— Плетнёв этот твой, — комендант чуть не сплюнул, — Скажем так, будь он в моей власти…
— Но он не в твоей власти, Леонид, — магистр вскочил, — И не в моей, судя по всему.
— Сейчас военное время, закон един для всех.
— Ты это его отцу скажи, — холодно произнёс Гранный, — Ему наверняка уже известно.
— Да жив же твой Плетнёв, сгинь его луна. И вообще, когда это царская армия лунных боялась?
— Леонид, у нас ещё студент погиб, и рода не худого.
— А тебе сказать, сколько у меня человек погибло? И сколько погибло бы, если б ты не дал магов?
Магистр сел обратно, хмурый, как туча. Посверлил коменданта взглядом несколько секунд, потом опустил сложенные руки на столешницу.
— Ладно, Леонид. Ну, а его-то ты чего привёл? — он кивнул в мою сторону, словно впервые вспомнил.
— Так он и завалил вывертыша-то.
— Кого? — Гранный откинулся на спинку, — Да твою луну!
— А я про что, Иван? Я тебе говорю, у меня два отделения полностью вырезали, — комендант стукнул кулаком в ладонь.
Теперь взгляд магистра был совсем другим. Словно что-то сдвинулось там, внутри него, и он чуть-чуть повысил мой ранг в своих глазах.
— Сначала этот Иной, потом вывертыш… Чего творится-то, а, Леонид?
— А я знаю? — комендант пожал плечами.
— Василий, расскажи, как было, — сказал мне магистр, — И смотри, начистоту выкладывай.
Я пожал плечами и чётко доложил о произошедшем:
— Заняв с отделением Хомяка опорный пункт, в назначенное время мы отразили первую атаку противника… — и тут до меня дошло, что говорю я слегка неестественно для студента.
— Ох, луна моя желанная, одну ночь с солдатами побыл, а уже как человек разговаривает, — одобрительно кивнул капитан.
Дальше я чуть сбавил градус «солдафонства», и уже более естественно продолжил историю: воющий вывертыш, странный манёвр Плетнёва, моя вылазка, и участие в бою Громова.
— Как ты это назвал, сынок? — комендант аж поперхнулся, — Странный манёвр?!
— Леонид, — Гранный махнул, стараясь успокоить капитана.
— Может, ты имел в виду, сраный манёвр, а? Этот выродок отделение оставил, недолунок хренов…
— Леонид!
Капитан замолчал, засопев от злости.
Ну, а дальше я рассказал всё про «прослушку» вертуна и последнюю стычку с тварями из саркофага.
— Это всё хорошо, — Гранный улыбнулся, — А ты-то зачем полез в тот окоп, к Плетнёву?
Только сейчас я догадался, что Гранному была известна не только моя история о ночном бое.
— Я-я-я… — тут мои губы тронула нахальная улыбка, — Пытался пробудиться, господин магистр. Я же пустой.
Он снова откинулся на спинку, с поднятыми бровями изучая меня. Его взгляд так и говорил: твою мать, ты надеешься, что второй раз такое враньё прокатит?
Я улыбался в ответ. Да, жжёный пёс, прокатит.
Что-то снова сдвинулось во взоре Гранного, будто он поднял меня ещё на ранг выше в своём отношении.
И во взгляде коменданта сквозит явное одобрение. Всем всё понятно, по бумагам все чисты.
— Пробудиться, значит, — магистр покачал головой, а потом встал и протянул мне руку.
Поднявшись с кресла, я прошёл к нему, пожал невероятно горячую ладонь.
— В любом случае, Василий, от лица всей академии и всего города, — он задумался, — Ты доказал, что ученики нашей академии достойны.
— Я могу идти? — слегка нахально спросил я.
— Ох, Иван, — не выдержал комендант, — Вот, не дай бог, конечно, но, если этот салага не пробудится, отряди его ко мне, а? Бумаги выправим, и подлунного получишь, а, Василий?
Я улыбнулся, понимая, что можно и не отвечать, и пожал руку коменданту.
Пока что незнакомые предложения принимать я не спешил, но про себя отметил, что тут ещё и «подлунный» после службы. Чтобы это не значило, но по любому не «безлунь чухлая».
Даже Василий внутри меня встрепенулся, явно радуясь предложению.
— Почту за честь, — ответил я на старомодном языке, и капитан расплылся в улыбке.
Я направился к двери, думая над предложением коменданта. Пути отхода всегда должны быть, и один у меня уже есть.
Сзади зашуршал пакет, и о стол стукнуло стекло.
— Леонид, твою мать, ты в своём уме?
— А я тебе чего, Святой Привратник, что ли? — со свистом прошипел комендант, — У тебя сердце-то есть, перводневка?
— Мне тут чуть академию не разнесли… — ещё тише ответил магистр, но я расслышал.
— Помянем наших. И сегодняшних ребят, мага твоего… — звякнули о стол и стаканы, — И обмозгуем, что дальше делать.
Я вышел за дверь, понимая, что дальше уже совсем приватная сцена.
* * *
А в коридоре меня встретил Громов. Он будто стоял и ждал меня, выйдя из-за угла как раз в тот момент, когда я подошёл к нему.
Я подобрался, готовясь на всякий случай к бою, но он покачал головой.
— Спокойненько, Вася. Я с миром. Мне Елена сказала, где тебя искать.
— Выздоровел, что ли?
Тот повёл плечами.
— Ну, целитель сказала, что ещё бы подержала. Но там эти… Короче, хреновастенько там.
Я кивнул.
Разговор подошёл к главному.
— Так ты… ну, этот?
Я пожал плечами:
— Думай сам.
— Интересненько.
— А почему не кидаешься убить, не зовёшь на помощь? — сразу же спросил я, — Почему спокойно так относишься?
Фёдор постоял некоторое время, потом ткнул пальцем в коридор:
— Мужское крыло там.
* * *
Рассказчик из Грома был так себе, но даже так на меня хлынуло море информации.
Оказалось, у него в роду было два Иных.
Один, и о нём было хорошо известно всем, появился одно поколение назад, вселившись в троюродного дядю. И убил десятерых прежде, чем его смогли завалить.
— Жёстко, — усмехнулся я.
Фёдор не ответил, а рассказал про другого Иного. Но это уже была легенда, которая передаётся только в роду.
— Я… так-то, не должен рассказывать, — Громов набычился.
— Ну, так и не говори.
Тот мотнул головой. И рассказал.
Тот Иной появился ещё раньше, несколько поколений назад. Кажется, это был какой-то прадедушка Громова. И вот он никого не убил, а наоборот, поднял род. Да так сильно, что почти приблизил к Царскому двору.
