неудобно.
– Да… – печально согласилась она и потерла мохнатой лапой нос. – А к этому… который в зеркале, мы сразу пойдем?
– Сначала искупаем вас и накормим. Потом вы поедете во дворец. Там бабушка с ума сходит.
– А ты?
– А я пойду спасать отшельника, он мне поверил и обмануть это доверие будет подлостью. Его зелья нам с Хирдом очень пригодились и не раз.
– Мы тоже тебе поверили… – помолчав, упрекнула Юнелия, – ты обещала спасти бога.
– Так я его и спасаю. Только он не бог, а магистр-одиночка. А голем, которого вы держали на цепи – просто его слуга.
– Но Урдо верит, что он бог!
