Надо было стратегически правильно захватить универмаг. Отдел с женским бельем отпал сам собой. Одно дело мужчины в их черных сатиновых трусах модели «чтоб коленки не надуло», а вот женщины… Словом, то, что продавалось, бельем назвать ну никак было нельзя. Это были чехлы для бронетехники каких-то немыслимых цветов – голубого, розового и бело-серого. А о французском женском белье мы читали только в романах зарубежных писателей.
Аксессуары? Плетеные самодельные авоськи были у всех, а вот вожделенный целлофановый пакет с ручками и портретом Дина Рида производства грузинской подпольной артели «Генацвале» стоил аж пять рублей за штуку, да и продавались они только в определенных местах. Например, в подземном женском туалете на Неглинке. Так что аксессуары по гендерным причинам тоже отпали.
Оставалась парфюмерия. Мы здраво решили, что на худой конец купим туалетное мыло, ибо ценен не подарок, а любовь, с которой он подарен. Отдел парфюмерии находился на первом этаже, и там явно что-то «давали», потому что толпа не разрешала даже войти в универмаг. Естественно, стоять в очереди мы собирались только по мере необходимости. Вспомнили историю, встали, как тевтонские рыцари, «свиньей» и бросились вперед. По мере нашего приближения толпа начала расступаться, как воды Красного моря перед евреями, бежавшими из Египта. В соответствии с тактикой двое ворвались в отдел, а двое ринулись к кассе. Мы почему-то нигде не встретили никакого сопротивления и не увидели очередей.
Мы с Петей бросились к прилавку.
– Сколько? – спросила продавщица, глядя на нас и дыша через носовой платок.
– Четыре! Как вы тут не умираете от запаха парфюма за целый день? – пококетничал Петя.
Все было подозрительно быстро оплачено и получено. Когда мы покидали универмаг, то волны за нами опять сомкнулись.
Коля с Димой поехали в сторону академии, а мы с Петей домой на метро. Мы так были увлечены успехом в приобретении «чего дают», а дали нам наборы «Эсте Лаудер», что даже не заметили, что в час пик в предпраздничный день наш вагон был полупустой, и вальяжно развалились вдвоем на целом сиденье.
Дверь в родной дом открыла мать. Она посмотрела на меня, повела носом, быстро закрыла дверь, через секунду выкинула мне на лестницу тапки со словами:
– Раздевайся здесь и всю одежду на балкон.
Ничего не понимая, я разделся, вышел на балкон, и тут мой кобель-южак по кличке Чижик, который жил на балконе и ненавидел квартиру, подскочил, рыкнул на меня, демонстративно ушел из своего логова и лег в коридоре. У соседей начали захлопываться форточки.
Когда я после душа зашел на кухню, мать предпразднично возилась у плиты. За долгие годы моего существования она уже привыкла ко всему, но тут она посмотрела на меня и задала только один вопрос:
– Вы что, там в навозе купались?
Николай Васильевич
Николай Васильевич Дубына – создатель и владелец ветеринарной клиники «Айболит» в Красногорске. Офицер, десантник, военно-ветеринарный врач. Мы с ним давние хорошие друзья. Нет, мы не дружим взасос, но почему-то оказываемся рядом именно в тот момент, когда другому нужна помощь и поддержка. Я понял это, когда по личным обстоятельствам и с большим сожалением вынужден был вернуться из Монреаля в Москву. Почему-то возвращение гораздо тяжелее отъезда. Ты вернулся туда, где жил, и надеешься, что тебе помогут те, кому ты помогал когда-то, а получается, что нет. Всем интересно: а почему же это ты здесь? Ага, что, не получилось? Люди готовы плясать на твоих костях, теша собственное самолюбие, которое было ущемлено еще тогда, когда ты был успешным, а они – теми же, кем и остались до сих пор. Ну что же, человеческая зависть – наш сосед в этой жизни. И только действительно настоящие друзья понимают тебя. А помощь подчас приходит оттуда, откуда ее меньше всего ждешь.
Так было и тогда. Николай Васильевич, узнав, что я в Москве, нашел меня, прислал за мной машину. Он ждал меня в своей клинике за накрытым столом. Просидели мы долго, благо поговорить было о чем, а через пару дней я уже вышел на работу в клинику «Айболит».
А вот как мы с ним познакомились – это отдельная история. В феврале 1995 года разведка доложила мне, что в Красногорске открылась клиника. Подобные известия мы тогда встречали с двойственным чувством: здорово, молодцы, работы на всех хватит, и в то же время – конкурент все-таки. Но тогда клиник было немного, поэтому финансовое положение соседей никак не страдало.
Открылась клиника и открылась. Работает. Недовольных владельцев я не видел, так что растворилась эта информация в рутине и забылась.
Как-то в конце работы первого дня очередного ежегодного Московского ветеринарного конгресса ко мне подошел высокий хорошо одетый мужчина.
– Алексей Анатольевич, меня зовут Николай Васильевич. Я ваш сосед из Красногорска. Очень хочу познакомиться.
Кто бывал на первых конгрессах в Измайлово, хорошо помнит место встреч и знакомств в киноконцертном зале. Это был такой полубуфет, полукафе на первом этаже. Буфетчицы каждый год с нетерпением ожидали наезда ветеринаров. Закупались и еда, и питье в больших количествах. Они знали, что за три дня будет съедено все, что жуется, и выпито все, что булькает. Народ не уходил оттуда с восьми утра в день открытия и до десяти вечера в день закрытия конгресса. Иные даже до лекций не доходили, так трепетно встречались участники.
Мы с трудом нашли место, где можно было сесть, разумеется, взяли и выпить, и закусить. Разговор начался с места в карьер, как будто мы давно знакомы. Время было уже позднее, и заведение закрывалось. Как раз подъехала моя жена, чтобы отвезти меня домой. Естественно, разговор оборвался на самом интересном. Надо было куда-нибудь перемещаться.
– Алексей Анатольевич, а пошли на улицу, у меня с собой есть.
Надо сказать, что Николай Васильевич всегда одевается очень элегантно, и в тот раз на нем был длинный кожаный плащ, а в руках дорогой кейс. На мне же были смокинг и бабочка. Так что представьте себе таких персонажей, выпивающих под кустом.
– Васильич! – Мы были уже на ты. – Пошли к машине. Погода хорошая, тепло, на свежем воздухе разговаривается легче.
Мы вышли на парковку, где одиноко стояла моя «Нива». Вокруг все было как обычно. Светили луна и фонари, разгоряченные участники конгресса навеселе двигались кто в гостиницу, кто к метро.
Жена забрала у меня ключи от машины, уселась на заднее сиденье и решила поспать. Васильич легким движением руки открыл свой кейс. Из него появилась скатерть-самобранка, на которую тут же были водружены сало, огурцы, черный хлеб и еще какая-то нехитрая закуска. Все венчали бутылка самогона и два лафитника. Судя по ассортименту и свежести продуктов, Васильич только что вернулся от матушки с Западной Украины. Самогон бодро булькнул, и лафитники наполнились. И тут нас ждала натуральная засада. Как только мы подняли бокалы и чокнулись, из темноты с двух сторон появились доблестные сотрудники органов правопорядка с автоматами наперевес.
