Остальная родня, которая собирается вокруг магов, считаются Подлунными. Это всё ещё благородные люди, хотя, если в роду подлунных становится слишком много, это звоночек, что не всё гладко с кровью.
— Вроде как если в течении трёх поколений нет магов, и одни подлунные, — прошептал Фёдор, — то даже самый великий род станут безлунными.
Безлунные находились внизу всей этой системы и их, конечно, было больше всех.
Сельские крестьяне и городские рабочие, торговцы, лавочники… Те, у кого в роду когда-то были и подлунные, и маги, находились чуть повыше в обществе, но также относились к «несвободным».
Безлунные всегда кому-то принадлежали. В основном, тому роду, на чьих землях они жили, если говорить о крестьянах. В городе было с этим сложнее, свободы побольше, но всё равно прав у безлунных было меньше.
Например, здесь, в Маловратске, самым сильным родом были Плетнёвы, они и заправляли всем городом. Это не значило, что другие рода принадлежали им, но и так всё понятно — даже Громовы должны были прислушиваться к самым сильным.
— Глава Плетнёвых скоро должен стать магом Второго Дня. У них огняшей очень много, — кивнул Гром, рассматривая свои руки, — Красногория, она же Красными вертунами сильна, поэтому огненные маги ценятся.
Про ситуацию в стране я помнил ещё из разговора солдат, которые, естественно, разбирались в этом даже лучше, чем государь.
У этих самых Плетнёвых с лунными в роду всё пока было нормально, и даже очень. Маги рождаются каждое поколение, и некоторые рода даже согласны жениться на их подлунных девушках, до того сильная кровь. В то же время Плетнёвские подлунные парни брали в жёны только лунных.
— Это у нас с этим… хреновастенько, — вздохнул Фёдор, — Мой дед — глава рода. Он тоже земляш, как и я.
Вот и получалось у Фёдора, что его отец и мать — подлунные. Поэтому дед был на седьмом небе от счастья, когда родился внук с явной лунной кровью.
Ведь прадед Громова тоже был подлунным, и эта нестабильность очень нервировала. В мире магии на одной фамилии далеко не уедешь. Не дальше трёх поколений…
— А Вепревы? — осторожно спросил я.
— Ого, ты и о них слышал? Ну, это соседний край, Магославский. Да, тоже огняши, и там глава рода давно уже маг Второго дня.
Про Борзовых я не рискнул спрашивать, вспоминая наезд Елены на меня. Но спросил я другое:
— А Третьего Дня бывают маги?
Реакция у Громова была ожидаемой. Огромные глаза, и он даже осенил себя знамением — нарисовал круг перед собой.
— Это величайшие маги, говорят. В Красногории их всего несколько, и все в столице, рядом с государем.
Кажется, нас услышали, потому что наставник нахмурился. И про то, какой ранг у самого государя, я решил спросить при другом удобном случае.
* * *
Жёлтый Карлик находился в нескольких километрах от города, но с другой стороны. Ну, если я правильно ориентировался.
Местность здесь была гористая, и состав даже один раз проехал через тоннель.
Завтрак за счёт Фёдора на вокзале, а потом поход от деревенской станции по лесу и по горным тропкам, и в конце концов мы остановились на краю большого пустыря.
Бетонная полусфера, потрёпанная ветром и засыпанная наполовину камнями, здесь была будто вмурована в скалу перед нами. Мы прошли к ней через несколько рядов давно заросших окопов, выдолбленных прямо в каменистой почве.
— Давно потухший вертун, — сказал мне Фёдор, — Он даже в Жёлтую Луну спит.
— Да, для обучения самое то, — довольно кивнул наставник, услышавший его.
Я уже предчувствовал, что это будет.
Как оказалось, все студенты здесь были магами земли. Пустым здесь оказался только я.
Сначала наставник потребовал от всех активировать магию…
— Ну, тебе, Ветров, просто слушать себя. Быть может, сегодня тот самый день, — с лёгкой скукой сказал он.
Студенты скинули сюртуки, оставшись в одних рубашках. Даже две девушки, оказавшиеся здесь, закатали рукава на своих блузках.
На моих глазах руки Громова снова стали покрываться камнем, только в этот раз уже гораздо рельефнее. Кажется, на кулаках даже шипы выросли, сантиметров по пять в длину.
— Да, с уходом Белой Луны стало получше, — довольно кивнул Саймон.
У остальных получалось не так круто, и я понял, что Фёдор в нашей десятке самый сильный студент.
Один смог активировать только одну руку. У другой, светленькой девушки, окаменели только пальцы. А у третьего вообще нога.
Над ним ещё стали смеяться, а наставник, сам улыбаясь, стал требовать внимательнее работать с энергией.
— Направляете в руки, — говорил он, показывая ладонью, как от живота энергия вдруг движется к груди, а потом к рукам, — Почувствуйте силу вашего вертуна, витающую вокруг…
И вдруг он дёрнул руками, и из его ладоней выросли длинные каменные пики и воткнулись в землю. Саймон прикрыл глаза, пики резко втянулись в ладони, а потом ударили в землю ещё раз.
— Воу, — послышалось от студентов.
— Классненько, — Фёдор отклячил губу и со вздохом посмотрел на шипчики, торчащие из его каменных кулаков.
У меня даже бедро заныло, когда я вспомнил, как сильно они могут бить. Естественно, у меня, как у пустого, не было никаких подвижек.
Сначала я постоял, честно пытаясь чувствовать энергию. На меня веяло псионикой от занимающихся студентов, иногда даже очень сильно — это наставник демонстрировал свои способности.
Нижняя чакра всё так же пульсировала, пропуская только положенную струю энергии. Вот только кем положенную, я не знал.
Чья-то чужая рука создала этот блок, и мне оставалось только гадать, насколько сильным был тот маг. Ведь запрет на магию спокойно стоял, и никакие мои потуги не могли его сдвинуть.
А может, он всегда где-то неподалёку, этот маг? И стоит, наблюдает за мной, жжёный псарь.
Я открыл глаза, покрутил головой. Если это маг какого-нибудь Второго Дня, то у меня большие сомнения, что он будет таскаться за пустым Ветровым по горам.
Снова я послушал энергию, проходящую через меня. Ничего, только пыхтения студентов, постигающих свою энергию.
Я одну чакру только вижу, а вокруг работают уже со вторыми и третьими.
— Запомните, маг Первого Дня может полностью использовать магию своего вертуна. Вы ещё утренние маги, и можете только взять столько, сколько позволяет ваше тело, — громко говорил Саймон.
Это ещё раз подтвердило, какой умный запрет стоит во мне. Он обрубал энергию до уровня безлунного, не оставляя надежду на магию.
Интересно, почему тогда меня направили в академию магов? Или я сам сбежал?
