– Как скажите, тётушка.
Коул искоса посматривал в мою сторону. Не то, чтобы ему что-то мешало смотреть в открытую, он явно не стеснялся демонстрировать свой интерес, просто на данный момент Кора шла у них за спиной.
Сибил уселась на белый стул и кивнула подошедшей горничной, видимо, подавая какой-то знак.
– В Англии так мало солнца, что если бы в реальности существовали вампиры, они бы на веки вечные поселились здесь.
– Им было бы логичней жить на северном полюсе, где полярные ночи по полгода в году.
– Не понимаю, почему ты до сих пор не поможешь сесть Корнелии? Где твои манеры? – Сибил, раскрыв серебряный длинный портсигар выудила сигарету, вставила её в мундштук.
Коул услужливо чиркнул зажигалкой.
– Мне не показалось, что драгоценная Кора желает присесть. Но если я ошибся, я мигом исправлюсь. Вот!
Всё с той же улыбкой он демонстративно отодвинул от стола стул.
– Спасибо, но я сама бы прекрасно с этим справилась.
– Конечно, справилась бы. Мы, женщины, способны справиться со всем. Но сложнее всего это справляться с мужчиной, – наставительным тоном проговорила Сибил, выпуская в синее безоблачное небо облачко сигаретного дыма.
Её ярко-красная помада оставила заметный след на белом ободке сигарет:
– Как в любой дрессировке, моя милая, повторяемость действий закрепляет результат. А мужчина животное норовистое, то и дело норовящее отбиться от рук. Поэтому если не заставлять его всё время прыгать с тумбы на тумбу, он разленится, вообразит себя царём зверей и – кому от этого станет лучше, я тебя спрашиваю?
– Мужчине? – рискнула предположить Кора, невольно ёжась от прохладного ветерка, дующего из тени.
– Джесси, принесите мисс Коре плед, – бросила небрежно Сибил. И продолжала, как ни в чём небывало. – Никому, моя милая! Никому. Большинство не умеют выживать на свободе, норовит потерять от неё голову. Поэтому – рамки, наше всё.
– Спасибо за науку. Постараюсь запомнить. Вот только не уверена, что соблюдение старомодных правил здесь поможет.
– Ещё как поможет. За этим любые правила и придумываются. А в случае с Коулом без них и вовсе никуда.
– Дамы! Я ещё здесь. И не против выпить чай горячим.
Оседлав стул самым неприличным образом, причём развернув его спинкой к собеседницам, Коул принялся раскачиваться на передних ножках.
– Прекрати немедленно, – велела ему тётушка, но в ответ получила лишь белозубую улыбку.
– Кто разольёт чай?
Кора поднялась вперёд Сибил. В конце концов, именно хозяйке дома принадлежит эта «честь», а хозяйка здесь теперь она.
Сибил, если и поняла внутренний посыл, то его проигнорировала.
– Вам с молоком? – обратилась она к Сибил.
– Терпеть не могу чай с молоком, хоть это и старая английская традиция. Просто положи в него лимон.
– А мне пожалуйста, хозяюшка, всё – и сразу! – одарил Коул Корнелию очередной улыбкой рок-звезды на пике популярности. – Спасибо, – кивком поблагодарил он девушку, принимая из её рук чашку. – Давно вы в этих «чёртовых кущах»?
– Коул! – одёрнула его Сибил.
Но от только хмыкнул и вновь принялся раскачиваться на стуле, демонстрируя во всей красе своё поджарое, длинноногое тело. Идеальная машина для… для чего, кстати?
– Корнелия приехала только вчера вечером. Причём, поздно вечером.
– И как вам здесь понравилось? – продолжался допрос.
– Вряд ли она толком успела что-то разглядеть.
Это начинало раздражать! В конце концов, она не русалочка, потерявшая голос, и выплыла вчера из воды!
– Я рассмотрела комнату, в которую меня поместили.
– Правда? И куда вас поместили?
– Туда, где раньше помещали вас.
– Правда? Просто отлично! Терпеть не мог эти мрачные стены и обои в цветочек.
– Ты ещё вспомнишь их добрым словом, когда увидишь, где тебе придётся жить теперь.
– О! В вашем гостеприимстве я нисколько не сомневаюсь, уважаемая тётя Сибил! Ну, и как переночевали? Призрак Мэри вам уже явился?
Всё это говорилось легко и непринуждённо, словно со смехом, но у Корнелии мурашки по спине побежали:
– Какое Мэри? – округлила она глаза, отчётливо вспоминая голос из сна.
Мужской голос, призывавший женщину именно с этим именем. А потом – ледяное купание в пруду.
Совпадение?
– Коул просто трепло. Не обращая на него внимание.
– Вы даёте нашей гостье дурной совет. Вы же знаете, как я не люблю, когда на меня не обращают внимание, тётушка! – чёрные глаза вновь устремились на Корнелию.
Он довольно бесцеремонно пялился на девушку, рассматривая её в упор, впрочем, не без дружелюбия.
– Если меня игнорировать, я начинаю привлекать внимание любым путём, и иногда это заканчивается не слишком хорошо.
– Иногда это заканчивается просто скверно, – сделала Сибил неприязненный жест рукой. – Но, надеюсь, на этот раз ты станешь держать себя в узде, потому что либо так, либо я умываю руки. Очень надеюсь, что клиника изменит тебя к лучшему.
– О, нет! Он сделал меня ещё хуже.
– Большим придурком, что ты был до этого? Это вряд ли. Образумься уже, наконец, или, клянусь, что полностью лишу тебя денежного содержания.
– Спасибо, тётушка, за обнадёживающие речи.
Корнелия сделала для себя маленькое открытие – Коул, оказывается, не всегда улыбается. И когда он перестаёт зубоскалить, лицо его коренным образом меняется. Делается сосредоточенным и задумчивым, почти одухотворённым.
Перехватив внимательный взгляд Корнелии, парень ежесекундно натянул свою улыбочку, которую, кажется, носил как защитный шлем или маску.
– Я всегда буду с благоговением произносить ваше святое имя. Ведь чтобы не случилось, вам одной никогда не лень меня пинать.
– Ну, кто-то же должен нести свой крест? – Сибил потянулась за второй сигаретой.
– Ок! А мы будет устраивать что-то вроде праздника?
– Какого праздника, Коул? – с интонацией, будто она обращается к умалишённому, вскину бровь, протянула со вздохом Сибил. – В честь чего? Что ты несёшь? Ещё месяца не прошло со смерти Гая.
– Возвращение истинной наследницы в «Райские кущи»…
– Сады, – невозмутимо поправила Сибил, но её никто не слушал.
– Разве не повод устроить вечеринку?
– Думаешь, здесь кто-то в настроении для этого?
Выдержав небольшую паузу, Коул весело фыркнул:
– Да вы поглядите на свои лица? Именно это нужно тут всем: взбодриться и повеселиться.
