— Полицию бы крикнуть, — Фёдор тоже озирался.
Что-то зашумело за зданием, донеслись крики людей. Громов сделал движение рукой, будто пытаясь кого-то крикнуть.
А я схватил его за рукав, резко втянул за угол.
— А! — Фёдор качнулся, схватившись за плечо.
В нём торчала маленькая стрела арбалета. Ага, значит, и такое оружие тут есть.
— Василий, — Елена дрожала всем телом, — Нашли?! Неужели нашли?
Я быстро толкнул её двигаться дальше в проулок, и потащил за собой Фёдора. Тот сразу смахнул мою руку.
— Царапина.
Да, в его крупном плече мелкий болт выглядел несерьёзно. Главное, чтобы не был отравленным.
Фёдор поморщился, зашипел, выдёргивая снаряд. Выброшенная стрела зазвенела по мостовой, и я на миг подумал, что это довольно глупо, вот так раскидываться доказательствами.
Мы бежали, слушая только дыхание друг друга. Я крепко сжимал в руке газетку… Вот же толчковые псы, мне даже газету дочитать не дадут!
Как назло, совсем рядом с оживлённой улицей проулок был совсем пустым. Заставлен какими-то ящиками, некоторые здания разделяли невысокие деревянные заборы. Кое-где натянуты верёвки.
Когда мы нырнули в калитку в одном из ограждений, я уже отчётливо слышал позади топот ног, который эхом разлетался между стенками. Что-то зашумело за спиной, словно пневмопривод зашипел.
— Хреновастенько, — буркнул Фёдор, — Там ветряш, кажись.
Меня больше напрягало, что я остро чувствовал некоторых преследователей. Физическую магию я боялся не так сильно, как влезающих в мозги оракулов.
Глава 17. Очнувшийся
Задние и внутренние дворы в любом городе — это тень, грязь и мусор. Да что и говорить, если такое встречается даже на моей земле, в наш просвещённый космический век.
За забором обнаружился длинный проулок, из которого, помимо калитки за спиной, был только один выход — метров пятьдесят вдоль здания до угла, где в тени виднеются переполненные мусорные баки.
Я с ходу пнул доску, прибитую с этой стороны, надеясь переломить и оторвать. Это отличное оружие с острыми краями, при этом если ещё и гвоздь останется…
Доска лишь слабо подмялась, зато в костях отдало так, будто я саданул по стене.
— Жжёный дрищ… — я зашипел, отскочив от всё ещё целого забора.
Ударил я, как назло, той самой ногой, которую уже столько залечивала Соболева. Нет, не сломал, но место перелома снова заныло.
— Ты чего, Вася? — придерживая плечо, рядом застыл Гром.
— Твою ж… — я тёр бедро, — Доску мне вырви.
— А, — Фёдор кивнул, схватился за ту штакетину, которую я пытался расколоть, и одним рывком оторвал, — Нормальненько?
— Сойдёт, — со злостью кивнул я.
И тут же перехватил её для удара, потому что за забором послышались шаги. Калитка распахнулась, появилось лицо… и сдавленный крик от прилетевшего в глаз тычка штакетиной:
— А-а-а!..
Что-то свистнуло совсем рядом с моей головой, ухо выстрелило болью, а сзади треснул кирпич, а незнакомец схватился за лицо, затряс головой.
А я уже размахнулся как следует…
Бить не потребовалось. Бедняга ударил по себе своей же магией — с появившегося в проёме человека слетел головной убор, и он, пьяным шагом качнувшись и не отпуская от головы рук, рухнул у меня под ногами лицом вниз.
Рукава на его пиджаке почему-то несколько секунд полоскались, словно под потоком воздуха, а от его ладоней по земле разлеталась пыль.
Я сразу же вогнал штакетину в калитку, закрепив так, чтобы её нельзя было открыть.
Гром рядом смотрел круглыми глазами:
— Это ж маг воздуха… Ты завалил мага воздуха!
Я тронул гудящее ухо. Кровь.
На стене позади образовалась круглая вмятина — половина одного кирпича в кладке откололась, по соседним пошли трещинки, а швы вокруг будто водой вымыло.
Это если б заряд магии попал в моё лицо, мне тоже бы так хлестнуло? Судя по крови, вытекающей из-под головы несчастного, досталось бы нехило.
Елена за спиной Грома тоже таращила глаза, а потом зашептала:
— Поищи в карманах что-нибудь…
Короткий осмотр и всё, что я нашёл, перекочевало ко мне в карман.
Маленькая коробочка, на которой был нарисован спиральный вихрь, а над ним белый зачёркнутый кружок. Я потряс ей, что-то внутри пересыпалось.
Фёдор прошептал:
— Таблетки эфириума. Белой Луны нет, и ветряш принял, чтоб сила была.
Елена смотрела на нас странным взглядом, не понимая, зачем здоровяк объясняет мне такие банальные вещи.
Поэтому я кивнул, как будто представлял, о чём говорит Гром. Хотя смутные догадки у меня и так были.
Ещё у жмурика был фонарик, вроде того, что я видел у сержанта Хомяка в степи. И маленький деревянный футлярчик, так похожий на зажигалку…
— Вепревы! — вытаращила глаза Елена, увидев тиснение на нём.
Ну да, там с одной стороны была голова матёрого кабана в профиль, а с другой… моя чёрно-белая фотография. Я с удивлением посмотрел на хмурого седого парня с едва заметным шрамом на щеке.
— Это чтобы тебя найти? — послышалось от Перовской.
Я пожал плечами и тоже сунул футлярчик в карман.
Для меня главным было то, что у этого неудачника на поясе нашёлся нож. Небольшой, лезвие чуть больше десяти сантиметров с кинжальным остриём, в коротких ножнах, с кожаной оплёткой на рукояти.
Я ещё крутил его в руках, когда в проулке послышались крики.
— Где Игнат?
— Кто его видел?
Тут же я опять почуял поток псионики. Холодное, липкое внимание взъерошило мне всё нутро. Теперь нашли.
А следом возникло чувство, которое не раз спасало мне жизнь на службе.
— Они там!!!
Я крутанулся и бросился щучкой, сбивая ошалевшего Грома с ног. И как только сдвинул такую махину?! Тот в свою очередь задел Елену, и мы все повалились.
Грохнул выстрел, забор выплюнул опилки, пуля воткнулась в стену. Эхо выстрела ещё гуляло между зданиями, когда преследователи заорали:
— Идиот! Сейчас лисы и раки набегут!
Я подскочил. Шлёпнул по черепу Грому:
— Быстро, бежим.
— Хреновастенько, — тот едва не поскакал на четвереньках, буксуя вслед за мной.
Елена охала, сбитая перед этим тяжёлым Фёдором, но я насильно потащил её, а через пару шагов смог водрузить себе на плечо. Ух, задохлик, почему я всё время забываю о твоей хилости?
