– Мира – ваша пленница? – сухо поинтересовался батюшка, останавливаясь перед нами.
– Мирослава под родовой защитой Кощеев, – невозмутимо ответил ему Драгомир. Сказать, что я удивилась – ничего не сказать. Родители ошарашено смотрели на него. Будто ему этого было мало, он добил родителей, огорошив их: – Никто без моего позволения не приблизится к Мире.
– Вы не можете мне запретить видеться с родителями! – возмутилась я.
– Могу, – последовал лаконичный ответ. – Ты дала мне такое право, вступив в отбор.
– Я не сама!
– Вас, Мирослава, заставили принять участие в отборе? – тут же спросил царь, рассеяно почесав подбородок, и вернул руку на подлокотник трона.
Брови Драгомира скользнули иронично вверх. Под его испытующим взглядом мне захотелось забраться под царский трон и тихонечко дождаться, когда все само собой образуется.
Эх.. мечты-мечты…
Кощей терпеливо ждал, зато матушке ответ нужен был немедленно.
– Мирослава! – от ее строгого поучительного голоса я вздрогнула. В поиске поддержки взглянула на батюшку.
Я не могла ответить государю и не соврать, но и выдать им бабушку Акулину не могла. Мы своих не сдаем!
– Говори, – с отцовской заботой в голосе подтолкнул меня батюшка.
– Мирослава! – снова вмешалась матушка.
Драгомир продолжал хранить молчание и не сводил с меня холодных, полностью лишенных чувств глаз. Он не настаивал на ответе, он просто ждал, и казалось, готов был простоять так вечность, пока я не заговорю.
– Попала я в королевство случайно, – начала я, осторожно обдумывая каждое слово и, глядя в глаза Драгомиру, продолжила: – Остаться пожелала сама. – Предвидя следующий вопрос государя, немного подумав, добавила: – Никто меня не заставлял и не принуждал.
Матушка с облегчением шумно выдохнула, отец посветлел лицом, но Кощей оставался далеким незнакомцем, и я не знала, как вернуть его доверие.
– Вас точно силой не удерживают в Кощеевом княжестве? – все же спросил царь.
В глазах Драгомира полыхнула ярость, но внешне охвативший его гнев он больше никак не выказал.
– Вам ли, государь, не знать, что нет той силы, что смогла бы меня удержать против моей воли, – улыбнулась государю. – Мне оказали радушный прием как одной из невест, но покинуть я смогу отбор либо когда меня выберут, либо когда последний из Кощеев назовет имя своей избранницы. Я ничего не напутала? – повернулась я к Драгомиру, глядя на него в упор.
– Ты верно обрисовала условия отбора, – мельком взглянув на меня, ровным тоном подтвердил Кощей.
– Мирослава, ты желаешь остаться в Тридесятом царстве? – снова задал неудобный вопрос царь. Он точно решил проучить меня за все те пакости, что мы с Савиной раньше творили. – Если у тебя есть сомнения, думаю, его сиятельство Драгомир Павлович не будет против оказать мне небольшую услугу, оставив тебя с нами.
– Ты хочешь, остаться, Мира? – сосредоточил на мне свой пронзительный взгляд Драгомир.
– Конечно, она хочет остаться! – вмешалась матушка.
– Илория, – одернул ее батюшка и уже ласково обратился ко мне: – Поведай нам, Мирослава, чего хочешь именно ты?
Я робко взглянула на своего спутника и встретилась с его теплым понимающим взглядом.
– Я вернусь с Драгомиром в Кощеево Княжество, – проговорила уверенно, совсем забыв упомянуть его титул. Раз он не сделал замечание, значит и так сойдет. В глазах Драгомира, смотревшего на меня, притаилась нежность.
– Мирослава, одумайся! – покачала головой матушка и сжала мою ладонь.
– Оставь ее, Илория. Наша девочка выросла, – отец обнял за поникшие плечи матушку. Легонько сжав мою руку, она неохотно отпустила ее.
– Совет закрыт! – объявил царь и сошел с тронного возвышения. Вскочив со своего места, к нам присоединилась и Савина.
– Вы позволите построить портал в Княжество? – проявив чудеса вежливости, небрежно поинтересовался Кощей.
– Чего уж там, строй, – махнул рукой государь.
Драгомир кивнул и отошел в сторону. Лишившись его защиты, я попала сначала в материнские объятия, а после в объятия подруги.
Простившись с родными, я вошла в портал, возле которого ждал Драгомир.
Вышли мы прямо у парадного входа в замок. Садовник, поливающий под окнами цветы, взглянув на меня, поджав губы отвернулся. Со стороны замковых ворот слышался громкий гомон. Я присмотрелась, но не увидела никого, кроме спешащего к нам воина в сверкающих на солнце доспехах. Когда он приблизился, я смогла рассмотреть, что его меч был обнажен. – Милорд, воины Элиграда у ворот, – доложил он, вытянувшись по струнке перед Драгомиром.
Кощей не выглядел удивленным, скорее, его движения стали быстрыми и расчетливыми, из глаз пропал любой намек на теплоту или привязанность – взгляд его стал холодным и колючим, как лезвие клинка.
– Свободен, – отчеканил он, быстро взбежав по ступенькам. Я провожала его взглядом, не зная, стоит ли мне пойти за ним или все-таки следует остаться, а не путаться под ногами.
– Мирослава, – стоя на широкой площадке, позвал меня Кощей. На мгновение в его глазах промелькнула тревога – тревога за меня, и я поняла что пропала. Я готова была идти за ним хоть на край свет, а если понадобится и дальше. Впрочем, и война с другим государством тоже сгодится.
Я взбежала по лестнице к Драгомиру.
– Ничего не бойся, цветочек, я никому не дам тебя обидеть, – голос Кощея был сухим, как высохшие, лишенные жизни ветки деревьев, но в его словах отчетливо звучало обещание защищать и оберегать. Нежно погладив мою щеку, Драгомир наклонился и поцеловал меня в висок.
– Обещаешь? – спросила я, только бы оттянуть момент, прежде чем он снова возложит на себя обязанности военачальника.
– Обещаю, – мягко произнес Кощей и открыл передо мной двери.
Ступив в холл, я внутренне напряглась. У белоснежной мраморной колонны нас поджидал Борислав. Как я поняла, он ждал именно нас. Управляющий был хмур и сосредоточен, прямо как Драгомир.
– Князь Велимир ждет Вас в кабинете, Ваше сиятельство, – сообщил Борислав, и, почтительно поклонившись, удалился.
Вместо того, чтобы идти к брату, Драгомир взял меня за плечи и развернул к себе:
– Помнишь, ты обещала доверять мне? – задал он странный вопрос. Я быстро кивнула и он продолжил: – Гведор с князем и Зигуриусом ждут нас. Ты должна пройти через обряд сквернословия и подтвердить или опровергнуть выдвинутые обвинения законного правителя Элиграда против его дяди.
Внутри начало нарастать волнение, но отступать было некуда, и я неуверенно кивнула. Об одной мысли об обряде сквернословия мне стало не по себе.
Во время обряда создается временная привязка к другому магу и тот распознает любой оттенок обмана. Привязка остается ровно на сутки и лучше с этим магом, до их окончания не встречаться. Иначе есть риск, что задавая вопросы, он узнает гораздо больше, чем его собеседник готов ему рассказать.
