– Ты мне не менее противен.
Лицо Елисея злобно перекосилось. Схватив за плечо, он притянул меня к себе. Увидев приближающиеся губы, вытянутые в трубочку, в ужасе отшатнулась и потребовала:
– Отпусти меня!
Но королевич и не думал меня слушать. Гневно сверкнув глазами, он сильнее сжал пальцы на моих плечах. Упираясь руками в его грудь, попыталась оттолкнуть его.
– Ты слышал девушку, – прозвучало угрожающе от конюха. Заодно то, что он посмел разговаривать с королевичем в подобном тоне, он мог лишиться головы. Я невольно прониклась к нему симпатией.
Проигнорировав предупреждение, Елисей приблизил ко мне свое лицо. Я согнула ногу, намереваясь ударить его, как заверил меня батюшка, по самому «сокровенному» для мужчин, как сбоку от нас вспыхнула руна переноса. Воздух прорезала темная воронка портала.
Из портала вышли Драгомир и царь-батюшка.
– Как видите, Савина снова сбежала к своему ненаглядному, – раздался зычный голос царя Егория.
Если я на время забыла о Елисее, то он обо мне не забыл. Вцепившись в мое лицо руками, он заставил меня посмотреть на него. Его губы стремительно приближались. Прежде, чем я успела ударить королевича занесенной ногой, его остановил ровный, полный холодной ярости голос Драгомира:
– Отошел от нее!
Вращая растерянно глазами, Елисей замешкался. Однако, Кощей не отличался особым терпением. Порыв ветра подхватил королевича и буквально отшвырнул от меня в кусты, росшие у дороги. Я растерянно перевела взгляд с покачивающихся веточек на Кощея и позавидовала копошащемуся в кустах Елисею. Он всяко был дальше от надвигающейся бури.
Драгомир широким шагом подошел ко мне. Крепко сжатые в тонкую линию губы и потемневшие, устремленные на меня глаза не обещали ничего хорошего. Кощей властно обнял меня за талию и притянул к себе.
Царь быль не в лучшем расположении духа.
Его тяжелый взгляд остановился на дочери, а кустистые брови сошлись на переносице.
– Савина! – рявкнул милостивый государь. Подруга, опустив глаза, подошла к отцу. Тяжело ступая, царь-батюшка приблизился к конюху. – У тебя время до вчера, чтобы убраться восвояси с моих земель!
– Папа!!! – рванулась к любимому подруга, но государь скалой встал перед ней, отгораживая от конюха.
– Я не оставлю тебя, Савина, – пообещал конюх и из глаз девушки ручьем потекли слезы.
Я двинулась к подруге, но рука Драгомира напряглась, и мне пришлось остаться на месте.
– Придется, – тем временем изрек царь и повернулся к Кощею: – Вызывайте портал.
В воздухе вспыхнула пентаграмма переноса, а после открылся портал. Кусты зашевелились, из них поднялся постанывающий и отряхивающийся Елисей.
– Кто посмел напасть на меня?! – взвизгнул он.
– Никто не нападал на вас, – успокоил его царь. – Это в наших краях ветра сильные. Запросто сбивают человека с ног.
Пока королевич хватал воздух ртом, мы пошли к порталу.
– Ваше Высочество, – кивнул Драгомир конюху, и я споткнулась, благо, Кощей за локоть удержал.
– Ваша светлость, – вторил тот ему. – Узнали?
– Мы не так давно встречались с вами и вашим венценосным отцом на совете.
– Ты принц? – накинулась с упреками на Станислава подруга. Слезы на ее лице моментально высохли. – И ты молчал?
Уперев руки в бока, Савина шагнула к Станиславу.
– Вы – наследный принц Двенадцатого королевства, – узнал его Елисей. Сам он выглядел вконец ошарашенным.
– Негоже королевскому наследнику совращать трепетных девиц. Станислав, вы опорочили мою дочь и обязаны немедленно на ней жениться, – быстро сориентировался царь.
– Я не выйду за него! Он обманул меня! – уперлась Савина.
– Ничего не хочу слышать! Готовимся к свадьбе, – заключил царь и, втолкнув в портал недовольную дочь, зашел за ней следом. Мы с Драгомиром встали рядом с ними, и царю с Савиной пришлось немного потесниться. Портал, в отличие от межпространственного коридора, не был рассчитан более чем на троих.
– Я пришлю гонцов! – крикнул царю довольный Станислав, не сводя влюбленных глаз с подруги. Савина ответила ему робкой улыбкой, а потом снова насупилась.
Зная подругу, принцу придется за ней изрядно поухаживать, прежде чем она даст свое согласие.
ГЛАВА 33
По внутренней стенке портала зазмеились голубые всполохи. Извиваясь, как маленькие червячки, они образовали круг, внутри которого поочередно вспыхнули руны переноса и портал открылся. Вышли мы в огромном зале. Сквозь широкие окна, расположенные под самым потолком, проникал дневной свет. Роспись прославляющая отвагу все династии царей, украшала потолок. Там был и дракон, сраженный царем Ивантеем Первым, который с мечом в руке победоносно стоял над ним. И царь Епифан Великий, сразившийся с королем Тугаринским и своей победой спасший земли Тридесятого царства от тугаринского нашествия.
У противоположной стены на небольшом возвышении стоял трон с высокой спинкой. Позолоченный, обитый с внутренней стороны красным бархатом, он выглядел помпезно и торжественно. Возле царского трона по левую руку государя стоял трон поменьше – для его супруги. Но так как ее не стало, на троне подле царь-батюшки восседала Савина.
Царь Егорий прошел к возвышению и занял место владыки, подруга величественно опустилась на соседний трон.
Взяв меня за руку, Драгомир подвел меня к государю, остановившись на почтительном от него расстоянии. Отпустив мою ладонь, Кощей немного расставил ноги и обратил свой нетерпеливый взгляд на государя, будто не он удостоился аудиенции, а наоборот.
– Милорды Кощеи всегда желанные гости в Тридесятом царстве, – поморщился царь, спустив Драгомиру его наглость. Взглянув поверх наших плеч на стражей возле массивных дверей, он распорядился: – Впустите!
Я не ожидала, что помимо нас с Драгомиром будет присутствовать кто-то еще, и настороженно уставилась на вход.
Дверь со скрипом тяжело отворилась, и стражи, вытянувшись по струнке, застыли у порога. Послышались торопливые шаги, в тронный зал ворвалась... матушка. За ней шел хмурый батюшка.
– Мама! – сердце радостно воспарило в груди. Я, было, бросилась к родительнице, но рука Драгомира властно обвилась вокруг моей талии и не дала мне сделать даже пары шагов, словно родители были моими врагами. Сам же он выглядел хмурым.
– Мирослава? – удивленно выдохнула матушка, и быстрый стук ее каблучков эхом разнесся по тронному залу. Следом за ней по пятам шел батюшка. – Почему вы удерживаете мою дочь? – голос родительницы дрожал от гнева.
Матушка решительно приблизилась к нам. Скользнув по ней мрачным взглядом, Драгомир не спешил оправдываться. Ей, привыкшей, что перед ней даже государь держит ответ, пришлось пыхтеть и молча злиться.
