– Вы даже поговорки наши выучили?
– Выучили, но не всегда понимаем, – вставил Риас, приземляясь на кресло.
– У вас удивительный язык.
– Спасибо. Но вернемся к вашей лжи, – произнесла я, присаживаясь в угол дивана.
– Как скажешь, дорогая. Итак, в чем я тебе солгала?
– Когда говорили, что выкрали меня из-за Леонилы. Для того чтобы я отвадила её от Дэмиана. И вы же сказали мне, что я не подхожу вашему внуку!
– Каюсь. Солгала. Но ты действительно отвадила Леонилу, молодец.
– Издеваетесь?
– Лера, сама подумай, не могла же я тебе сказать всю правду. Ты бы закрылась, упала в обморок или устроила истерику. А это небезопасно. В первую очередь для тебя.
– Только не говорите, что беспокоитесь о моем здоровье.
– Конечно, беспокоюсь. Мертвая Дэмиану ты бы точно не помогла.
«Поразительная откровенность!»
– Я вам хоть немного нравлюсь? Или вы воспринимаете меня лишь как средство для спасения своего внука?
– Конечно, нравишься. Ты интересная, любопытная и естественная. В наше время это такая редкость.
– Спасибо, – произнесла я, окончательно развеселившись.
– Всегда пожалуйста.
– Дамы, – подал голос Риас, – может, вернёмся к нашему делу? Не забывайте, что здесь время течет совершенно иначе.
– Да, действительно, – закивала ведьма. – Ты готова, Лера?
– Смотря для чего, – осторожно ответила я.
– Вернуться назад и рассказать о вашей связи с Дэмианом.
– И как ему это поможет?
– Очень просто. Ваше свечение идентично. И учитывая твое значение для него, это будет служить оправдательным приговором.
– В каком смысле? – опешила я.
– Крита Берта имеет в виду: то, что ты пара Дэмиана, является исключением из правил и служит оправданием для похищения, – пояснил Риас.
– То есть как?
– А вот так, – отозвалась крита Берта. – Ты оправдательный приговор, Лера. И только ты можешь принять решение.
– И что это значит?
Ведьма тяжело вздохнула:
– Мой внук силен и умен. Он сделал так, что насильно вытащить тебя из этого мира я не могу, повлиять и замагичить тоже. Решение принять можешь только ты, а мне остается лишь смириться.
Тут я не выдержала и захохотала.
– Боже, серьёзно?! Он лишил вас всего?!
Я смеялась и не могла остановиться, особенно когда смотрела на недовольное лицо криты Берты с поджатыми губами.
– Решай, Лера, – сухо произнесла она. – Риас прав, времени осталось немного.
– Что грозит Дэмиану? – вытерев слезы, спросила я.
– Ссылка и вечное заточение в храме.
– А мне? Что будет, когда я там появлюсь?
– Ничего особенного, – отмахнулась женщина.
– Я задала вопрос! Что будет потом, когда я спасу Дэмиана?
– А ты как думаешь?
– Брак? – выдохнула я и сжала кулаки.
– Не обязательно! – вмешался Риас. – Принуждать тебя никто не станет.
– Но брака будут ждать все, – вставила ведьма. – Не переживай, Дэмиан так благороден, что даст тебе возможность привыкнуть к нему.
– И выбора у меня не останется.
– Это не так уж и плохо. Он же тебе нравится. Я видела, какими взглядами вы перебрасывались.
– Сколько у меня есть времени на размышления? – спросила я.
– А ты собираешься думать? – воскликнула крита Берта.
– Да! – жёстко ответила ей.
– Слушанье начнется завтра. Но, как я уже говорил, время здесь течет иначе. У тебя два дня, Лера. Не больше.
Два дня — это довольно большой срок. И подумать времени хватит, и передумать еще раз пять.
Попрощавшись, я вернулась домой. Приняла душ, переоделась и отправилась искать маму.
Она была в саду и, подставив небольшую лестницу, собирала яблоки, укладывая их в объемную корзину.
У меня проснулась совесть. Мало того, что отсутствовала так долго, так и сейчас вместо того, чтобы помогать по хозяйству, ношусь неизвестно где.
– Мам, ты почему меня не позвала? – воскликнула я, подходя ближе. – Слезай, давай я буду собирать.
– Да ничего, справлюсь, – улыбнулась мама, но все-таки спустилась. – Не тяжело тебе будет?
– Не тяжелее тебя.
Я ловко забралась по лестнице, переставила корзину на верхнюю ступеньку и потянулась к ветке, на которой висели ранние яблоки.
– Смотри осторожнее, – тут же встревожилась мама, стоя внизу и придерживая лестницу, чтобы она не упала.
– Всё хорошо, не переживай.
Сколько бы лет нам ни было, родители всегда будут воспринимать нас маленькими несмышленышами. Раньше меня это немного раздражало, а сейчас я была даже рада такой заботе и поддержке. Мне её так не хватало в другом мире.
– Как искупалась?
– Хорошо.
– Народу много?
– Не очень.
Разговор не клеился.
Мы снова помолчали. Я видела, что маме очень хочется расспросить поподробнее, но она держалась, решив не давить и дать мне возможность самой все рассказать.
– Мам? – осторожно спросила я, продолжая наполнять корзину.
– М-м-м?
– А как ты поняла, что любишь папу?
Мама подняла на меня голову и мягко улыбнулась, отчего у глаз собрались мелкие морщинки. Она у меня еще такая молодая и красивая.
– Не знаю. Почти сразу.
– Совсем сразу? Как только увидела? – продолжала допытываться я, замерев и цепляясь рукой за ствол дерева.
– Когда заговорила, в глаза посмотрела, – перечислила она и добавила: – Нет, это не была вспышка, озарение. Просто я поняла, что с этим человеком мне будет легко и спокойно.
– И всё? – разочарованно спросила я.
Она тихо рассмеялась.
– А что ты хотела? Фейерверка? Искр перед глазами и бешеных чувств?
Я запнулась.
