Ромэн же провожал её, до нельзя, жадным взглядом, в котором смешались ненависть и какая-то сумасшедшая решительность. Парень явно был на грани и несмотря на сочувствие, для дела нервный срыв парня был полезен.
– Пошли, дальше за ним Шарг присмотрит. – Лекс покрутил у её носа круглым комутатором.
– А ты?
– А я с тобой в дом Де’Самранк, нам ещё нужно узнать о взаимоотношениях юного Де’Прамира и Закари. Вдруг родители последнего что-то слышали о печальной истории своего соплеменника – Лекс проговорил это так жалостно, что даже она бы прослезилась.
Теперь понятно, почему Лекс решил воспользоваться дорогим коммутатором. Непредсказуемость юного Ромэна могла сыграть с ними злую шутку, и парень уже сегодня мог вытворить что-то, что помогло бы им раскрыть дело, а в таком случае исчез бы предлог для посещения дома Де’Самранк, так что нужно было ковать меч, не отходя от печи. Работающий на заряженных магией кристаллах коммутатор поможет им всегда быть на связи с Шаргом. Это конечно, не ментальная связь, доступная некоторым космолитам, но даже обмен короткими сообщениями во многом упрощал работу. Одно из первых гибридных изобретений карликов и магов, к сожалению, было слишком дорогим в использовании, кристалла хватало всего лишь на 100 сообщений, после его следовало заменить на новый.
– Закончим историю с юной будущей леди и на дело. – решила она, без зазрения совести поддержав инициативу партнёра.
*
С Лемарой им всё же удалось поговорить в гостиной дома. Девушка хоть и была расстроена произошедшим, но очень старалась это не показать, и на удивление у неё это неплохо получалось.
– Госпожа Лемара, подскажите, когда Вы в последний раз видели артефакты рода Де’Прамир? – Лекс сохранял деловой тон, который лишь помогал девушке держать себя в руках.
– Я их видела лишь однажды, две недели назад. Хар… лорд Харман Де’Прамир, показал их мне.
Поправка, была примечательной и снова прибавила девушке баллов.
– Где проходил осмотр артефактов?
– В малой гостиной особняка рода Де’Прамир.
– Скажите, Вы спускались в сокровищницу рода?
– Нет, никогда.
– Последний вопрос. Вы видели, как Харман отнёс драгоценности обратно в сокровищницу?
– Нет – в подтверждение своих слов она замотала головой – нас прервал лорд Де’Прамир и… – она впервые за всю беседу замялась – он не одобрил порыв Хармана и… – драгоценности отнёс лорд Де’Прамир. – скомкано заключила она.
– Это Вы попросили посмотреть драгоценности?
– Нет, это была инициатива Хармана. Мы разговорились о предстоящей свадьбе, обсуждали приготовления, он упоминал, что уже доставили артефакты из семейного банковского хранилища, спросил, хочу ли я посмотреть на них… Я… даже не знаю, зачем я согласилась, в тот момент мы были так воодушевлены… – в небесных глазах заблестели слёзы, но Лемара не позволила и слезинке упасть при посторонних.
– Мы сделаем всё, чтобы отыскать артефакты – заверила её Жасмин, не удержавшись и сжав руку девушки в знак поддержки, холодные пальцы отозвались благодарностью.
– Благодарю вас за вашу работу. – Лемара вежливо поклонилась сдерживая слёзы.
12. Игровая комната
Особняк рода Де’Самранк находился в самом центре золотого квартала, где проживали лишь самые богатые и именитые. Это был единственный квартал в Гласграде, в котором мало кто мог купить себе дом, и не только из-за цены, но и из-за строгого пропускного режима. Не важно, сколько у тебя денег, не важно, какое положение ты занимаешь, но если исконные жители Золотого квартала не посчитают тебя достойным, то прости, ты не удел, а не-уделу место за границей блестящей жизни.
В Гласграде все уже давным-давно смирились с такими порядками. Последняя попытка что-то изменить была предпринята менее ста лет тому назад, отцом нынешнего императора, который в рамках масштабных реформ по унификации прав всех граждан и равенству перед ликом закона, подписал указ о сносе стены, окружающей золотой квартал. Но не тут-то было. Что тогда началось? Жители города, заставшие те времена, до сих пор с благоговением рассказывают о протестах, письмах, направленных прямиком императору, а старушечий бунт, остановивший императорских сборщиков налогов в летописях обозначен как «бабушкина казна». Такого император не выдержал и в конечном итоге отменил свой указ, объявив стену и сам золотой квартал памятником национальной гордости, который необходимо холить и лелеять. А как тут не спасовать, если бунт возглавляла никто другая, как сама ныне покойная матушка императора. Тогда он ещё не подозревал, во что вляпался, уступив матери, и что всего лишь через месяц бабушки золотых кущ, воодушевлённые боевыми заслугами прошлого, под лозунг «Памятники должно охранять государство. Произвол на мыло» выторговали себе ремонт стены, домов и брусчаток за счёт казны, и целый легион гоблинов уборщиков, которые чуть ли не с линейкой стригли газоны, полировали улицы и скверы. И с тех пор Золотой квартал и впрямь оправдывал своё название, сверкая идеальной чистотой.
Лекс без зазрения совести разглядывал бывший императорский дворец, а ныне просто южную резиденцию, возвышающуюся на холме, прямо напротив Зеркальных башен. Высокие стены из Лавгарского стекла, украшенные символикой императорского дома и летящей по звёздному небу кометой. Шесть высоких шпилей, упирающихся в облака, и огромный купол из дымчатого стекла с вкраплениями чёрных обсидианов, которые напитавшись солнечным светом днём, ночью сияли словно тысячи звёзд, сливаясь с чистым звёздным небом. Первая резиденция былых императоров, построенная на руинах разрушенного королевства, возвышалась стеклянным изваянием над всем городом, получивший название в честь дворца. Гласград – стеклянный город, олицетворял силу и славу империи, прозрачный, пропускающий свет богини, и нерушимый, в бурях становясь лишь сильнее. Дворец был центральной звездой в созвездии домов золотого квартала, расположение которых напоминало отпечаток ночного небосвода, как дань звёздам, что даровали космолитам их силу. Когда-то космолиты получили магию от упавшей на землю кометы, и с тех пор она и стала их символом. Когда-то Гласград был столицей империи, но прадедушка ныне живущего императора, облюбовал укрытый в тени Тихого леса северный городок Пийсгар, и решил перенести столицу на север. С тех пор много воды утекло, но южная столица до сих пор оставалась самым большим и коммерческим центром всей империи, так что дворец всегда содержался в полной готовности к принятию императорской четы, а способность космолитов к перемещению делала прибытие дорогих хозяев совершенно непредсказуемым. Обычно, если император прибывал в Гласград, высокая комета над одним из шести шпилей загоралась радужным сиянием, оповещая горожан о том, что «главный папа», прибыл в гости. Сейчас же комета тускло качалась на ветру, говоря о том, что великий и могучий император был, где угодно, только не тут. На самом деле все знали о болезни Рамхарана III и со дня на день ожидали смены правящего поколения.
