– Урдо тут, – виновато пискнул мальчишка.
– Что ты здесь делаешь? – нахмурившись, строго осведомилась Юнелия, подступая вплотную к лежанке. – Снова трусишь? Не стыдно?
И она протянула руку, пытаясь вытащить его из надежного убежища.
Юный дикарь глубже забился в свое одеяло и сжался как от удара. Меня даже тряхнуло от возмущения. Но отвечать ее же монетой было бы неверно.
Предупреждающе выставив ладонь, холодно оглядел растрепанную девчонку, щеголявшую в клетчатой пижаме, и с преувеличенным огорчением вздохнул.
– Дорогая племянница, вынужден с прискорбием заметить, что ваши гувернантки зря получали свое жалованье. – любезно произнес я, полюбовался произведенным эффектом и добил, – в вашем возрасте воспитанные леди должны знать о недопустимости появления в чужой спальне среди ночи. Особенно в мужской и особенно в таком виде.
– Какой спальне? – ошарашенно вытаращила она глаза, оглянулась на сочувствующе улыбнувшуюся Яну, потом на своего деда, огорченно покачивающего головой, снова обернулась ко мне…
И вдруг замерла, разглядев распущенный шнурок моей батистовой нижней рубахи и висевшую на крюке верхнюю одежду. Вспыхнула жарким румянцем, стиснула задрожавшие губы и, резко повернувшись, помчалась в свою нишу.
– Умеешь ты удивлять, племянник, – тихо усмехнулся Териан, – но полностью прав. Тогда начинайте одеваться, как только найдем трактир или чей-нибудь замок, сразу сядем.
Едва он отошел, Яна накрыла нас непроницаемым занавесом, и села в выросшее кресло.
– Я хотела спросить, как ты считаешь, нужно сделать Урдо на эту ночь обычным лортанским мальчишкой? Или лучше медвежонком?
– Сделай мальчишкой, побудет моим грумом. – решил я и указав взглядом в ту сторону, куда умчалась принцесса, справился – Не слишком ей досталось?
– Нет, – успокоила Яна, – за полгода девочка привыкла не только к лишениям, но и к почитанию. И пока не поняла до конца, что была там хоть и дорогой, но рабыней. Ну, одевайся.
– А Урдо? – окликнул напарницу, услыхав сопенье вовремя зашевелившегося под боком дикаря.
– Уже, – фыркнула она, и ушла, оставив медленно тающий полог.
– У нас две минуты, – торопливо сгребая одежду, оглянулся на Урдо и разинул от потрясения рот.
На меня голубыми глазами ошалело смотрел веснушчатый рыжик, точно такой, какие бегают по селам Дегронии. Но его вьющиеся волосы мягкими локонами падали на плечи, затянутые в зеленый шелк нарядной безрукавки, к которой прилагалась штапельная рубашка на тон светлее и черные бархатные штаны чуть ниже колен.
– Это не навсегда, – натягивая одежду, поспешил успокоить вождя, – только на одну ночь. Сейчас ты будешь моим помощником.
Низвести его до грума мне попросту не хватило совести.
– Урдо хорошо, – задумчиво сообщил мальчишка, опасливо гладя бархат, – хочет всегда такой.
– Подумаем, – хмыкнул я, и в этот момент полог перед нишей растаял.
В сфере было уже светло и никто не спал. Короли собрались у стола и изучали карту, остальные ожидали команды в своих нишах. Энгор, никому не уступавший «капитанского» кресла, следил за пучками молний, вспыхивающих теперь чуть левее. Гроза явно сдвигалась в ту сторону, хоть и медленно.
– А, по-моему, вы решили неправильно, – постояв рядом с дедом, вдруг уверенно заявила Яна и все обернулись к ней.
– Почему? – слегка растерялся Териан.
– Сейчас самый удобный момент чтобы двигаться побыстрее. Хоть коконом, хоть сферой. Темно, дождь, на дорогах никого, смотреть в небо тоже никто не станет. Зачем мы пойдем в трактир? Я могу сделать вам любые кровати, пусть Энгор всю магию пустит на усиление сферы. Или создам носорога, и он промчится и по лужам, и по грязи, даже не заметив. Тут важнее всего подобрать форму ног. Энгор пока поспит и отдохнет, а на рассвете снова сделает сферу.
– Я думал о безопасности, – нахмурился король, – бывали случаи, когда в грозу магия притягивала к себе молнии и они обжигали магов.
– Сейчас этого не произойдет, – уверенно пообещала Яна, – я уже создала внутри сферы защитный кокон со слюдяной пылью. Вы же видите, молнии нас больше словно не замечают.
Я довольно ухмыльнулся и вернулся на свою лежанку. Этот способ прятаться от грозы она нашла давно, только я не расспрашивал о таких подробностях. Мне было довольно и того, что сидя в грозу на дереве в коконе медведя или простом гамаке можно было не опасаться трещавших почти рядом молний.
– Ты уверена? – пытливо всматривался в мою напарницу дядя.
– Хирд уверен, – оказывается, ушлый дед следил за мной, – значит, она уже испытала свое изобретение.
– И не раз, – кивнул ему, и вернулся к главному, – так на чем мы едем дальше?
– Пока в кибитке, – подумав, выбрал отшельник, – а как рассветёт, снова сделаю сферу.
Превращение летуна в повозку произошло почти незаметно, просто сфера вдруг вытянулась в овал, а впереди и по бокам прорезались окна. Но смотреть в них не хотелось, за стеклами властвовала мгла и хлестали частые струи дождя.
– Хирд… – настойчиво дергал меня новоявленный грум, – Урдо не нужен?
– О чем это он? – насторожился Беруальд, с интересом разглядывая рыжика.
– О себе, – ответил я и нашел взглядом мелкую, – Яна, оставь вождю эту личину. Он себе понравился.
– И я его понимаю, – усмехнулся Эмильен, – в баронствах дикарей презирают и всячески издеваются над цветом их лиц. Вот они и мечтают однажды проснуться белокожими.
– Цвет его не спасет, – тихо буркнула из своей ниши Юна, – нужно учить язык.
– Кстати, – обернулся к Джину дед, – я все хотел спросить, у менталов ведь есть заклинание быстрого обучения?
– Есть. Но нет кристалла с языком конехо, – одной фразой разбил мои надежды ментал.
– У меня есть, – невозмутимо сообщил Энгор, – и заклинание – тоже. А сам он хочет? Любые знания намного лучше приживаются, если нет внутреннего сопротивления.
– Энгор… – опередила меня Яна, – он очень хочет. И страдает от неудач, язык дается ему крайне трудно.
– Это легко объяснимо, – серьезно сообщил отшельник, – ведь ему приходится учить не просто язык, а много более сложное, чем прежде, видение мира. Где каждая вещь имеет не просто название, а целый арсенал. Например, у них ребенок – одно короткое слово, а у нас – не один десяток. Как тут не запутаться, если в его сознании они ничем не связаны? Поэтому я сделал заклинание ступенчатым, и добавил пояснений. В первые дни он будет их повторять, но быстро приспособится.
– И когда ты сможешь? – справился я, поглядывая на притихшего мальчишку.
Он не понимал большей части слов, но интуитивно чувствовал, что говорим мы о нем.
– Да хоть прямо сейчас, – неожиданно согласился отшельник, – потом мы его усыпим и через сутки получим болтливого попугая.
