— А? — удивилась я. Родственники? Но… с кем? С родителями? Эх… Нет. Не вариант. С Реборном? Да тому плевать. Скорее возникнет только больше проблем. Как у него, так и у меня. Тогда… — Мой старший брат. Но я его сотовый ещё не запомнила. Мой телефон…
И тут я замолкла. В моём телефоне фотографии с Хибари, которые я ещё не успела перекинуть на компьютер, так как просто дома не была. И он это знает. Знает, что может легко войти в мою папку с файлами, и вся правда раскроется. Устроит небольшое шоу в виде допроса. И если судить по хмурому взгляду Кёи, он тоже об этом подумал. Более того, достал из другого кармана мой сотовый, который подобрал в библиотеке.
А ведь я так и не установила новую блокировку. Парень сделал несколько движений. Клянусь, я уверена, что он сейчас зашёл в папку с фотографиями и просматривает их. Брови нахмурились ещё сильнее. Я ведь скинула Облаку только несколько штук, а у меня там такая коллекция, что можно своё агентство фото-эротики открывать.
Ох… Сейчас всё начнётся.
Сейчас всё будет.
И сейчас всё закончится.
Сердце бьётся с сумасшедшей скоростью.
Что же мне сказать? Я даже не подготовилась к этому разговору. Да это последнее, чего бы я сейчас хотела.
— Как его набрать? — неожиданно спросил парень, и у меня возникло такое чувство, словно кто-то хорошенько ударил по голове.
Что?! То есть как? Ты не будешь спрашивать меня об этом? Не устроишь допрос? Не воссоздашь сцену хищника и жертвы? Ого… Но… Но почему? Я не понимаю. Я тебя вообще не понимаю. Разве сейчас не всё в твоих руках? Любой козырь прямо в руках. Хибари, ты… странный. Даже больше странный, чем я или кто-либо ещё.
— Просто набрать двойку и на вызов, — ответила я, когда поняла, что молчание затянулось.
— Хорошо, — кивнул он, после чего именно так и сделал.
***
Рома приехал в школу незамедлительно. Если говорить по его виду, то скажу кратко — паника и беспокойство. Он ворвался в медкабинет, чуть не сбив Хибари с толку. И каково же было удивление самого Хибари, когда он увидел моего брата. Отмечу, моего родного брата, который ни капельки не похож на меня. Ну, разве что у нас одинаковые жёлтые глаза. Но Рома высокий, мускулистый, загорелый, с густыми тёмными длинными волосами. Ну, а я… Бледная поганка, коротышка, и любой, кто взглянет на мою фигуру, заплачет, словно лук режет.
— Ты кто такой? — строго спросил Кёя, тут же направив в грудь моего брата тонфу.
— Что? — не понял он, удивившись такому приветствию.
— Рома! — воскликнула, протянув руки в сторону брата. — Я хочу домой.
— Дар! — И именно в эту секунду мой братец побледнел так, что мог запросто слиться с моими волосами. — Как?.. Что произошло?!
— Ы-ы-ы… — только и начала я, тут же вспоминая весь ужас, через который пришлось пройти.
— Так, ладно, дома поговорим. Иди сюда, — произнёс парень, подходя ближе и обхватывая меня и приподнимая так, что теперь я повисла у него на шее, обнимая за плечи. Вначале Рома хотел придерживать меня за спину, но после того как я зашипела от боли, опустил руки и прихватил за зад. — Эй, ты, — обратился братец к Хибари, который находился в некоторой растерянности. — Не знаю, как тебя зовут, но спасибо, что позаботился о ней. Дальше я сам.
— Я оказал первую медицинскую помощь, но советую обратиться в больницу. Также вызвал скорую, — почему-то отметил Хибари.
— В этом нет необходимости, — парировал Рома. — Дар всегда влипает в неприятности. Я позабочусь о ней сам.
Когда Рома повернулся к Хибари спиной, чтобы покинуть медкабинет, мне удалось напоследок взглянуть на Кёю, во взгляде которого отчётливо читалось некое недовольство, но он молчал. Более того, молчал и по поводу того, что на мне его гакуран. Но вот мой сотовый телефон он всё же вернул, напоследок кинув мне прямо в руки.
Рома вышел на улицу, а я же не смогла сдержать своё любопытство и открыла папку с фотографиями. В галерее открылась последняя фотография, которую просматривали с этого телефона. Да… Хибари определённо смотрел на неё. И она относилась к той самой съёмке, что я провела во время обеда. Вот только эта фотография отличалась от всех остальных. Её я хотела припрятать чисто для себя. В какой-то момент я просто наклонилась к спящему Кёе и поцеловала его в щёку, сделав напоследок снимок. Это было как игра и забава, но почему-то сейчас я испытывала неловкость и растерянность… Особенно тогда, когда в истории по передачи файлов, обнаружила, что Кёя незаметно перекинул это фото к себе на сотовый, через «блютус».
То есть… Он хотел иметь эту фотографию?
Что же всё-таки происходит?
Я… ничего не понимаю.
Глава 25. Гости
— Я в магазин. Что-нибудь купить?
— Мороженое…
— Мороженое?! Может, что-то более нормальное?
— Да. Шоколадное мороженое… Ведёрко.
— У тебя горло не заболит?!
— У меня болит всё, кроме горла.
— Хм… Звучит, как два ведёрка мороженого.
— Звучит.
Приблизительно так мы и общались с Ромой всё время после того, как я вернулась домой. Мы вели себя так, словно ничего не происходило. В принципе, мы так вели себя всегда. Сначала ругаемся, а после такое вот примирение. Скажу честно, всю жизнь я влипаю в подобные неприятности.
Суперсила «Невидимки» со мной с рождения. И, по-вашему, это первый раз, когда я получаю тумаки? Не-е… На это у меня особая способность. Ага… Вторая. Мы даже не обсуждали с братом то, что случилось. Он и так знал, что я — вечный генератор проблем. Причём именно на свою голову. И когда мы были детьми, именно Рома оставался рядом, чтобы в дальнейшем позаботиться о моих ранениях. Родителей вечно нет дома, они на работе. Папа профессор в университете, а мама, к счастью, великолепный педиатр. Она-то, кстати, и приготовила несколько вариантов заживляющих мазей, которыми Рома в дальнейшем и воспользовался.
Нет, логичнее, конечно, отправить меня в больницу, НО… Если это произойдет, то первым делом, кому врачи начнут сообщать о моём состоянии это — школе, опекуну и, наконец, родителям. А вот когда об этом узнают родители, то можно попрощаться с Японией и уже покупать билет в Италию. О моей личной и уединённой жизни можно забыть.
Рома это понимал.
Рома это знал.
И именно Рома, как бы он не шалил, помогал мне многое скрыть от родителей. Например, как и сейчас, моё нынешнее положение. Брат в первую очередь обработал мои раны, убедившись, что ничего серьёзного нет. Хотя, Бьякуран был несколько в шоке от того, как я выглядела. Он неоднократно просил сводить меня в больницу, так как мои раны пугали парня.
— Это может быть серьёзно, — обращался он к Роме.
— Серьёзно? Это ещё несерьёзно, — отмахнулся братец. — Вот как-то однажды она с велосипеда упала в девять лет. И не куда-нибудь, а в открытый люк канализации. Дар сломала ребро, и проторчала она там около суток. Вот тогда было серьёзно. И то, мы умудрились от родителей это скрыть.
